0%
 

Дмитрий Антипин. "Из времени в вечность"

Чудны дела Твои, Господи!
Откровение [15:3]

На краю пропасти

Тому минуло сорок тысяч и двадцать один год...
В полной тишине, на огромной скорости, подмигивая звездам оранжевыми габаритными маячками, в зоне оперативной близости от ПРОПАСТИ, по касательной ко второму спиральному рукаву Млечного пути, пронизывал пространства пограничных миров лёгкий фрегат «Вега».
Арий, командир-пилот Федерации объединённых колоний, единственный человек на борту «Веги», вошёл на мостик центральной обзорной сферы своего корабля.
- Вега, доклад о состоянии двигателей.
- Температура рабочей зоны в норме. Давление 270. Ориентация вектора тяги 10 плюс. Двигатели готовы к работе. Включение через 72 секунды. Пилотирование автоматическое. Конец доклада. – И приятный женский голос лёгким эхом затих в отсеках.
Арий любил ходить в дальний космос в одиночестве – наверное, для того, чтобы никто не мешал увидеть, как двойные звезды вот уже миллиарды лет танцуют свой грандиозный вальс, как причудливо клубятся пылевые туманности, подсвеченные изнутри красноватым светом плазмы когда-то взорвавшихся солнц, а нейтронные карлики, эти призраки некогда могучих гигантов, цепкие в своём тяготении, будили неясные воспоминания глубочайшей древности, когда люди еще не были людьми, но лишь сияющими искрами в неизведанных кладовых Мироздания…
Включились двигатели. Толчок, поворот с наклоном влево от курса, и звезды на обзорной сфере начали своё плавное движение от восхода к закату, словно на куполе планетария.
Раздался резкий неприятный звук, и в зените сферы ярко запульсировал красный маяк. Женский голос, бесстрастно и с безукоризненной дикцией, сообщил:
- Внимание. Красная пространственная зона. Смертельная опасность. Будьте осторожны. Защитный контур активирован. Плазменные отражатели включены. Резервные двигатели товсь. Аварийные системы жизнеобеспечения включены. Готовность к эвакуации. Конец доклада.
Теперь «Вега» шла по самому краю пространства Галактики, вдоль незримой границы ПРОПАСТИ. Внешне эта таинственная бездна ничем не обнаруживала себя – сквозь неё легко, без каких-либо искажений проходили любые электромагнитные излучения, открывая взору наблюдателей далёкие миры, сияющие людям в диапазоне волн от сверхдлинных до субмиллиметровых. Но никакой материальный объект, состоящий из известных человеку элементарных частиц, не мог преодолеть этот незримый рубеж. Любой предмет, от электрона до гигантской звезды, оказавшийся в этой зоне, просто исчезал, не оставляя никаких следов – ни потоков частиц, ни вспышек света. Ничего.
Многие галактические разведчики-первопроходцы пропали без вести, исследуя внешние окраины Млечного пути. Они ничего не знали о ПРОПАСТИ и исчезали в ней мгновенно и безвозвратно, не успев поделиться этим опытом с другими.
Когда количество пропавших на окраинах Галактики кораблей перевалило за третий десяток, стало ясно, что это какая-то зловещая закономерность. Периферийные галактические пространства были объявлены «красной зоной». Их изучением занялись особые команды на специально оборудованных кораблях, одним из которых был исследовательский крейсер «Верес». Двадцать один год назад он стал последней жертвой ПРОПАСТИ.
На «Вересе» ушла в свой первый и последний полёт юношеская любовь Ария – Лада. Единственная девушка на курсе пилотов Академии Космофлота, она из ста пятидесяти отменных здоровяков выбрала Ария, ставшего курсантом почти чудом – ему не хватало двух сантиметров до положенного офицеру Космофлота роста, да и зрение оказалось несколько хуже стопроцентного. Свою роль, наверное, сыграло то, что Арий был круглым сиротой. И его всё-таки решено было зачислить.
Незадолго до выпускной присяги они с Ладой поссорились, глупо, почти по-детски. Арий надеялся, что время скоро все поставит на свои места, но запаса этого самого времени у них, как оказалось, не было. После присяги Лада зачислилась стажером на «Верес», ушла в полёт и уже не вернулась. А он тогда даже не попрощался с ней.
После трагического исчезновения «Вереса» с помощью беспилотных зондов и отражающих сфер были, наконец, определены границы ПРОПАСТИ. Оказалось, что наша Галактика заключена в сплошной непреодолимый кокон, словно зародыш будущей птицы – в яйцо. Предпринимались попытки преодолеть эту границу или хотя бы понять её природу, но все они были тщетными. При свёртке пространства и прыжке пространственный вихрь, пересекающий ПРОПАСТЬ, разрушался, а находящиеся в его фокусе объекты также бесследно исчезали или отражались в направлении ядра Галактики с субсветовыми скоростями. Множество теорий и гипотез, одна причудливее другой, были за последние двадцать лет предложены учёными мужами, пытающимися приподнять завесу тайны над проблемой ПРОПАСТИ, но ни одна из них не подтвердилась на практике.
Увлёкшись планетарной археологией разума, Арий много лет провёл в экспедициях к различным планетным системам, на которых могла бы существовать разумная жизнь. И действительно, на некоторых планетах обнаруживались довольно сложные экосистемы, пригодные для становления разума: вода, атмосфера, растения и даже животные, но ни одного мыслящего существа. Это казалось в высшей степени странным, поскольку прародина человеческих рас, Земля, с которой люди расселились по Галактике, не представляла из себя ничего особенного – самая заурядная планета вращалась возле самой заурядной звезды, которая совершала самый обычный путь вокруг галактического центра в ничем не примечательных пространственных зонах. Но почему эта заурядность вдруг породила такую уникальность – единственную в Галактике разумную цивилизацию? Никакого мало-мальски наукообразного объяснения этому факту не существовало.
Шло время, и новые находки поставили человечество перед ещё более странными и даже тревожными фактами. На четвертой планете системы ЦГСК06437А были обнаружены следы разумной цивилизации высокого уровня развития. Это были существа очень похожие на людей, ростом чуть ниже двух метров. Они жили в больших домах-городах, напоминающих гигантские ульи, имели развитую транспортную систему, пользовались высокотехнологичными источниками энергии. Но всё это было разрушено разом, в один момент. Люди погибли, оставив после себя целые поля беспорядочно разбросанных трупов, напоминающих гигантские братские могилы. Ещё на нескольких планетах в самых разных районах Галактики были найдены остатки цивилизаций человеческого типа. И картина была та же – одномоментное разрушение, массовая гибель жителей, катастрофа планетного масштаба.
После определения археологических датировок этих катастроф открылась ещё более интригующая картина. Гибель целого ряда цивилизаций в разных концах Галактики произошла примерно в одно и то же время около сорока тысяч лет назад. Это означало, что какая-то неведомая напасть погубила все человеческие цивилизации в Галактике в один и тот же исторический момент. И только на Земле, напротив, как раз в это время появился и заявил о себе Человек Разумный …
«Вега» двигалась по самому краю ПРОПАСТИ. Это было очень опасно – граница этой бездны не была стационарной плоскостью, иногда она по непонятным причинам пульсировала, смещаясь в пространстве, и могла попросту «проглотить» слишком близко подошедший корабль. Но Ария волновало не это. Уже много лет он хотел пройти по следам «Вереса» и своими глазами увидеть то небо и те звёзды, которые видела Лада в последние часы своей жизни. Еще одно обстоятельство неодолимо влекло его к краю ПРОПАСТИ. Уже два года он пребывал в смятении, после того как на Фосне с ним произошел один необъяснимый, совершенно невероятный случай. И Арий пытался понять, что это было…

