Биография Уильяма Блейка. Детство, видения

Уильям Блейк (Вильям Блэйк) родился в Лондоне 28-го ноября 1757-го года в семье мелкого лавочника. К тому времени у отца Джеймса уже был один сын, Джон, в детстве любимец отца и матери, однако впоследствии ставший "паршивой овцой" в семействе. За Уильямом следовали Джеймс-младший, который всю жизнь будет донимать Уильяма докучливыми советами о том, как нужно зарабатывать на жизнь, и Роберт, любимый брат Уильяма. Далее шла девочка, о которой почти ничего не известно.

Дети росли в атмосфере свободомыслия - явление достаточно необычное для семьи мелкого лавочника. В то время в Англию начали проникать идеи Сведенборга, и лавка торговца трикотажными изделиями была одним из тех мест, где эти идеи находили сочувственный интерес. Пророчества и мистические видения, это новое увлечение просвещенных европейских умов, были обычной темой бесед за вечерним чаем в доме лавочника Джеймса Блейка, и маленький Уильям внимал им, затаив дыхание.

Одно из пророчеств запало в его душу особенно глубоко. Сведенборг в свое время утверждал, что старому миру приходит конец и что грядет новый мир, который, по его предсказаниям, должен был наступить в 1757-ом году, начиная с которого все старые религиозные системы распадались, как карточный домик, и на земле наступала эра нового Иерусалима. Примерно в то же время у него стал проявляться удивительный дар воображения, наполнявшего ночную тьму призрачными лицами и фигурами на фоне ярко-зеленых лугов с загадочными следами в траве. Он, должно быть, частенько подумывал, что такой необыкновенный дар не мог прийти к нему случайно, и воспринимал его как первый проблеск великого нового озарения. В последующие годы он называл свои видения посещениями Эдема.

 
Queen Katherine's Dream
Queen Katherine's Dream

Уже первое из видений Блейка представляется достаточно загадочным. "Бог приблизил свое чело к одному из окон их дома". Увидев лик Божий, Блейк, которому было всего лишь четыре года, испугался и издал пронзительный крик. Согласно другому авторитетному источнику, спустя некоторое время после этого он увидел на дереве, мимо которого шел, небесных ангелов, чьи блестящие крылья просвечивали сквозь листву. Согласно еще одному источнику, однажды ему привиделся Иезекииль, сидевший посреди лужайки на зеленой траве, а когда он вернулся с прогулки домой и рассказал об увиденном матери, та отшлепала его за досужие выдумки.

Родители не отдавали Уильяма в школу, и это лишь способствовало развитию в нем тех наклонностей, которые позднее приняли форму его великого призвания. Сложным было не только творчество Блейка, но и его характер. Общаться с ним было делом далеко не простым. Он был упрям и вспыльчив и мог в сердцах сказать что угодно и кому угодно, хотя успокаивался очень быстро. Известно его высказывание: "У тех, кому удается сдерживать свои эмоции, они, видно, недостаточно сильны, чтобы их невозможно было сдержать". И в то же время он говорил: "Никогда не поймешь, что значит достаточно, пока не узнаешь, что значит чрезмерно". Ему была присуща категоричность в суждениях, и он никогда не стеснялся высказывать людям в лицо, что о них думает. Он был человеком глубоким и мудрым и в то же время наивным и простодушным, да и вообще в нем уживалось множество противоречий.

Получение образования

Отец ничем не ограничивал свободу Уильяма, и тот мог читать все, что попадало ему под руку. Хотя Блейк не получил систематического образования, знания, приобретенные им дома, под руководством матери, а также путем самообразования, были на удивление обширными и разносторонними. Он очень много читал – от Шекспира, Мильтона и Бена Джонсона до Библии, Сведенборга и Беме. Он сумел неплохо овладеть французским, итальянским, латинским, древнегреческим и древнееврейским языками, что давало ему возможность читать в подлинниках многих зарубежных авторов, как современных ему, так и древних. Об обширной эрудиции Блейка можно судить по его сочинениям, особенно прозаическим – полемическим и философским.

