Хакуин Экаку (1686-1768). Цитаты

Разделы о Хакуине:   [показать]

 

* * *
Не исследуй корни вещей, исследуй корни ума! Найдя корень ума, узнаешь Одно, но тем самым освободится все. Не найдя же корня ума, будешь знать понемногу обо всем, а в итоге ничего.

* * *
С самого начала все живые существа являются Буддами! Это может сравниться со льдом и водой: без воды лед существовать не может. Вне живых существ где мы найдем Будд? Не зная, что истина близко, люди ищут ее далеко. Как жаль! Они уподобляются тому, кто, стоя в воде, умоляет, чтобы ему дали напиться. Они походят на сыновей богатых родителей, блуждающих среди бедняков.

* * *
Если обратить взор внутрь самого себя и узреть истину собственной природы, которая есть не-природа, тогда выйдешь за пределы круга логических ухищрений.

* * *
В основе великого сомнения лежит великое пробуждение. Если ты сомневаешься полностью, ты проснешься полностью.

* * *
Без остановки приходят трудности, одна за другой, позволяя мне определить, поистине ли мое сознание отбросило иллюзорность этого мира. (Автор неизвестен, но Хакуин приписывает авторство Мете)

* * *
Так называемое внутреннее созерцание способствует глубокому самосознанию, при котором открывается, что внутренняя природа - это вовсе не природа. В связи с тем, что такие люди переступили пределы логики, перед ними открываются ворота единства причины и следствия, и они входят на прямую дорогу, на которой отсутствует двойственность. Пребывая в абсолютном и находясь в мире частного, они всегда остаются непоколебимы в любой жизненной ситуации. Научившись мыслить без мышления, на каждом шагу они слышат голос Истины. Как необъятно небо высшего Самадхи! Как лучезарен свет Мудрости! Чего им не хватает в этот момент? Когда вечная Истина открывается им, эта земля становится им раем, а тело - телом Будды.

* * *
Сейчас мне семьдесят, но я ощущаю в себе в десять раз больше сил по сравнению с тем, что было в возрасте тридцати или сорока лет. Я крепок телом и духом: могу подолгу не спать. Мне случается проводить по два, три, а то и по семь дней без сна, но на работе ума это никак не отражается.
Если заботиться о здоровье тела и предаваться дзэнскому самосозерцанию, будешь часто обретать прозрение, не стремясь к тому сознательно. Не следует проводить различия между активным и пассивным, медитативным Дзэн. Человек, увлекающийся лишь дзэнской медитацией, никогда не достигнет успеха в активной практике Дзэн. Если ему придется очутиться в суете мирской, все жизненные силы, ранее приобретенные, бесследно испарятся, и он будет уступать даже человеку, который вовсе не практиковал Дзэн. Любой пустяк сможет его огорчить, заставить нервничать и поступать как пристало лишь трусу.

* * *
Скрытая практика и добросовестное старание вовсе не значат, что следует укрываться в горах или сидеть, подобно деревянному истукану, на скале под деревом, в тишине озаряя самого себя. Но это значит быть полностью погруженным в упражнения - всегда, во всех ежедневных своих делах, стоя, сидя или лежа. Поэтому и говорится, что практика, сосредоточенная в деятельности, в сотню, тысячу и даже миллион раз выше практики, которая совершается при отсутствии всякого действия.
Если, достигнув сатори, ты продолжишь целенаправленно упорствовать в своих упражнениях, удаляя ядовитые клыки и когти пещеры Дхармы, расщепляя ущербные, уносящие жизнь заклятия, штудируя самые разные тексты, равно буддийские, так и небуддийские, накопляя великий запас богатств Дхармы, разгоняя колеса четырех величайших обетов, взяв на себя обязательства творить благо для всех живых существ и спасать их, стараясь всякий момент своей жизни преуспеть в дарении великой Дхармы, не имея при этом ничего, совершенно ничего общего со славой или прибылью, какую бы форму она ни приняла, вот тогда ты будешь истинным и законным наследником буддийских патриархов. Награда за это последует большая, чем достижение рождения в виде человека или бога.