Мятеж шестнадцатилапых

Фосна – планета, обладающая экосистемой растительно-животного типа. Самыми высокоразвитыми животными на этой планете были существа, представляющие собой нечто среднее между пауками и сороконожками, но размером с лошадь. Они имели восемь пар лап и пару клешней, наподобие крабовых, а жили в пещерах, которые буквально выгрызали в горной породе, при этом даже самые твердые скалы не являлись для них преградой, они прорубались через горные пласты любой сложности. Научное их название звучало весьма причудливо, поэтому нормальные люди пользовались более простым термином – «шестнадцатилапые». Эти зверюшки были плотоядными и ели всё, что двигалось и имело не такой крупный размер, как они сами.
После внимательного изучения их мозга выяснилось, что интеллектуальный потенциал шестнадцатилапых довольно высок, и им не хватает совсем немного умственных способностей, чтобы поддаваться дрессировке и начать подчиняться человеку. А это было заманчиво – на разных планетах и в различных ситуациях нередко требовалось пробить, прорыть, продырявить гору, скалу или что-то в этом роде. В конце концов, шестнадцатилапым в мозг стали вживлять нано-модули для промышленных роботов класса М. Эти наномикросхемы при определённой настройке словно подстёгивали мозг шестнадцатилапых и делали их заметно умнее. Первые «подстёгнутые» особи зарекомендовали себя как покладистые рабочие лошадки. На Фосне построили специальную Базу, что-то вроде конезавода, и массовое производство живых горнопроходческих машин началось.
Всё шло хорошо до того момента, пока количество «подстёгнутых» шестнадцатилапых не превысило трёх тысяч. Совершенно неожиданно для сотрудников Базы поведение этих животных стало качественно иным, они приобрели коллективное сознание, подобно пчёлам в улье или муравьям в муравейнике. Шестнадцатилапые стали действовать слаженно и агрессивно, устроив безжалостную охоту на людей. И сдержать их было невозможно, они перекусывали любые решетки, пробивались через любые стены и переборки. Люди на Базе оказались не готовы к такому повороту событий.
Крик о помощи достиг дежурной эскадры Космофлота в этой зоне пространства в тот момент, когда половина людей на Базе уже погибла. Взяв на борт двадцать десантников и шесть спасателей-медиков, «Вега» совершила пространственный прыжок к Фосне. Подход тяжелых кораблей эскадры требовал времени на подготовку их пространственного прыжка, поэтому на несколько часов «Вега» стала единственной надеждой гибнущих на Базе людей.
Прямо с орбиты планеты специальными сканерами спасатели определили количество и примерное расположение живых людей. Связи с Базой не было, ни на какие запросы она не отвечала, лишь радиомаяк на второй посадочной палубе исправно и равномерно напоминал о своем существовании всем, кто мог его слышать. На эту палубу Арий и посадил «Вегу».
Надо было торопиться. Буквально каждую минуту в матрице поискового сканера гасли светящиеся точки – это гибли люди. Вскрыв транспортные ворота, спасатели проникли на верхний уровень, и почти сразу началась стрельба – шестнадцатилапые полезли буквально из всех дыр, некоторые из которых возникали в стенах и переборках прямо на глазах. Собрав всех оставшихся в живых людей, – трех инженеров-биологов с женами, двух рабочих, энергетика, уборщицу и девочку шести лет, – спасательный отряд начал пробиваться обратно на посадочную палубу. Но шестнадцатилапых было слишком много. Боеприпасы кончились, и, потеряв двух бойцов, десантная группа и одиннадцать гражданских оказались в отсеке, прилегающем к энергоустановке Базы, за бронированной дверью толщиной в полметра.
В отсеке стояла невыносимая жара, пот заливал глаза, сердце гулко и бешено колотилось в висках, а каждый вдох наполнял грудь расплавленным свинцом. Девочка почти сразу потеряла сознание. Все молчали, слышен был только визгливый скрежет, словно большим сверлом буравили задраенную дверь отсека. Арий понимал, что им не выжить – или они заживо изжарятся в этой духовке, или какой-нибудь шестнадцатилапый раньше прогрызет бронированную дверь и полакомится недопечённой человечиной. Он сел на пол, привалившись спиной к стене, и закрыл глаза, пытаясь мысленно подвести итог своей жизни, но от жары и изнеможения не мог сосредоточиться. Только один образ возник в его памяти – Лада…
Вдруг в лицо Ария дохнуло прохладой, и кто-то очень легко, словно крылом бабочки, прикоснулся к его щеке. Он открыл глаза и увидел её. Она стояла перед ним на коленях, касаясь кончиками пальцев его лица, будто пытаясь понять, что это действительно он, а не видение, порождённое жаждущим встречи воображением.
- Лада… - едва шевельнув запекшимися губами, прошептал Арий. На удивление уже не хватало сил.
- Поднимайся, родной. - тихо сказала она, - у тебя уже нет времени. Надо уходить. Я покажу…
Ещё пару секунд они смотрели друг другу в глаза так, будто хотели вместить в эти мгновения всю свою жизнь, потом Лада встала, повернулась и пошла вглубь отсека, к раскаленной стене энергоустановки. Капли пота попали в глаза, Арий моргнул, и Лада исчезла, словно упав в ПРОПАСТЬ. В этот момент его ум высветился необыкновенной ясностью, он увидел, как переплетаются между собой и куда ведут коридоры и туннели Базы, как шестнадцатилапые в штольнях доедают останки погибших, как воет и бьётся о задраенную дверь кубрика на четвертом уровне собака, навсегда потерявшая хозяина, и как сидящий рядом десантник судорожно сжимает в левом кулаке последний заряд – для себя.
- Все за мной! – громко сказал Арий и решительно направился туда, куда уходила Лада.
Пришлось вплотную подойти к раскалившейся стенке энергоустановки, но другого пути не было. Выбив люк на низком потолке, Арий, обжигая руки о раскаленные скобы, полез в вентиляционную трубу, вертикально пронизывающую все уровни Базы до самой крыши. Боец с последним зарядом в кулаке всё же не решился применить его к себе, и вползавший в отсек через свежепрогрызенную дыру в бронированной двери шестнадцатилапый был пригвождён на месте, тем самым подарив людям ещё одну минуту драгоценного времени.
Никого не нужно было уговаривать двигаться быстрее, и уже через несколько минут головная группа десантников помогала гражданским вылезать из трубы на такую желанную от прохлады, спасительную крышу. Ещё мгновение, и, похватав в охапку женщин и ребёнка, спасатели ринулись к кораблю на второй посадочной палубе.
- Открыть посадочный отсек! – на ходу прокричал Арий, и «Вега», признав голос своего командира, развернула навстречу людям аварийный трап.
Ещё через две минуты они взлетели, двигаясь встречными курсами с эскадренным крейсером, только что совершившим скачок к Фосне. Крейсер развернулся на угол атаки и дал залп главным калибром, стерев в порошок Базу вместе с бешенными шестнадцатилапыми.
Глядя на горящую под ногами Фосну, Арий вспомнил, как через полгода после исчезновения «Вереса» он вдруг в одну секунду понял, что они уже никогда не вернутся.
И родилась боль. Неведомая, незнакомая. Боль была такой сильной, что сводила с ума, разрывала на части. Чтобы ослабить её невыносимую хватку, Арий вынул свой кортик с алмазным лезвием и размашистым движением полоснул наискось, от левого плеча до правого бедра. Алмазное лезвие легко и мягко рассекло плоть, но боль от пореза оказалась тупой и почти неслышной. Другая боль, что зверствовала внутри, неумолимо сжимала свои тиски. И Арий продолжал терзать себя, словно пытаясь собственной кровью выкупить помилование и облегчение. Когда закружилась голова, в глазах потемнело, и ноги от слабости перестали чувствовать пол, Арий опустился прямо в это растекающееся чернильно-кровавое пятно под ним и прежде, чем нарастающая в глазах тьма полностью поглотила его сознание, успел подумать: «Скорей бы…».
Но его спасли. После этого был целый год в специальном реабилитационном центре, повторная сдача всех нормативов и допуск к полётам, сначала в составе учебных экипажей, затем в автономных группах. А в личном деле появилась всего одна лаконичная строка: «Особые приметы: множественные шрамы от порезов на передней части туловища, руках, ногах». В день, когда была сожжена Фосна, Арий понял, что боль возвращается.
И опять его пытались лечить. Только от чего? Физически Арий был совершенно здоров, но рассказ о появлении Лады на Фосне озаботил его доверительного психолога, который посчитал, что это психическое отклонение, вызванное стрессом переживания смертельной опасности. Да и что еще мог подумать врач, когда все факты склоняли его к этому выводу. Никто, кроме Ария Ладу не видел и не слышал, архив телеметрии показал, что поисковый сканер не указывал на других живых людей на Базе, кроме тех, кто был эвакуирован на «Веге». Галлюцинация – вот единственный логичный вывод, который мог сделать здравомыслящий человек в этой ситуации. Но и Арий еще не потерял способности мыслить логично. Если это галлюцинация, то как его мозг мог выдать ему информацию, которой попросту не имел? Арий никогда раньше не был на Базе, даже не знал о её существовании, никогда не видел чертежей и планов комплекса на Фосне. Откуда же взялось вдруг знание о том, куда следует двигаться, чтобы спастись? Но вступать в бесполезную дискуссию с медицинскими светилами не хотелось, жаль было времени и сил, и Арий принял предложение пройти курс «китовой терапии» в оздоровительном центре на Планете Океанов.