Блейк часто бывал на лоне природы, заполняя прогулками перерывы в своем интенсивном чтении. Бродя по загородным лугам и тропинкам, он много размышлял и многое замечал, накапливая в памяти живописные сельские пейзажи и мелодичные звуки, которыми впоследствии будет украшать свою поэзию. Отец Уильяма, видя, каким богатым воображением одарен его сын, решил отдать его в учение к живописцу, но мальчик, узнав, сколько денег нужно будет выложить за его ученичество, заявил, что это было бы несправедливо по отношению к его сестре и братьям, и попросил вместо этого определить его в подмастерья к граверу. И вот, после трехлетней или четырехлетней учебы в школе рисования некоего Парса, Блейк начинает работать подмастерьем у гравера по фамилии Бэзайр. Бэзайр был прекрасным мастером своего дела, но принадлежал к той школе гравирования, строгий и простой стиль которой начинал устаревать, уступая место более элегантному и причудливому, хотя и менее чистому стилю, характерному для новых направлений гравировки. Бэзайр оказал огромное влияние на юного Блейка, до конца своих дней отзывавшегося о нем с неизменным уважением и восхищением.

Сначала Блейка собирались отдать к другому мастеру, Райлендсу, находившемуся тогда на вершине своей популярности, но, когда мальчика привели к тому в студию, он, увидев гравера, тихо сказал отцу: "Мне не нравится этот человек - у него лицо висельника". Предсказание Блейка сбылось: через двенадцать лет Райлендса повесили за подделки. Блейк пробыл у Бэзайра два года, до тех пор пока между подмастерьями и хозяином не возник какой-то конфликт, в результате которого Бэзайр счел за благо удалить Блейка из их среды.

Регулярного образования Блейк почти не получил, и в этом еще одна причина его непонимания и неприятия современниками: восемьнадцатый век привык к строгим, устоявшимся формам как в живописи, так и в литературе, и блейковская свобода, отвержение всяческих канонов и норм могли вызвать разве что недоумение.

Некоторое время спустя Уильяма отрядили в Вестминстерское аббатство, где он должен был срисовывать памятники, надгробия, колонны и другие архитектурные элементы церкви, и занимался он этим целых пять лет. Так, бродя под сводчатыми потолками Вестминстерского аббатства, Блейк постигал искусство. Остроконечные башни и шпиль аббатства служили ему постоянным источником поэтического вдохновения и неоднократно встречаются на его рисунках.

Кэтрин Блейк

Обучение Уильяма закончилось на двадцатом году его жизни, и с тех пор он сам начал выбирать себе темы для гравюр и рисунков. Вскоре после этого он познакомился с Фьюзели и Флэксманом, которые на всю жизнь станут его друзьями. Примерно в это же время Блейк начинает ухаживать за некой Полли Вудз, "прелестной девочкой", которую он часто приглашал с собой на прогулки, но дело кончилось тем, что она дала ему "от ворот поворот". Знакомство с Полли оставило глубокий след в душе Блейка. Многие из его "символических женщин", в том числе изображенные на иллюстрациях к "Пророческим книгам", навеяны образом маленькой Полли. Этот тип женской красоты, беззащитной и в то же время безжалостной, нежной и в то же время эгоистичной, завораживал Блейка всю его жизнь, вызывая в нем смешанные чувства благоговейного страха и неподдельного восхищения.

Блейк еще долго не мог оправиться от удара, каким явился для него отказ девушки видеться с ним. По свидетельству Тэтема, он так сильно любил Полли, что даже заболел, когда был отвергнут. Чтобы чаще бывать на свежем воздухе и поправить свое здоровье, он переезжает в Ричмонд, где поселяется в доме садовника Ваучера, выращивавшего овощи и фрукты для продажи на рынке. Там он и встречает девушку, которой суждено было стать его женой. Это была дочь Ваучера, хорошенькая девушка с сияющими глазами по имени Кэтрин София. Каждый раз, когда мать спрашивала у нее, за кого она выйдет замуж, та отвечала: "Как я могу сказать, если я его ни разу не видела?" Однажды вечером, войдя в комнату, где собралась вся семья, она вдруг увидела красивого незнакомца с огненно-рыжими волосами (именно таким он выглядит на сделанном ею самою карандашном наброске). У нее даже дух захватило от неожиданности, и она едва не лишилась чувств, ибо сразу поняла, что увидела предназначенного ей судьбою мужа. Тут же она выскочила из комнаты, чтобы немного прийти в себя, а когда возвратилась, села рядом с Блейком, который поведал ей историю своей неразделенной любви к вероломной красавице, посетовал на ее непостоянство и сказал, что очень несчастен.