* * *
Когда вы берете коан и исследуете его до бесконечности, мысли ваши умирают, и исчезают требования эго. Как будто бездонная пропасть разверзается перед вами. Лицо обдает холодком смерти, а сердце чувствует жар огня. Затем вдруг вы - одно целое с коаном, а тело и разум уходят. Это известно, как заглядывание в вашу собственную природу. Непреклонно следует вам устремляться вперед, и с помощью этой великой концентрации вы проникнете без всякого сомнения в вечный источник собственной природы.

* * *
Теперь, когда меня спрашивают, что такое дух медитации, я отвечаю, что это обладание откровенно благожелательным и сострадательным сердцем во всякое время, несмотря на то, что кто-то болтает или толкает вас во время письма под локоть, движется или находится в безмолвии, удачлив или нет, в славе или позоре, с добычей или потерей, или просто хороший или плохой. Связывая все это в один стих, ведя концентрацию энергии с силой железной скалы к пупку и в нижнюю часть живота - вот что есть дух медитации. Если у вас есть такой дух, то ваш обоюдоострый меч станет для вас медитационной доской, находящейся всегда перед вами. Седло станет для вас мягкой подушкой для медитации. Холмы, ручьи, поляны - полом вашего медитационного зала. Четыре стороны земли и десять сторон света станут для вас великой пещерой для медитации. И все это действительно станет вашей медитацией, субстанцией вашего истинного "я".

* * *
Для изучения Дзэна необходимы три основные условия. Первое - великая убежденность, второе - великое сомнение, третье - упорство в цели. Человек, теряющий одно из этих условий, подобен чайнику с тремя ножками, одна из которых сломана.
Великая убежденность - это вера в то, что каждый человек обладает своей собственной внутренней природой, в которую он может устремить свой внутренний взор, и что это есть фундаментальный принцип для полного проникновения в него. Только так. Но если даже у человека есть откровенная вера, но он не несет в себе великое сомнение по поводу коанов, как чего-то сложного для проникновения, он не сможет достичь глубины их и полностью войти в их смысл. И далее, даже если это великое сомнение прочно утвердилось, если оно не сопровождается великим упорством в цели, оно, в конечном итоге, не будут разбито.
Изучение Дзэна подобно добыванию огня при помощи трения. Наимудрейший способ - вперед без остановки. Если ты замедлишь при первом слабом дымке, тогда хоть годами три, но не увидишь ни искорки огня. Мой родной дом находится у моря, в ста шагах от берега. Представим человека, не имеющего понятия о море и желающего попробовать его на вкус. Если он, отправляясь к морю, повернет назад, сделав несколько шагов или даже все сто, он не узнает солено-горький вкус океана. Но если человек, отправляющийся издалека, хоть от горы Кошу, к морю с твердой решимостью идти вперед без остановки, через несколько дней достигнет берега, и в тот момент, когда он сунет в океан кончик своего пальца и затем лизнет его, он мгновенно узнает вкус вод дальних океанов и близлежащих морей южных и северных побережий, всей воды мира...
...Великое, яростное стремление является самым важным из этих трех... Когда нет яростного стремления, не может развиться великая и чудесная сила исцеления, и воля не способна будет излечивать болезни, держащие людей в своих тисках, то есть невежество, страсти, а также рождение и смерть - те, что являются корнями кармы. Что такое великое, яростное стремление? Напряженное бдение сознания в бесстрашной решимости двигаться вперед к избавлению от кармы. Поэтому говорится: "Достижение Просветления приходит в одном моменте мысли к живому существу, которое бесстрашно и не знает ужаса. У того же, кто ленив и недвижим, путь к Нирване может занять три долгих кальпы".