Планета Океанов

Планета Океанов, райский уголок где-то у краешка звездного скопления омега Центавра, встретила Ария насыщенным ароматами воздухом, множеством самых причудливых растений и, конечно же, величественным, бесконечным в своем незыблемом спокойствии океаном. Вся поверхность этой планеты была покрыта водой, лишь в одном месте суше удалось вырваться на свет, образовав довольно большой остров почти идеально круглой формы, площадь которого все же не была достаточной для развития сложной экосистемы. Поэтому на острове, кроме растений, ничего живого не было. Зато океанские глубины планеты поражали разнообразием и изобилием жизни.
Королями этого подводного мира были крупные морские животные, напоминающие земных китов, но еще более впечатляющие по своим размерам. Главной неповторимой особенностью этих гигантов была их способность петь. Они собирались в группы по нескольку десятков могучих особей и начинали хором издавать протяжные звуки, похожие на долгие песни. Поразительная многоголосная стройность этого хора завораживала воображение. Любой человек, хотя бы раз услышавший такое, на всю оставшуюся жизнь становился преданным поклонником этого удивительного пения океанских владык. Хор китов с Планеты Океанов не просто радовал человеческий слух, но и лечил многие болезни, исцелял надломленную обстоятельствами судьбы психику, даже исправлял некоторых преступников. И теперь эта музыка была призвана даровать покой и душевное равновесие Арию.
Каждый день в течение трех недель Арий проводил в полумраке живописного грота у самой кромки прибоя, где доносящиеся из неведомых глубин звуки усиливались, как в резонаторе гигантского музыкального инструмента. Звуки действительно были прекрасны. Арий видел, как плачут рядом с ним захваченные этой музыкой люди. Но его боль была неутолима, она пела вместе с китами, вплетая свой голос в этот хор, превращаясь в трагическую симфонию его одинокой жизни.
На двадцать первый день пребывания в оздоровительном центре Ария пригласил к себе его лечащий врач – забавный старичок, убедительно напоминающий легендарного Айболита из старой детской сказки времён докосмической эры.
- Ну-с, батенька, я смотрю, всё у нас чудненько! - с каким-то подозрительно бравурным оптимизмом начал Айболит, рассматривая веерограмму мозга Ария, - Я бы не назвал вас больным человеком, скорее, специфически девиантным. Четвертая и седьмая зоны вашего сознания показывают невероятно высокую активность. Долго это продолжаться не может, слишком большая потеря энергии. Как-то все-таки вам следует успокоиться. Судя по результатам нашей традиционной терапии, она вам в этом не поможет.
И тут Айболит перешел на почти торжественный шепот, достойный адептов тайного общества:
- По секрету скажу вам, на нашем острове живет один человек. Любопытный, знаете ли, экземпляр. Чудаковатый, но добрый малый. К нему периодически ходят разные люди со своими специфическими проблемами. Говорят, что помогает. Заодно прогуляетесь – солнышко, красивая природа, свежий морской воздух. Вам не повредит…
Чудаковатого, но доброго малого звали Островитянин или просто Старик. Он жил на противоположной стороне острова. Поскольку Планета Океанов являлась строго заповедной зоной, никаким видом современного транспорта здесь нельзя было пользоваться. Жаждущие встречи с таинственным Стариком шли к нему пешком вокруг острова вдоль кромки прибоя два или три дня – в зависимости от физической подготовленности путников. Можно было и напрямик, через остров, но горный ландшафт и почти непроходимые лесные заросли не делали дорогу более короткой.
Арий не понимал, зачем все-таки он идет к Старику, но путь казался ему необременительной прогулкой. На тренировках по выживаемости он проходил и не такие расстояния, и не в таких природных условиях. Поэтому, прихватив с собой стандартный десантный пищекомплект на сто часов и спальник, он на рассвете следующего дня двинулся в дорогу.
Арий шел весь день почти в полной тишине. Из звуков его сопровождали только легкие шорохи покачивающихся на ветру огромных листьев какого-то кустарника, растущего вдоль песчаной полосы прибоя, да едва слышные всплески небольших волн, игриво набегающих на пологий берег.
Сутки на Планете Океанов были на пару часов длиннее земных, и когда заходящее солнце этого мира коснулось кромки горизонта, Арий почувствовал усталость. Расположившись прямо на песке в нескольких метрах от воды, он смотрел, как светило Планеты Океанов вертикально проваливалось прямо в пучину бездонных вод. Сумерки были короткими, небо быстро потемнело, и вот на уже почти черном небосводе выступили звезды.
Планета Океанов не имела спутников, которые, подобно земной Луне, могли бы взять на себя роль ночного светила, но здешние ночи никогда не были совершенно темными. Звездное небо Планеты Океанов выглядело потрясающе, соседство этой системы с крупным звездным скоплением отражалось на небосводе большой плотностью очень ярких звезд, совокупный свет которых преодолевал ночную тьму настолько, что можно было даже читать текст, набранный крупными буквами. Сами эти звезды были еще и разного цвета – от ярко голубого до красного. Все это напоминало огромную новогоднюю гирлянду из разноцветных лампочек, развешанных прямо на небе. И Арий вспомнил свой первый Новый год, который отмечал с Ладой. Это была самая счастливая ночь в его жизни.
- Ты знаешь, чем отличается любовь от страсти? – вдруг спросила она тогда и, не дожидаясь ответа, первой поцеловала его…
В ту ночь Арий узнал, что такое любовь. Когда все отдано, казалось, без остатка, до изнеможения, волны нежности продолжают пронизывать тебя, отзываясь в груди сладкими толчками, и, хмелея от запаха её волос, ты шепчешь все волшебные и ласковые слова, какие знаешь, а она улыбается в темноте, прижавшись щекой к твоему сердцу. Страсть же, отгорев, превращается в тяжелый пепел пустоты и тоску по настоящей любви.
День наступал почти также стремительно, как и ночь. Позади Ария, в глубине острова занялось рассветное зарево, которое, быстро разгораясь, высветило звезды, и они исчезли, будто их никогда и не было. Арий закинул на плечо свой рюкзак и быстро зашагал дальше, вдоль кромки прибоя, сопровождаемый пристальным взглядом восходящего над деревьями светила.
К концу дня он уже достиг своей цели – небольшой деревянной хижины, стоящей на столбах на полутораметровой высоте над поверхностью земли, прямо у границы песчаного берега и девственных лесных зарослей. Взобравшись на скрипучий помост перед входом, Арий отодвинул что-то вроде занавески на дверном проеме и шагнул внутрь. Хижина была пуста. Обстановка внутри являла собой картину аскетичной жизни настоящего отшельника: стол, грубо сколоченный из круглых бревнышек, что-то напоминающее лавку возле него, несколько мисок разного размера из глины на столе да две циновки на полу. Интерьер оживляли разного размера вырезанные из дерева фигурки, расставленные на столе, лавке и по углам. Было видно, что хозяин увлекается резьбой по дереву, населяя своё жилище деревянными рыбками, цветами, человечками и еще какими-то неведомыми Арию причудливыми существами. Над столом висела деревянная доска, на которой красивыми витиеватыми буквами была вырезана странная надпись:

Настанет время,
И наши святые матери научат нас состраданию,
Наши вечные жены родят нам сияющих детей,
И вскормят их не грудью, но сердцем.
Наши чистые сестры наполнят нас силой, ведомой только им самим.
И мы станем Богами.