- Ах, как мне вас жаль! - воскликнула сердобольная Кэтрин.
- Вам меня жаль? - переспросил он и добавил: - Если б вы знали, как я вам благодарен за это!

Блейк был благодарен незнакомой девушке за ее искреннее женское сочувствие, а благодарность такого рода часто перерастает в любовь. Именно так случилось и с Блейком, и любовь его к Кэтрин продолжалась всю его жизнь. Он признается Кэтрин в любви и предлагает ей руку и сердце, после чего возвращается к своей работе гравера, решив, что не будет видеться с ней до тех пор, пока не отложит сумму, достаточную для приобретения собственного жилища. Спустя неполных двенадцать месяцев, 13-го августа 1782-го года, Уильям Блейк и Кэтрин София Ваучер обвенчались и поселились на Грин-стрит. Новобрачная не умела ни читать, ни писать, а потому вместо подписи поставила в регистрационной книге крестик. Любящий муж принялся учить молодую жену грамоте, и она оказалась настолько способной ученицей, что уже через два-три года смогла начисто переписывать его рукописи. Нет ни малейших сомнений, что исписанные мелким, аккуратным почерком страницы, то и дело попадающиеся в его манускриптах, - это ее рук дело. Кроме того, она помогала ему раскрашивать книги, иллюстрированные его озарениями.

Детей у Блейков не было, но их отсутствие компенсировалось атмосферой взаимной любви и преданной дружбы, царившей в их доме. Днем они часто совершали долгие пешие прогулки вдвоем, причем расстояние, например, в тридцать миль не было для них чем-то необычным. Пообедав в какой-нибудь придорожной гостинице, они при неверном свете мерцающих звезд возвращались домой. А по ночам, когда какие-то неведомые силы поднимали его с постели и велели брать в руку перо, она вставала вместе с ним и сидела рядышком, держа его за руку.

Начало творческого пути. "Иллюминированная печать"

Через год после женитьбы Блейка вышла в свет его первая книга, "Поэтические наброски". Расходы на издание этого сборника оплатили Флэксман и кое-кто из тех друзей Блейка, которые входили в круг дилетантов-интеллектуалов. В предисловии к этому сборнику указывалось, что вошедшие в него произведения создавались на протяжении восьми лет, то есть начиная с того времени, когда автору было двенадцать лет, и заканчивая временем, когда он достиг двадцатилетнего возраста. Теперь же Блейку было двадцать шесть лет, а это означало, что последние шесть лет он хранил молчание. Он действительно ничего не написал за это время, переживая своего рода переходный период.

Видимо, он утратил интерес к чисто писательской работе, а передавать свои символические видения средствами музыкального языка еще не научился. Между тем его "Поэтические наброски" открыли целую эпоху в английской литературе, явившись первой ласточкой, с появлением которой в дотоле спавшей Англии начался настоящий взлет поэзии романтизма. Первой книгой, написанной Блейком после шестилетнего молчания, был сборник "Остров на Луне", название которому дал теперешний владелец рукописи, мистер Марри, по запомнившейся ему фразе на ее первой странице. Книга эта знаменовала собой начало мистического периода в творчестве Блейка.

В 1784-ом году, после смерти отца, Уильям Блейк меняет место жительства, поселяясь рядом с тем домом, в котором родился и который достался теперь в наследство его старшему брату Джеймсу. Взяв себе в партнеры некоего Паркера, одного из своих бывших товарищей-подмастерьев, Блейк открывает в своем новом доме мастерскую, совмещенную с магазином гравюр и эстампов. Кроме того, он начинает учить граверному делу младшего брата Роберта, обладавшего врожденным художественным талантом. В 1787-ом году у Роберта обнаруживается туберкулез, и вскоре он умирает. Блейк преданно ухаживал за больным, а последние две недели не отходил от него ни днем, ни ночью и в буквальном смысле не смыкал глаз. В момент смерти Роберта Блейк отчетливо увидел, как душа брата поднимается к потолку, "радостно хлопая в ладоши", а затем тает и исчезает. Больше он ему ничем не мог помочь и, свалившись от усталости, проспал три дня беспробудно. Позднее он говорил, что именно во время этих ночных бдений к нему впервые пришла идея нового способа гравировки, названного им "иллюминированной", или "декоративной" печатью.