* * *
Говорят, что преуспевание в миру является проклятием трех кальп.
Великое число мужчин и женщин стараются ради благодатного рождения в будущей жизни, ради достижения Просветления, ради того, чтобы родиться в Чистой Земле. Они строго соблюдают правила благочестивой жизни, держатся предписаний, читают и собирают бесчисленные сутры, прислуживают Буддам, приносят дары духовенству, оказывая им почтение низкими поклонами. Они совершают паломничества к различным священным местам страны: Титибу в Бандо, Сикоку на востоке, в Нара и на гору Коя. Они совершают благие деяния тысячами, становясь искусными во всяком тайном мастерстве, известном среди людей. Однако до тех пор, пока они не встанут на Путь, испытав кэнсе (состояние растворения) и услышав хлопок одной ладони, они останутся весьма далеки от Просветления и не обретут даже видения Чистой Земли. То, что в мире почитается добродетельным и благим, есть отрава в трех кальпах.
Каково твое нынешнее существование? Терпя многочисленные трудности и совершая бесчисленные благие деяния, ты можешь обеспечить себе перерождение в виде принца, великолепного полководца, могущественного князя, а возможно, и главы какой-либо знаменитой семьи. Положение в обществе и богатство окажутся тогда в твоем полном распоряжении, а в кончиках твоих пальцев сосредоточится власть. Без сомнения, ты будешь ликовать, обретя такое состояние и могущество. В этом новом существовании все события прежней твоей жизни будут забыты. Все бесчисленные деяния добродетели, совершенные в прошлом, исчезнут, подобно каплям росы при свете солнца. Будут собраны прекрасные женщины, которые станут твоими женами, зрелыми наложницами, которых ты будешь держать в объятиях. Ты не сможешь даже сосчитать количество слуг и вассалов, которые будут исполнять всякое мелкое твое поручение. И тут появится прекрасное пурпурное платье для жены Чан, чулки из драгоценной прозрачной ткани для наложницы Ли. Сундуки твои, однако, окажутся не столь полными, чтобы выдержать подобные изыски, и ты станешь домогаться чужой собственности, будешь грабить целые состояния, высасывая из людей последние соки, перемалывая в муку бедных. Все эти притеснения станут причиной того, что люди будут испытывать неописуемые страдания.
Нанизывая с избытком одно злое деяние на другое, после смерти ты, несомненно, направишься прямо в местопребывание зла. Тогда ты попадешь на одну из трех адских дорог, в которых тебя будет ожидать бесконечный круг терзаний и страданий, или вновь родишься в одном из восьми трудных пределов. Сможет ли теперь кто-либо после всего сказанного отрицать, что преуспевание в миру является проклятием трех кальп?...
Однако, чтобы избежать зла, причиной которого является преуспевание в миру, человеку для начала необходимо достичь кэнсе (состояние растворения), взглянуть на свою собственную сущность и встать на Путь. Если он хочет узреть свою собственную сущность, он должен прежде услышать "хлопок одной ладони". И он не должен успокаиваться даже тогда, когда он его услышит. Ему следует "остановить все звуки" и пройти один за другим все непроходимые, неразрешимые коаны. Но даже тогда не исчезнут труднейшие из препятствий.

* * *
Много лет назад Гэдацу-сенину из Касага явилось великое Божество святилища Касуга. Оно изрекло: "Со времен Будды Кракуччхандха всякий без исключения мудрый и выдающийся священнослужитель, которому не доставало сознания Просветления, оказывался на путях зла".
Многие годы эти слова оставались в моем сознании и сильно меня тревожили. Я не мог понять их. Является ли бритая голова и монашеская ряса достаточным для Просветления? Является ли чтение сутр, мантр и дхарани условием для просветления? Не говоря уже о всех мудрых и выдающихся наставниках прошлого... Сама мысль о том, что таким людям может не доставать сознания Просветления, казалась мне непостижимой. Однако таково было священное высказывание высочайших уст великого Божества из Касуга, который, разумеется, не стал бы болтать всуе.
Впервые сомнения посетили меня, когда мне было двадцать пять лет. Они оставались со мною до сорок первого моего года, когда я, наконец, проник в самую сущность этого великого высказывания. Внезапно, неожиданно я узрел ее. Она была столь же ясна, как если бы она полностью находилась в моих руках. Что есть сознание просветления? Я осознал, что оно - смысл деяния добра, наделение других дарами учения Дхармы.
Я поклялся, что с этой минуты я буду двигать вперед колеса четырех величайших обетов. Сейчас мне уже более восьмидесяти лет, однако я никогда не оставлял стараний исполнять мою клятву. Я отправлялся во всякое место, куда бы меня ни позвали. Меня нисколько не смущают пятьдесят, сто миль. Я делаю все, что могу, для того, чтобы наделить Дхармой всех людей.