Но самым ярким и привлекающим внимание предметом в этой хижине являлось большое полотно, занимающее почти всю стену напротив входа. На этом холсте было изображено удивительное существо, похожее на женщину, но с огромным количеством рук, которые веером раскрывались вокруг её тела. Каждая рука что-то сжимала. Приглядевшись, Арий увидел, что это было оружие – секиры, мечи, топоры, палицы и множество других грозных предметов, смертельно эффективных в руках мастера. Лик её был прекрасен, спокоен и беспощаден, выражая королевское величие и полную уверенность в своей непобедимости. Она восседала на тигре, обнажившем в ужасном рыке свою клыкастую пасть. Вокруг на земле валялись окровавленные тела каких-то человекоподобных существ, многие из которых были разорваны на части, являя собой исток кровавой реки, утекавшей куда-то за левый край холста.
Арий не мог оторвать взгляд от этой картины, чувствуя какое-то неведомое торжество и трепет; какое-то воспоминание коснулось его, это было знакомо, но он никак не мог понять, где и когда мог видеть такое.
- А, вот и ты, - вдруг раздался за спиной чуть ироничный хрипловатый мужской голос.
Обернувшись, Арий увидел человека, седого, бородатого, тощего и загорелого, завернутого по пояс в кусок грубой ткани. По-видимому, это был хозяин хижины. С его правого плеча свисала проволока, продетая в жабры двух рыбин, еще мокрых и трепыхавшихся. С бороды, как и с этих рыб, стекали капли воды. «Он что, зубами их ловил?» - вдруг подумалось Арию. Старик рассмеялся, словно услышав эту мысль.
- Располагайся, сынок, не стесняйся. – Хозяин явно был в хорошем расположении духа. – Рыбки хочешь?
- Спасибо. – Чуть осторожничая, ответил Арий, - У меня есть с собой еда, я не голоден.
- Еда твоя - мертвая! – Без тени сомнения изрёк Островитянин, - Ну, да ладно, как хочешь. Я вижу, ты заинтересовался картиной? Да, это творение великого мастера, его уже нет в этой Вселенной… Каждый человек, глядя на неё, чувствует что-то своё. А ты - что?
Арий не сразу ответил, раздумывая, стоит ли откровенничать. Но простое и добродушное лицо Старика не выражало никакого подвоха.
- Я почувствовал, что мне это знакомо. Но я не могу вспомнить, откуда.
- Правильно. Это ты. Я тебя ждал.
- А кто это на холсте?
- Мать Миров, Воительница, Богиня, Королева Вселенной, Тысячерукая, Нараяни, Аиндри, Дурга, Чандика. И еще тысяча могучих Её имен известно мне…