Вскоре после смерти брата Блейк закрыл свою граверную мастерскую из-за разногласий с партнером и переехал на Поланд-стрит, где полностью посвятил себя новому увлечению, ставшему со временем главным делом его жизни. А предшествовал этому один странный случай. Как-то ночью к нему явилась призрачная фигура, напоминавшая очертаниями Роберта, и принялась давать ему чрезвычайно толковые и полезные советы - и о том, как гравировать его стихотворения на меди, и о том, как лучше всего их иллюстрировать, и о том, что иллюстрации и рисунки с орнаментом следует помещать на тех же страницах, что и стихотворения. Много лет спустя Блейк писал одному из своих друзей:

"Я уверен, что наши друзья и родственники, ушедшие в мир иной, постоянно присутствуют рядом с нами, хотя мы далеко не всегда это чувствуем. Вот уже тринадцать лет как я потерял своего брата, однако каждый день и каждый час я общаюсь с его душой и вижу его в своем воображении. Я всегда с большим вниманием выслушиваю его советы и даже сейчас пишу под его диктовку. <...> Мне бы хотелось, чтобы ты разделил со мной убеждение, что смерть человека - это лишь шаг в Бессмертие, а руины, оставляемые Временем, - это фундаменты дворцов Вечности".

Блейк тут же принялся за работу, строго следуя указаниям духа. Незадолго до этого он написал несколько лирических стихотворений, которые впоследствии войдут в книгу "Песни невинности", и той же ночью он начал печатать их. В 1789-ом году, в период создания "Песен Невинности", Блейк, отчаявшись найти издателя для своих произведений, призывает на помощь свое мастерство гравера и прибегает к приему, называемому "иллюминированная печать": украшение рисунком тексты стихотворений гравировались обычным способом, а затем вручную раскрашивались. Поражает, с каким тщанием и насколько четко и аккуратно он наносил на медную доску тексты своих песен и пророчеств, а ведь ему приходилось выводить их в зеркальном отображении, да еще в обратном порядке.

У этого способа было важное преимущество - он давал полную "полиграфическую независимость" и позволял сохранить единство рисунка и текста, но был и серьезный недостаток: трудоемкость и, следовательно, ничтожное количество копий. Теперь немногие сохранившиеся "авторские издания" Блейка ценятся на вес золота, а в то время они вряд ли окупали вложенный в них труд. И все же Блейк на протяжении всей жизни продолжал гравировать все новые и новые экземпляры "Песен", продавая их по сходной (очень невысокой) цене немногочисленным заказчикам.

Эпоха Песен Невинности

К самым ранним образцам мифологии Уильяма Блейка относится "Книга Тэль". Тэль, воплощение невинности и неискушенности - первый из персонифицированных движений и состояний человеческой души, которые в дальнейшем во множестве появится в блейковском пантеоне и будут кочевать из одного произведения в другое. Чем сложнее и разветвленнее становился этот пантеон, тем более сложными делались произведения Блейка. Некоторые из его философских поэм, такие, как незавершенная "Четыре Зоа" (1805), "Мильтон" (1809), "Иерусалим" (1820), напоминают изощренные литературные криптограммы: образы их сложны и многомерны, сюжет крайне условен, язык вычурен и архаичен даже для блейковской эпохи. Однако наряду с ними есть у Блейка произведения до обманчивости простые по форме. Только при очень пристальном, вдумчивом чтении удается понять, что за внешней простотой скрываются плоды мучительных духовных исканий поэта-философа. Самое известное и, в своем роде, самое совершенное из этих произведений – "Песни Невинности и Опыта".