Одно из воспоминаний сатори (фрагмент из автобиографии "Ицумадэгуса", или "Дикий плющ")
Вскоре начался сильнейший дождь. Вода потоками катилась с листьев, превращая дорогу в толстый слой грязи. Я увязал в ней по щиколотку, однако продолжал продвигаться вперед через туман и водопады дождя, не обращая на их грохот никакого внимания.
Внезапно я осознал, что проник в сущность стихотворения, над которым тогда трудился. Наставник Да-хуэй сказал: "Листья лотоса, совершенно круглые, чище, чем зеркало; водные каштаны, острые иглы, острее, чем шило". Словно яркий луч света прорезал тогда тьму. Преисполненный радости, я внезапно споткнулся и упал лицом прямо в грязь. Моя ряса пропиталась ею насквозь, но я подумал только: "Что испачканная ряса по сравнению с этой радостью!" Я повернулся на спину и застыл в грязи без движения.
Но в ту же минуту ко мне подоспели какие-то случайные прохожие. Они в тревоге уставились на меня, лежащего, словно мертвец, на дороге. Ко мне потянулись руки, меня подняли. "Он без сознания?", - шумели голоса вокруг. "Он мертв?" - спросил кто-то.
Когда чувства вернулись ко мне, я радостно захлопал в ладоши и громко захохотал. Мои спасители отшатнулись от меня, на их лицах мелькнуло сомнение. Они воскликнули: "Сумасшедший монах!" и разбежались. Так повторилось то, что уже произошло несколько лет назад в Иияма. Так я испытал одно из восемнадцати сатори, о которых я рассказывал ранее.
Я продолжил свой путь, неторопливо ступая вперед с блаженной улыбкой на лице. Мое тело было с ног до головы покрыто грязью, однако радость была велика. Я смеялся и плакал одновременно.

Затворничество на горе Иватаки (фрагмент из автобиографии "Ицумадэгуса", или "Дикий плющ")
В одинокой хижине я сидел ровно, не сгибая свой выпрямленный позвоночник до тех пор, пока не сгустились сумерки. Утром я открыл свое ведро с рисом, запустил туда левую руку и достал полную горсть зерна. Я сварил себе кашу и съел ее. Эта каша служила мне пищей два раза в день. Каждые новые сутки повторялось одно и то же. Я пытался угадать, был ли мой образ жизни менее требовательным, чем тот, который вел наставник страны Мусо с его половиной плода хурмы в день. Я прожил так целый месяц, и ни разу мне не сводило живот от голода. Напротив, дух мой и тело чувствовали прилив сил и решимости. Ночи проходили в медитации, а дни - в чтении сутр. Я никогда не оставлял занятий. В то время я испытал бесчисленное количество малых и больших сатори. Сколь много раз я ликовал, прыгал и танцевал, не обращая внимание ни на что вокруг! Я более не подвергал сомнению слова Да-хуэя, когда он говорил о восемнадцати больших и неисчисляимых малых сатори. Как же прискорбно, что в наши дни люди отвернулись от этого пути к кэнсе (состояние растворения), будто он покрыт грязью! Даже если вы будете заниматься сидячей медитацией, настанет время, и вы разразитесь криком исступленной радости. Она столь велика, что вы тут же схватитесь за живот от хохота и свалитесь на землю. Когда вам удастся встать на ноги и преодолеть первый прилив счастья, вы вновь упадете на колени, и черты вашего лица вновь исказит радостный смех...
Вернувшись в Сеиндзи, я продолжал вести простой и суровый образ жизни. Совершенное спокойствие и чистота свободной жизни, которыми я теперь наслаждался, превзошли все, что я испытал на горе Иватаки. Я совершенно не интересовался убогим состоянием Сеиндзи и обходил стороной богатство, какие бы формы оно ни принимало. Казалось, что я жил в неком месте, которое на тысячу ри отстоит от ближайшего человеческого жилья. Состояние десяти тысяч дайме (феодалов) не смогло бы добавить и крупинки к тому счастью, которое я испытал. Меня не посещали мысли о новом рождении в образе человека или Божества. Кто бы мне поверил, если бы я стал бы утверждать, что здесь, на почтовой станции восточного тракта, на этом острове, плывущем среди грязных вод этого мира, окруженном бурными, сталкивающимися друг с другом потоками богатства и бедности, нескончаемыми распрями истинного и ложного, шумом и топотом бесконечно снующих туда и сюда людей и зверей, жизнь ничем не отличается от того уединения, которое я знал среди скал горы Иватаки, столь удаленной от мирской скверны?! Только преодолев трудности, которые обступили меня в те времена, когда я поддерживал жизнь одной только горстью риса в день, я познал ту всепоглощающую радость, которая переполняет меня теперь!

Перейти на начало страницы