Нашествие

Чрезвычайное заседание Галактического совета человеческих рас было срочно созвано по настоянию Первых координаторов и проходило в закрытом режиме. На него были приглашены только члены Совета с красным уровнем допуска. Ней, координатор планетных систем Внутреннего кольца, входил в их число. На повестке дня был только один вопрос, его формулировка также была засекречена. И члены Совета, тихо переговариваясь в полумраке Рубинового зала, гадали, о чем пойдёт речь.
Наконец в Рубиновый зал вошли Первые координаторы - три человека в темно-красных с черными полосами одеяниях. С ними на помост Говорящего взошел человек небольшого роста в скромном сером костюме. Координаторы сели вместе со всеми членами Совета в зале, а маленький человек, вынув откуда-то из кармана пульт управления демонстрационным модулем, начал свой доклад.
- Высокочтимые члены Совета! Всем вам известно, что восемь с половиной циклов назад по шкале Роя в периферийных зонах нашей Галактики, в районе четвертого сектора, началось вторжение неизвестной нам расы разумных существ. На данный момент мы располагаем о них следующей информацией.
Слева от докладчика появилось трехмерное изображение неприятного серо-зеленого существа.
- Самоназвание этих гуманоидных существ – Дэ Мон. Мы же зовем их просто Серыми. Их организм изучен плохо, пока не удавалось захватить даже трупы серых, но известно, что основа их личного сознания – структуры, напоминающие спинной мозг. Эта часть их организма очень хорошо развита, на спине наблюдается выраженный выпуклый хребет, в то время как черепная часть недоразвита, и голова выглядит, как приплюснутая сзади и сверху полусфера. Они, подобно людям, являются прямоходящими существами, у них две нижних и две верхних конечности. Эти существа способны дышать воздухом, т.е. смесью азота и кислорода, но описаны случаи, когда они удовлетворительно чувствовали себя в аммиачной и хлорной атмосфере. Носовых дыхательных проходов нет, дышат через две пары отверстий по бокам туловища. Способ их связи между собой нам не известен. Они не пользуются радиосвязью и вихревой коммуникацией. Но прыжки на основе свертки пространства используют в полной мере для быстрого перемещения на большие расстояния. Уровень технического развития их цивилизации высокий. Судя по нашим данным, он превосходит уровень человеческих технологий. Многое из того, что мы знаем теоретически, у них выведено на уровень широкого практического использования – особенно это касается средств космического передвижения, жизнеобеспечения и вооружения.
Как известно, в самом начале вторжения, которое было совершенно неожиданным, они нанесли нашим оборонным и другим инфраструктурам большой урон. Были уничтожены станции слежения в нескольких секторах второго спирального рукава, пропали без вести две охранные эскадры, захвачены стратегически важные планетные системы, необходимые для поддержания обороноспособности Внешнего кольца миров. Ситуация осложнилась тем, что человеческие расы уже несколько веков жили в мире – не было новых разработок в сфере вооружений, не было ни одного военачальника, обладающего реальным опытом вооруженной борьбы с серьезным противником. Организационно Конфедерация человеческих рас также оказалась не готова к такой войне – не существовало структур единого оперативного руководства силами сопротивления, не соблюдался принцип единоначалия на всех уровнях командования. Все это привело к катастрофическим последствиям. Ведущие аналитики нашего центра считают, что ситуация стала необратимой. Наше поражение в этой войне уже неизбежно, дискутировать можно только по поводу сроков окончательного разгрома.
Докладчик взял небольшую паузу, чтобы попить воды. Члены Совета зашевелились и шепотом принялись обмениваться впечатлениями. Один из присутствующих задал вопрос:
- Какова на ваш взгляд их цель, что они хотят получить в конечном итоге? И можно ли с ними договориться?
Докладчик допил свою воду, и пустился в объяснения:
- Делались попытки установить что-то вроде дипломатических отношений с этими существами. Но никакого ответа не последовало. Мы не уверены даже, поняли ли они, что мы хотели с ними вступить в переговоры. Цели их также не ясны до конца. Если же говорить о цивилизациях, которые ими уже захвачены, то никакого повода даже для призрачной надежды не возникает. Все люди, не погибшие сразу и оказавшиеся у них в плену, подвергались какому-то воздействию, с оперативным вмешательством в мозг. После этого все пленные умерщвлялись. Было замечено, что после «обработки» захваченных людей Дэ Моны начинали проявлять в своих действиях навыки и знания тех рас и народов, которые были ими порабощены и «прооперированы». Складывается впечатление, что эти существа во многом, если не полностью, являются паразитами на чужом разуме. Они используют в своих целях потенциал, наработанный другими разумными существами, которые затем просто уничтожаются за ненадобностью. Таким образом, напрашивается неутешительный вывод: мы не сможем даже капитулировать с целью сохранить свои жизни, всё равно все будут уничтожены.
- Значит, мы обречены? Неужели ничего нельзя сделать?
- По-видимому, не удастся сохранить наши цивилизации в том виде, как они существуют сейчас. Но у меня возникла одна идея, позволяющая надеяться на сохранение генофонда основных человеческих рас. Это своего рода консервация человека с надеждой на возрождение цивилизации в далеком будущем. На эту идею меня натолкнула одна особенность поведения Дэ Монов – они не интересуются планетными системами, на которых нет разумной жизни. Т.е. если даже на планете есть растения или животные, они, после поверхностного знакомства с таким миром, просто проходят мимо, не тратя время на его бессмысленное уничтожение. Их привлекают только разумные цивилизации.
Докладчик снова взял паузу. Но вопросов уже никто не задавал.
- Высокочтимые члены Совета! По настоянию Первых координаторов информация, которую я сейчас начну излагать, строго засекречена. Я надеюсь, что нет нужды напоминать вам, что это значит. Итак, идея такова - спрятать человеческие расы на какой-либо планете, замаскировав её под необитаемую разумными существами. Параметры такой планеты должны быть следующие: наличие развитой экосистемы, пригодной для жизни человека в условиях отсутствия технико-технологических средств к существованию (проще говоря, сорвал с дерева плод, съел – и можно жить дальше); затерянность планетной системы среди других подобных систем, следовательно, полная заурядность и невыразительность центральной звезды и её планет-спутников по сравнению с другими звездно-планетными образованиями. Образно выражаясь, мы должны до лучших времен закопать иголку в стоге сена. Только такая стратегия в данной ситуации дает человечеству шанс на выживание. Уже определены несколько планетных систем в различных частях Галактики, отвечающие этим критериям. Окончательный выбор будут делать Первые координаторы в условиях полной секретности. Таким образом, даже я и мои коллеги не будут знать точно, где укроются люди. Эти сведения будут известны только трем людям во всей Галактике.
Из зала снова раздался вопрос:
- Для решения такой задачи потребуется большое количество исполнителей, и их неизбежно придется посвятить в какие-то детали. Как в таких условиях вы планируете осуществлять режим строгой секретности?
- Этот вопрос поднимался на предварительном этапе проработки операции. Давайте условно назовем нашу спасительную планету «Ковчег». Во-первых, люди, которые будут доставляться на Ковчег в качестве жителей, будут лишены всех привычных нам элементов цивилизации – никаких коммуникаторов, энергодисков, перемещателей и т.п. Плюс ко всему их сознание будет приведено в состояние принудительной амнезии путем применения методики Рестера.
- Но эта методика давно запрещена как антигуманная! – возмущенно бросил из зала один из членов Совета.
- Да, высокочтимый, я с вами согласен, но в данном случае нам не до заповедей гуманизма. Необходимо создать условия, при которых люди на Ковчеге не смогут быстро воссоздать технически развитую цивилизацию. Чем больше времени девственная природа планеты будет скрывать в себе людей, тем больше у них шансов выжить.
- Давайте не будем отвлекаться от главного. - Весомо заметил один из Первых координаторов. – Продолжайте, коллега.
- Итак, люди, прибывшие на Ковчег, ничего не будут помнить. Но в таком состоянии им потребуется помощь в адаптации на новом месте для жизни. Эту задачу будет решать небольшой отряд специально обученных людей, которые не подвергнутся стиранию памяти, однако будут лишены всех материальных возможностей воссоздать технически развитую цивилизацию. Они смогут лишь обучить «забывчивых» людей некоторым простым вещам – охотиться, собирать плоды и ягоды, использовать подручные предметы в качестве орудий труда или строительного материала для простых жилищ. С течением времени члены этой группы просто умрут от естественных причин, а человечество окончательно растворится в природной среде планеты-Ковчега. Доставка людей на планету будет осуществляться только автоматически пилотируемыми транспортами, причем, с несколькими пересадками на перевалочных пунктах, месторасположение которых также будет строго засекречено. Коды запуска и пилотирования этих транспортов будут зашифрованы таким образом, что доступ к ним может быть открыт лишь при одновременном использовании трех ключей, которые будут принадлежать соответственно трем Первым координаторам.
- Какова вероятность того, что эти серые твари уйдут из нашей Галактики раньше, чем человечество на «Ковчеге» проявит себя как разумная цивилизация, заметная из космоса? – задал свой вопрос самый пожилой член Совета.
- К сожалению, высокочтимый, такую вероятность невозможно оценить. Мы вообще не можем сказать ничего определенного по поводу дальнейших планов Дэ Монов. Останутся ли они в нашей Галактике после уничтожения человеческих цивилизаций? На какое время? Или, может, навсегда? Эти вопросы остаются без ответов. Но ничего более надежного, чем вышеописанный сценарий, мы не можем предложить. Придется надеяться на лучшее.
- Какие конкретно расы предлагается спрятать на «Ковчеге»?
- Планируется собрать вместе четыре расы – «белую», «черную», «красную» и «желтую». Эти расы генетически совместимы между собой, что является важным фактором для возможности размещения их на одной планете. Представители этих четырех рас будут расположены компактными группами на некотором расстоянии друг от друга. Конечно, со временем, они неизбежно начнут встречаться и даже генетически перемешиваться, но все же мы надеемся, что часть их потомков сохранит в чистоте изначальный генный набор своих рас. Хотя это не столь важно. Главное – выживание человечества, смешение рас - не катастрофа. Можно было бы выбрать несколько подобных планет, и расселить там различные расы, но у нас уже нет времени. Мы успеем осуществить только один такой проект.
- Что ж, я думаю, что нам все ясно. Приглашаю членов Совета к голосованию. Кто за то, чтобы принять к исполнению предложенный план спасения человечества? – С этими словами один из Первых координаторов обернулся в зал и поднял вверх правую руку. Против никто не голосовал.
- Отлично, коллеги! Срок начала операции – немедленно. Ответственные за исполнение – Первые координаторы Галактического совета. Всем спасибо, все свободны. Координаторов планетных систем Среднего и Внутреннего кольца попрошу остаться.
Нею было предложено возглавить отряд сопровождения, который должен был оказать помощь прибывающим на «Ковчег» людям приспособиться к новым условиям жизни. Он согласился. И уже через четыре звездных дня прибыл на выбранную Первыми координаторами планету. Вместе с Неем на Ковчеге поселилась адаптационная группа из почти ста специалистов разного профиля – от педагогов до геологов. Группа была доставлена на планету транспортом «Пелен». Во избежание малейшей утечки информации двигатели транспорта были демонтированы и уничтожены, а коммуникатор необратимо перестроен в режим «я слушаю» - никакая информация во внешний мир с Ковчега теперь не могла быть передана.
Сразу после посадки «Пелена» началась транспортировка переселенцев, которые прибывали с уже стертой памятью. Ней не мог без боли смотреть на людей, которые когда-то были друг другу близкими, друзьями и родственниками. Теперь даже матери не узнавали своих детей. Лишенные какой-либо опоры в новой реальности, вновь прибывшие с опаской озирались по сторонам, разглядывая незнакомый ландшафт, посадочную площадку и своих новых друзей, почти богов, которые вместе с ними делали первые шаги в этом новом мире.
Через девять недель транспорты с новыми переселенцами перестали прибывать на Ковчег. Еще раз пересчитав всех людей, Ней записал в контрольном журнале, что общее количество прибывших составляет 76% от планируемого числа. Но ни в этом месяце, ни в следующем и никогда больше в будущем на Ковчег не было доставлено ни одного нового переселенца.
Каждый день Ней включал коммуникатор «Пелена» и слушал Галактику в разных диапазонах. Еще какое-то время коммуникатор вылавливал из эфира новостные сообщения, которые становились все мрачнее, военные шифровки и отрывочную ругань бойцов-пилотов, сражающихся в пространствах над планетами Союза рас. Последним принятым сообщением был голос: «Они идут!.. Спасите меня!.. Мама!!!» После этого скорбная тишина навсегда заполнила эфир. Стало ясно, что человечества Галактики больше не существует. Люди на Ковчеге остались одни – без надежды на помощь или хотя бы память о них.
На планете прошло несколько циклов смены сезонов и времен года. Часть переселенцев, несмотря на героические усилия отряда по адаптации, умерла от голода и болезней, остальные приспособились. И даже начали появляться дети – первое поколение людей, по праву считавших эту планету своей Родиной.