"Песни Невинности", создававшиеся в 1784-1789 годах, были задуманы и написаны как самостоятельное произведение, заключающее в себе законченную философскую систему, которая на тот момент была очень близка Блейку, но несколько позднее оказалась отвергнута и опровергнута в "Песнях Опыта". В этот период Блейк еще твердо придерживался библейских представлений, и его книга - своего рода гимн справедливому и милосердному Богу, который заботиться о детях своих и страдает рядом с ними, дабы наставить их на путь истинной духовности.

Земная жизнь человека, по Блейку, есть путь души из Вечности и обратно в Вечность. Душа, облекаясь в плоть на период своего земного существования, сохраняет память о Вечности, то есть Невинность, пока эту память не затуманит приобретенное знание. С другой стороны, земное существование есть отражение того, что происходит в Вечности: для Блейка это - и философская посылка, и художественный прием, во многом обусловливающий двуплановость каждого стихотворения. Описывая деревенский пейзаж, игры детей, молитву в соборе Святого Павла, Блейк постоянно напоминает, что на самом-то деле речь идет не о простых повседневных событиях, а о Вечной Жизни, отзвуки которой мы, смертные, можем уловить, лаская младенца или гладя шерстку ягненка, - если только нам хоть в какой-то степени даровано божественное видение.

Однако реальная земная жизнь - юдоль не только радости, но и скорби, поэтому "Песни Невинности" полны равно и радости, и страдания. Душа радуется, ибо хранит память о Вечности, но плоть обречена страдать. "Песни Невинности" описывают и веселье, и горе, но все же светлые мотивы преобладают в образном строе цикла, поскольку речь в нем идет о счастливом и беспечальном "состоянии души человеческой", о божественной защите, об одухотворенности земного мира.

Эпоха Песен Опыта

Создание "Песен Невинности" было завершено в 1789-ом году, и на тот момент Уильям Блейк рассматривал этот цикл как цельное, законченное произведение. Однако бурные, грандиозные события и в области политики, и в области духовной жизни, которые потрясли мир в конце 80-х - начале 90-х годов XVIII века, не могли остаться вне внимания поэта. Очередное произведение Блейка "Бракосочетание Неба и Ада" вышло в 1790 году, и в нем начинает звучать новая нотка, ранее не свойственная творчеству Блейка - нотка бунтарства и неистовства. Он объявляет несостоятельной общепринятую христианскую концепцию Добра и Зла. Добро (Небо, Рай) становится у Блейка пассивным, всеприемлющим, а потому нетворческим, не способным к развитию началом; напротив, мятежное Зло (Ад) видится ему началом активным, созидающим, ибо именно оно, ломая традиционные представления, движет развитием. Однако Блейк остается верен своей диалектике и утверждает, что два противоположных начала не могут существовать друг без друга и только их сосуществование, "бракосочетание" ведет к подлинной духовности.

В 1793-ем году из-под печатного пресса Блейка вышли целых пять книг: "Видения дщерей Альбиона", "Америка", "Европа", "Врата Рая" и "Книга Уризена", а в 1794-ом году Блейк объединил "Песни Невинности" с "Песнями Опыта", присовокупив к названию подзаголовок: "Показывающие два противоположных состояния души человеческой". "Песни опыта" являются результатом духовного кризиса - в них содержится насмешка над светлым, лучезарным и абсолютно неправдоподобным миром "Песен Невинности", и в этом смысле второй цикл несет на себе печать разочарования. Однако это не есть разочарование в жизни вообще, скорее, разочарование в былых идеалах. Блейк называет свое былое видение "однобоким", свои идеи "ограниченными", но отнюдь не неверными. Опыт не отрицает Невинности, но отводит ей лишь отдельное место одного из аспектов многообразия мира. Идеалом Блейка становится "Опытная Невинность", сочетающая чистоту с раскрепощением, святость с отсутствием притворства и ханжества, инстинктивное "божественное видение" с приобретенным знанием.