Богиня

Однажды, в пору цветения плодового дерева Сару, накануне дня весеннего равноденствия, разведчик Дэ Монов повис над планетой Ковчег и поставил на её орбите транспортные пространственные ворота, через которые пришли десятки посадочных модулей главных врагов человечества.
Компьютер «Пелена» засек их приближение и поднял тревогу. Ней приказал уводить людей со стоянок в лес на северо-западе, но всем было ясно, что раз уж серые пришли на планету, они рано или поздно найдут то, что ищут.
Ней видел, как на горное плато по ту сторону долины садились похожие на жаб корабли, нашпигованные серо-зелеными тварями. Это был конец. Сопротивляться было некому и нечем. От ужаса и безысходности заломило грудь. «Неужели всё зря!?» - подумал Ней, наблюдая, как Дэ Моны начинают спускаться с плоскогорья двумя маршевыми колоннами.
Согласно древнему кодексу своего рода, Ней, как старший в роду воин, хранил семейную реликвию – небольшую книжку в несколько кожаных, пропитанных смолой Железного дерева страниц, заключенных в корочки из двух золотых пластинок. Ней не знал, когда и при каких обстоятельствах эта книжка стала их родовой реликвией, но предание гласило, что её обязан всегда носить с собой старший в роду мужчина, и что в самый трудный и страшный момент, когда роду грозит неминуемая гибель, последний оставшийся в живых воин должен открыть книгу и прочесть вслух всё, что там написано, от первой страницы до последней. Ради этого все мужчины рода Нея с детства изучали древний язык мира Ферны, на котором была написана книга. Но ни отец, ни дед, ни прадед Нея никогда не открывали её и не знали, о чём говорят эти письмена.
Ней понял, что именно сегодня настал такой день: он был последним выжившим в своем роду воином, и опасность гибели – его самого и с ним всего его рода, - была неминуема. С противоположной стороны долины прямо на него двигалась армия безжалостных тварей, которых уже невозможно было остановить.
Ней достал книжку из нагрудного кармана, развернул фольгу, в которую она была обернута, перевернул золотую пластинку, украшенную тонким резным орнаментом, и начал читать вслух с первой строки на первой странице.

О Богиня, которая уничтожила страдания своих подданных, будь милостива. Будь благосклонна, о Мать всего Мира. Будь милостива, о Мать Вселенной. Защити Вселенную!
Ты, о Богиня, правительница всего, что движется и не движется. Ты сама основа основ Мира. Тобой вся эта Вселенная вознаграждается, о Богиня нерушимой доблести!
Ты – сила и владеешь бесконечной доблестью. Все знания – это Твои аспекты, о Богиня, а также все женщины Мира, наделенные различными чертами. Тобой одной наполнен этот Мир.
Привет Тебе, о Ты, кто является добром из всего доброго, о благоприятная Богиня, которая делает совершенным каждый объект, дающая приют.
Привет Тебе, о Ты, которая обладает энергией созидания, поддержки и разрушения, и является вечной.
Привет Тебе, о Ты, которая нацелена на спасение удрученных и несчастных, которые находят убежище в Тебе. О Ты, Богиня, кто уничтожает страдания всех!
Привет Тебе, о Ты, кто обладает великими оружиями в виде раковины, диска, дубины и лука. Будь милостива!
Привет Тебе, о Нараяни, о Ты, кто обладает диадемой и великой громовой молнией, о Аиндри.
Привет Тебе, кто есть добрая удача, скромность, великая мудрость, вера, пища. О Ты, кто непоколебима, о Ты, великая Ночь и великая Иллюзия. О Королева всего, Ты, кто существует в форме всего и обладает всем могуществом, спаси нас от ошибок, о Богиня!
Привет Тебе, о Богиня Дурга! Пусть Твой колокол, который наполняет мир своим звоном, защитит нас, о Богиня, как мать защищает своих детей от всех зол. Пусть Твой меч, вымазанный кровью и мерцающий лучами, будет служить нашему благополучию, о Чандика, мы кланяемся Тебе. Будучи удовлетворенной, Ты разрушаешь все болезни. Никакие беды не случаются с теми, кто нашел Тебя. Те, кто нашел Тебя, станут поистине убежищем для других.
О Королева Вселенной, Ты защищаешь Вселенную. Как сама Вселенная, Ты поддерживаешь Вселенную. Ты Богиня, заслуживающая быть обожаемой самим Повелителем Вселенной. Те, кто в преданности преклоняются перед Тобой, сами становятся приютом Вселенной.
О Богиня, Ты, которая устраняет бедствия Вселенной, будь милостива к нам, тем, кто преклоняется перед Тобой. О Ты, достойная обожания обитателей Миров, будь благодетельницей этих Миров!


Ней произнес последние строки и посмотрел на небо. Ещё несколько минут назад оно было почти ясным, но теперь на нём появились облака, они быстро сгущались, темнели и начали закручиваться над долиной в воронку. Раздался звук, похожий на гром, но быстрый и резкий, как удар хлыста. Между облаками и землёй вспыхнул столб ослепительного света, на который невозможно было смотреть. Ней зажмурился и остался стоять так, опасаясь открыть глаза.
Прошло несколько долгих мгновений, и Ней услышал …рык. Звук, очень похожий на рык льва или тигра, но громогласный, мощный, как раскаты камнепада в горах. Одновременно почувствовался сильный запах озона, как после разбушевавшейся грозы, а в лицо ударила волна ветра – как воздушный след от далёкого взрыва. Ней осторожно приоткрыл глаза. Картина, которая открылась ему, повергала в смятение. Сердце сначала замерло, пропустив несколько ударов, а затем бешено заколотилось во всем теле, даже в кончиках пальцев.
Посреди долины, между Неем и армией серых, верхом на огромном чудовище, напоминающем тигра, восседало никогда и никем невиданное, немыслимое никаким умом существо. Голова его касалась нижней кромки грозовых туч, сгустившихся над долиной. Тело было завернуто в тигровую шкуру. Черные, как мрак, отливающие стальным блеском волосы гигантскими струями ниспадали по всему телу до самых колен. Сине-свинцового цвета лик выражал величественный гнев, и на этом лице зловеще выделялись темно-красные глаза, налитые кровью. Огромное количество рук, число которых невозможно было даже угадать, сжимали различные оружия – секиры, копья, топоры, дротики, дубины… Все эти предметы светились изнутри призрачным багровым светом.
И вдруг наступила полная тишина. Ней понял, что даже птицы, как перед страшной бурей, перестали петь и попрятались. Маршевые колонны серых остановились, видимо, в недоумении взирая на это грандиозное существо. И тут каким-то шестым чувством Ней понял, что это – женщина! Несмотря на ужасный, подавляющий волю вид, она вся была богато убрана украшениями – золотыми ручными и ножными браслетами, серьгами, бусами, а в волосы были вплетены длинные жемчужные нити. Такое немыслимое количество драгоценностей, к тому же огромных по величине, само по себе поражало воображение. Ней также чувствовал, что она никогда не нападет первой. Это защита. И у серых еще есть шанс просто уйти.
Примерно минуту в полной тишине продолжалось это противостояние. Воительница напротив орды серо-зеленых тварей, которые, наконец, решили, что способны победить.
Открыв бешеный огонь из всех видов своего оружия, они двинулись вперед. Реакция Богини была молниеносной. Издав резкий оглушительный крик, она с мощью артиллерии главного калибра метнула все свои оружия, которые багровыми молниями вонзились в гущу врага, породив в его рядах зияющие выжженные дыры. И в тот же момент в её бесчисленных руках вновь, как по взмаху волшебной палочки, возникли все те же копья, дротики, топоры… И вновь эти багровые молнии вонзались в серых, превращая их в ничто, в прах и пепел.
Тигр, на котором восседала Воительница, тоже не терял времени зря. Он бросился вперед, и принялся рвать Де Монов на части целыми охапками, разбрасывая в стороны куски разорванных тел. Зеленая кровь Дэ Монов вязкой зловонной рекой потекла по долине в направлении озера за холмом, неся с собой отдельные головы, руки и ноги серых. В считанные минуты всё было кончено. Не осталось ни одного даже мертвого серого, который был бы цел – долину покрыло сплошное месиво, напоминающее грязно-зеленое болото с черными выжженными островками и кочками оторванных голов. Но битва еще не закончилась.
Только что уничтоженные серые, видимо, успели подать какой-то сигнал своим, и вот уже вокруг Тысячерукой, будто рассерженные пчелы, закружились десятки истребителей Де Монов. Открыв свой огромный рот, Воительница с неистовой силой начала втягивать в себя воздух. И словно сухие осенние листья на безжалостном ветру, беспорядочно кувыркаясь в этом неодолимом потоке, все вражеские корабли пропали в глубине её глотки. Она просто проглотила их!
Завершающим аккордом этой удивительной битвы была дуэль Тысячерукой и линейного крейсера Дэ Монов, который, грузно продавив темные низкие тучи, возник над долиной, направив на Богиню жерла своих боевых плазменных установок. Мощь их залпа сравнилась со вспышкой на Солнце. Но Богиня была неуязвима! Ослепительный поток ударил её в грудь и рассыпался на мириады догорающих огненных стрел, разлетевшихся во все стороны как во время праздничного фейерверка. В следующий момент Тысячерукая метнула свое огромное копье, которое багровой молнией ударило в крейсер Дэ Монов и тот, словно перезревший арбуз, с треском раскололся на две половины и еще через секунду взорвался, разбросав над долиной пылающие осколки, один из которых вонзился в землю прямо у ног Нея, опрокинув его навзничь…

Арий пришел в себя. Еще некоторое время он не мог понять, где находится, и взгляд его бесцельно блуждал по сучковатым доскам, образующим потолок хижины. Через минуту на этом сучковатом фоне возникло иронично улыбающееся лицо Старика:
- У тебя отличная память, сынок! Ты почти без труда вспомнил всё.
- Что было дальше? – Все ещё лёжа на полу, спросил Арий.
- Дэ Моны сосредоточили свои ударные силы на ближайшей к Земле планете, Марсе, а тыловые эшелоны поддержки – на Фаэтоне. Обе эти планеты тогда были пригодны для жизни, имели атмосферу, растительный и животный мир. Но их участь оказалась незавидной… После первой победы над полчищами серых на Земле Богиня породила могучую армию, доселе невиданную во Вселенной. Такой армии никогда не было в прошлом и никогда не будет в будущем. Тысячерукая воссоздала из небытия всех воинов, когда-либо живших в Галактике. Среди них были великие герои многотысячелетних историй человеческих рас, от древнейших праотцов Дареса до отчаянных защитников Нарта и Вересы – последних миров, державшихся против Дэ Монов во время их нашествия в Галактику. Каждый из этих воинов обладал при жизни тремя качествами: их сердце знало любовь, они боролись за справедливость, им удалось преодолеть страх смерти. Богиня даровала им могущества и силы, превосходящие понимание обычных людей, назвав их не только своими воинами, но и своими детьми. Решающая битва грянула в пространствах средних планет звезды по имени Солнце. В результате грандиозного сражения Марс превратился в пустыню, без жизни, без воды и почти без атмосферы. Фаэтону повезло ещё меньше. Вместе с зарывшимися в его недрах Дэ Монами, он был полностью уничтожен. От него осталась лишь груда космических обломков, известных сейчас как Пояс астероидов где-то между орбитами Марса и Юпитера. Остатки Дэ Монов спешно покидали Галактику, уничтожая за собой пространственные ворота, некогда поставленные ими перед началом вторжения. Так никто и не узнал, из каких же миров они пришли. Богиня и её армия бесследно исчезли, а Галактика оказалась заключенной в непреодолимый пространственный кокон, который сейчас называют ПРОПАСТЬ. Так остатки человечества были ограждены от любых внешних угроз в будущем.
- Но как это возможно?! – Арий постепенно приходил в себя.
- Этого никто не знает. Это не доступно человеческому пониманию.
- А как же другие галактики? Ведь мы не сможем туда попасть!
- А зачем туда попадать? Не столкнемся ли мы там с ещё более страшными угрозами? Кто знает, может, древние расы уже начали контактировать с дальними мирами, и это пробудило агрессивность их обитателей?
Арий поднялся и посмотрел в окно хижины на бескрайнюю гладь океана, играющую розовыми бликами в лучах заходящей звезды этого мира. Теперь он ощущал себя совсем другим человеком. Он чувствовал присутствие в своей жизни могучей силы, неотвратимой, как смерть, и прекрасной, как любовь.
- Прощай, Старик. – тихо произнёс Арий и сделал шаг к двери.
- Постой, но ведь ты пришел не за этим. – Старик снова с лёгкой иронией посмотрел на Ария.
- Ты читаешь мои мысли?
- Это не сложно. И скучно. Проходят сотни и тысячи лет, а человек не меняется…
- Тогда зачем всё это? И зачем тебе помогать мне?
Старик молчал, по лицу его пробежала тень какого-то далёкого воспоминания – светлого и грустного одновременно.
- Мужчина и Женщина – два крыла Единого, - наконец, сказал он, - Полёт с одним крылом невозможен. Нельзя безнаказанно избежать своего предназначения.
И Арий почувствовал, что Старик знает, о чем говорит.
- Она бесследно исчезла. Давно. Много лет назад, когда я еще был курсантом. Но два года назад я встретил её на Фосне, и убежден, что это была не галлюцинация. Но никто не верит мне, они думают, что страх смерти сыграл со мной злую шутку, что это последствия пережитого стресса смертельной опасности. И пытаются лечить меня.
Старик едва заметно кивнул:
- Чего бы ты хотел сейчас больше всего?
- Забыть её.
Старик молчал.
- Нет, нет, не забыть! – с ноткой отчаяния в голосе воскликнул Арий. – Я всегда хотел, чтобы она осталась жива и была бы со мной. Но это невозможно! Лучше забыть…
- Ох, уж эти здравомыслящие умы! – почти засмеялся Старик. – Вы взяли одну каплю из бесконечного Океана Знания, поглазели на неё в микроскоп и думаете, что уже всё разузнали. Поверь мне на слово, сынок, эта Вселенная уникальна, в ней возможно всё! Шесть лет назад ко мне приезжали убитые горем родители. Их единственный сын трагически погиб восемь лет назад. Эти люди не смогли утешиться и смириться с потерей. Их, как и тебя, пытались лечить, но без всякой пользы. В конце концов, они пришли ко мне.
Старик помолчал, любуясь тихим и величественным закатом.
- Их сын вернулся. Теперь уже закончил школу и стал прекрасным юношей с ясными глазами и открытым лицом. Я недавно видел его.
Арий пристально посмотрел Старику прямо в глаза и решительно произнес:
- Скажи, что делать, Старик! Я готов ко всему.
Теперь Островитянин был предельно серьезен:
- Сначала откажись от своего здравомыслящего ума. Перестань подчиняться ему, он дурачит и ограничивает тебя. Прими: нет ничего логичного или странного, обыденного или чудесного, понятного или непостижимого, возможного или несбыточного. Есть только Реальность. Ты побываешь на том самом месте, где Тысячерукая приняла первый бой с Дэ Монами, и сделаешь то, что написано на этом старом кожаном свитке. Язык этих начертаний тебе уже известен – это старинный язык мира Ферны. Ничему не удивляйся. Не пытайся ничего анализировать. Ты должен будешь также выполнить три условия: от всего сердца простить всех, простить себя самого и полностью освободить своё сердце от страха. Я знаю, ты способен на это. Ты должен увидеть Богиню. Проси её о том, чего ты действительно хочешь в самой глубине своего сердца. Только такая просьба может быть исполнена.

Вперёд, в прошлое!