Жизнь и творчество в XIX веке (1804-1827 гг)

"Богоборческий" период духовного пути Уильяма Блейка с его бунтарством, всеотвержением и максимализмом оказался непродолжительным. За ним последовал глубокий кризис и - как его результат - длительное молчание, полный отказ от публикации своих произведений. Духовный кризис вернул Блейка к мысли о Боге, о Невинности, но уже в ином ее понимании. Сведенборгианство было отринуто раз и навсегда, и представления о земном мире как реплике мира небесного оказались для Блейка более неприемлемыми. Теперь он рассматривает само создание материального мира как составную часть и непосредственный результат Грехопадения, из чего следует, что плоть по сути своей противоположна духовной субстанции и, следовательно, изначально греховна. Идеалами Блейка последовательно становятся не зависящая от внешнего мира внутренняя гармония (Беула) и лишенная всяческого материального воплощения духовность, противоположная всему плотскому (Уртона). С этих позиций написано, в частности, стихотворение "К Фирце", которое Блейк в 1804-ом году прибавил к "Песням Опыта".

 
Christ Appearing before the Apostles
Christ Appearing before the Apostles

Особое место среди произведений Блейка этого периода занимает стихотворение "Путем Духовным" (написано примерно в 1800-ом году) как духовная автобиография поэта и одновременно духовная биография человечества. В 1804-ом году Уильям Блейк возвращается в Лондон и, поселившись в доме на улице Саут-Молтон, начинает работать над гравированием своих поэм "Иерусалим" и "Мильтон". Эти поэмы, если не считать незаконченной драмы "Призрак Авеля", написанной задолго до этого, но появившейся в печати лишь в 1822-ом году, были последними поэтическими произведениями, опубликованными самим Блейком. До конца своей жизни он продолжает искать покупателей на эти и другие свои поэмы, входящие в "Пророческие книги", но желающих их приобрести находится очень немного. Писать он, однако, не прекращал никогда.

Начиная с этого времени Блейк полностью иллюстрирует все свои произведения. Он пришел к убеждению, что Свет Небесный, столь долго не виденный им, "как если бы скрываемый от меня дверьми или оконными ставнями", вновь низошел на него, и это было началом длительного и плодотворного творческого периода. Ему таки удалось одолеть "призрачного демона", который сковывал его талант и гасил его вдохновение.

В 1822-ом году по заказу мистера Линнелла Блейк создает целый ряд великолепных акварельных иллюстраций к поэме Джона Мильтона "Потерянный Рай", взяв за их основу, как это бывало и раньше, свои собственные видения и озарения. По прошествии трех лет он приступает к работе над иллюстрированием "Божественной комедии" Данте. Полный цикл иллюстраций предполагалось сделать очень большим, но Блейк успел выполнить только часть акварельных эскизов и семь гравюр.

Радостное умирание

В 1827-ом году с Блейком случился приступ какой-то странной болезни, заключавшейся в сильном недомогании, слабости и лихорадочной дрожи, и он почувствовал, что жить ему осталось недолго. Вот что он писал об этом в письме к одному из друзей:

"Я побывал у самых Ворот Смерти и возвратился оттуда дряхлым, немощным стариком, с трудом передвигающим ноги, но дух мой от этого не стал слабее, а воображение - бледнее. Чем немощней мое глупое, бренное тело, тем сильнее мой дух и воображение, коим жить вечно".

"...Флэксмана уже нет, ушли из жизни и многие другие, а вскоре и нам предстоит отправиться вслед за ними туда, где для каждого из нас приуготовлена Вечная Обитель. И тогда мы избавимся от тех ложных истин и представлений, которые внушила нам Богиня Природа, диктуя свои земные законы, и обретем подлинную свободу духа, так что каждый из нас станет сам себе королем и священником. Бог дарует нам свободу, когда мы еще на земле, но пользуемся мы ею только на Небесах".

Принято считать, что судьба у Блейка была очень трудной, даже трагической, но сам он воспринимал свою жизнь совершенно иначе и ничего трагического в ней не усматривал. Он писал:

"Я более известен своими произведениями на Небесах, чем на земле. Мой мозг и моя память переполнены давними книгами и картинами, которые я создал еще тогда, когда пребывал в Вечности, то есть до появления на земле в своем нынешнем, смертном облике. Мои творения в те времена были предметом восхищения и изучения небожителей".

Блейк был уверен, что прожил счастливую жизнь. Годы, отпущенные ему на земле, он занимался любимым делом, и рядом с ним была женщина, которую он любил и которая была постоянным источником его вдохновения. Однажды, всего за несколько месяцев до смерти, когда он увлеченно работал над иллюстрациями к "Божественной комедии" Данте, он вдруг прервал работу и сказал, обращаясь к жене:

- Послушай, Кейт, мне хотелось бы написать твой портрет. Но не надо переодеваться и прихорашиваться - оставайся такой, какая ты есть. Ах, Кейт, ты всегда была для меня идеалом женщины и моим ангелом-хранителем.

Блейк радостно жил и, как это ни парадоксально звучит, радостно умирал - с песней на устах, в буквальном смысле этого слова. За несколько дней до смерти он сочинил несколько песнопений во славу Создателя, и, лежа на смертном одре, вдохновенно их исполнял неожиданно окрепшим голосом. Они показались Кэтрин столь красивыми и мелодичными, что она встала и подошла поближе к кровати, чтобы лучше слышать, как он поет. Пение мужа, уходившего от нее в бесконечную Вечность, было необыкновенно красивым, а мелодия возвышенной и благозвучной. И тогда Блейк, нежно взглянув на нее, проговорил: "Любовь моя, это не мои песни, это песни моей бессмертной души... Да, моей бессмертной души".

А затем он сказал ей, что они никогда не расстанутся, что их души будут, как и прежде, постоянно общаться и что он всегда будет рядом, чтобы оберегать ее. По воспоминаниям еще одного близкого друга Блейка: "Помолчав, он сказал, что отправляется в страну, которую мечтал увидеть всю жизнь, а потому умирает счастливым, надеясь на спасение души и вечное блаженство в мире ином. За несколько минут перед смертью лицо его просветлело, глаза зажглись ликованием, и он запел о Рае, который столько раз являлся ему в видениях". Другой биограф Тэтем вспоминает: "Казалось, вместе с ним поют стены и своды комнаты. 'Так умирают святые', - проговорила женщина, пришедшая помогать жене Блейка".

Его глаза сияли радостью, лицо было счастливым и просветленным: он возвращался в Рай, из которого был изъят Господом на семьдесят лет своей земной жизни. После его смерти миссис Блейк и в самом деле казалось, что ее Уилл где-то рядом, а порой она явственно слышала его голос - как будто он зовет ее из другой комнаты. И все же тоска по мужу вскоре свела ее в могилу. Смерть Блейка была почти никем не замечена. Те, кто был знаком с его творчеством или с ним лично - а таких было немного - считали его человеком одаренным, хотя несомненно безумным.

Все рисунки, гравюры и неопубликованные произведения мужа (а их было столь огромное количество, что одних только готовых к печати рукописей набралось бы на добрую сотню томов) Кэтрин оставила Тэтему, который и после смерти Блейка не прекращал с ней дружеских отношений. Но Тэтем, принадлежал к так называемой Ирвингитской церкви и заклеймил оставленное ему творческое наследие Блейка как "внушенное дьяволом" и за два дня сжег все дотла. Среди уничтоженных произведений были такие, как эссе "О восприятии Книги Бытия христианским визионером", случайно сохранившийся отрывок из которого поражает своей глубиной и оригинальностью, или "Книга лунного сияния" об эстетических и философских проблемах искусства, представляющая очень большой интерес, а также множество поэм, стихотворений, прекрасных акварелей и гравюр. Но странно то, что сам Тэтем при этом является автором биографии Блейка, в которой с восхищением пишет о его возвышенном и гибком уме, о его замечательном даре вести глубокую и увлекательную беседу, о его обширных и разносторонних знаниях.

В статье использованы следующие источники:
1. А.Глебовская "Предварение". Предисловие к книге "Песни Невинности и Опыта", СПб: "Азбука", 2000.
2. В.Чухно "Светло горящий и поныне...". Предисловие к книге "Видения Страшного Суда", М: "ЭКСМО-Пресс", 2002.
3. У.Йитс "Этот странный Уилл Блейк". Из той же книги.

Перейти на начало страницы