В день весеннего равноденствия, когда непостоянная Луна совершила свой восьмой восход от новолуния, на рассвете, Арий пришел в долину, где сорок тысяч лет назад в этом мире проявила себя Тысячерукая Воительница. Арий сразу узнал это место, хотя окружающие долину горы перестали быть острыми и каменистыми, покрывшись буйной растительностью, а озеро за холмом высохло, оставив после себя овальную впадину, заросшую колючим кустарником и травами почти в рост человека.
Арий остановился на том самом месте, где его ослепила вспышка света, возвестившая о проявлении Богини. И также, как и в тот незабываемый день, его сердце бешено заколотилось. Он вспомнил, какой огромной и ужасной была Тысячерукая. «Как же я обращусь к ней, такой, если она явится?» - с растерянностью подумал Арий, но тут же вспомнил наказ Старика, и внутренне отбросив все сомнения, решился идти до конца, чтобы ни случилось. В конце концов, что он терял? Жизнь, которой он жил, не казалась ему ценной настолько, чтобы цепляться за неё любой ценой.
Арий развернул старинный, потемневший свиток и начал читать:

Человек, сними обувь свою, ибо ты стоишь на священной земле.
Смири гордыню свою, оставь гнев свой, забудь мелочные заботы дня.
Закрой свои глаза, и внутренним взором посмотри на себя самого настоящего.
Не спеши. Свершай всё с верой и надеждой на высшую милость.
Правую руку свою положи на нижнюю часть живота своего, слева, и проси, обращаясь к Изначальной: «Мать, даруй мне Чистое Знание!»
Теперь правую руку свою вложи под левое ребро и скажи: «Мать, я сам себе хозяин!»
Прижми правую руку к сердцу своему и, обнаружив себя настоящего, скажи: «Мать, воистину, я духовное существо. Я есть вечное сознание и блаженство.»
Прижми правую руку к основанию шеи слева и скажи: «Мать, я ни в чем не виноват!» Будь уверен в слове своём.
Смирись. Склони голову свою и положи правую руку на лоб. Будь искренен, сердцем скажи: «Мать, я всем всё прощаю. Я прощаю самого себя.»
Положи ладонь на затылок. Запрокинь голову, обратив лик свой к престолу Неба, и проси: «Мать, прошу, прости меня!» Не сомневайся в милости Её – ты будешь прощён.
Теперь плотно прижми ладонь правой руки к темени и проси: «Мать, пробуди Сущность мою, соедини Свою Любовь с моей, даруй мне Своё Присутствие!»


Арий прилежно выполнил всё, о чём говорилось в свитке, и открыл глаза. Несколько мгновений полной тишины показались почти вечными. В этой тишине внутри раскрывалось что-то едва уловимое, тонкое, податливое и свежее, как весенний росток. Арий ждал чего угодно: ослепительных потоков света, бури, грома среди ясного неба, отверзания твердей земных. Но вместо этого услышал где-то позади себя тихий мелодичный звон колокольчиков. Этот мягкий звук плавно проникал внутрь, становясь невесомым, как дыхание младенца. Арий обернулся.
В двух шагах от него стояла прекрасная женщина. Красота её была величественной и в то же время простой и понятной. Казалось, будто всё живое, первозданное, нетронутое воплотилось в ней. Чёрные, словно глубины космоса, волнистые, как струи водопада, волосы, переплетаясь с жемчужными нитями, ниспадали вдоль её тела почти до колен. Сквозь кожу цвета полнолуния проступал мягкий свет, словно Луна была внутри её и сияла. Длинное, почти до пят, одеяние цвета ясного весеннего неба было украшено золотыми нитями и алмазными кристаллами. Она стояла босиком на траве, и капельки росы блестели на её стопах. Серебряные браслеты на руках и ногах, усыпанные драгоценными камнями и маленькими колокольчиками, завораживали, обращая ум в неподвижный покой.
Арий посмотрел в её глаза и больше уже не смог отвести взгляд. Глаза её непрерывно менялись в цвете от непроницаемо черного до прозрачно-голубого, и постоянно изменяли своё выражение вместе с окружающим пространством и временем. Казалось, что в них заключён источник текучести всех эпох и вещей во Вселенной.
- Я знаю, о чем ты хочешь просить меня. – С улыбкой, полной непостижимой тайны, сказала она, и голос её прозвучал, как симфонический оркестр, негромко и проникновенно играющий великую музыку радостной надежды.
- Я помогу тебе, человек. Но ты должен сам всё исправить. – Снова прозвучала эта музыка.
Она сделала шаг вперед, коснулась кончиками пальцев лба Ария и опустила правую руку вниз вдоль его левой половины тела...

Теплый тихий летний вечер встретил Ария пением птиц и благоуханием огромных королевских роз, растущих на зелёных лужайках вокруг двухэтажного домика с подковообразными окнами и овальной дверью из голубого стекла. Арий сразу узнал эту улицу и этот дом и в следующее мгновение увидел Ладу. Она гуляла со своим добродушным псом, бассетом по кличке Энди, на лужайке в окружении розовых кустов, щедро цветущих охапками ярко-алых бутонов. Арий молча смотрел на Ладу, не смея пошевелиться. Его ладони вспотели и стали липкими, сердце, еще недавно нежившееся в покое, опять учащенно забилось, а в горле возник напряженный комок, который невозможно было сглотнуть. «Как подойти к ней? Что сказать?» - Подумал Арий и вдруг вспомнил, как однажды, много лет назад, ночная гроза разбудила его и уже не дала заснуть. Он видел, как подрагивали во сне её ресницы, как вспышки молний на мгновения высвечивали её безмятежное лицо, и почувствовал, что скоро потеряет её.
Предчувствие потери вновь вернулось к нему сегодня вместе с этим воспоминанием. Но нет, он не мог позволить себе упустить этот шанс! Сейчас, или уже никогда! И сердце забилось сильнее и глубже, в груди родилась уверенность, как перед битвой за правое дело, а в теле появилась легкость и подвижность натренированного бойца, знавшего, что сегодня ему нет равных.
Арий решительно двинулся к Ладе прямо по лужайке с кустами роз. Он еще не знал, как начнет разговор, но был уверен, что слова найдутся. Первым на приближающегося Ария обратил внимание Энди. Как ни в чем не бывало, он радостно метнулся к нему и принялся самозабвенно слюнявить шершавым языком руки друга своей хозяйки.
- Фу, Энди! – с лёгкой укоризной воскликнула Лада.
Она заметила Ария и, сохраняя внешнее безразличие, демонстративно переключила своё внимание на пса, подзывая его к себе. Арий подошел и остановился в двух шагах от Лады. Возникла пауза.
- Ну, чего тебе? – Наигранно бесцветным тоном спросила она.
На самом деле Арию хотелось просто обнять Ладу, крепко-крепко прижать к себе и никогда больше никуда не отпускать. Но по выражению её лица он понял, что лучше этого не делать. Пришлось отвечать на вопрос.
- Прости меня, пожалуйста, - Арий, как мог, пытался выкрутиться из сложившейся ситуации. – Я был неправ. Я просто дурак и полный идиот…
- Всё? А теперь догадайся, хоть ты и дурак, зачем мне сдался этот самодовольный заносчивый тип, да к тому же ещё и полный идиот!
Лада повернулась кругом и, скомандовав псу «рядом!», быстро пошла к двери своего дома. Это и было самым страшным, Лада повернулась спиной и уходила от разговора. Но Арий понимал – другого шанса не будет, и бросился вслед за ней.
- Лада, ты можешь относиться ко мне как угодно, хоть не разговаривать всю оставшуюся жизнь! Но я прошу тебя только об одном – не улетай на «Вересе»!!!
- А, так вот она, правда! – Лада остановилась так резко, что Арий буквально воткнулся в неё. – Да ты такой же, как и все мужики, самоуверенный индюк, радеющий только о своем превосходстве над другими! Ты готов даже унижаться, лишь бы женщина, которая была с тобой, упаси бог, не сделала карьеру быстрее тебя. Рейс на «Вересе» - высшей категории сложности, и мне после него дадут сразу Желтого пилота, а ты после своего прозябания на станции слежения за астероидами на Марсе получишь только Зеленого пилота. Ведь причина в этом?!
Арий пытался подобрать нужные слова. Но как объяснить ей, что он уже не тот Арий, и между ними не только двадцать лет одиночества, но и она – та самая ПРОПАСТЬ.
- Молчишь? – как-то вдруг устало сказала Лада. – Ты навсегда ранил меня, - тихо добавила она и, повернувшись к Арию спиной, пошла к двери своего дома.
- Лада, прости меня! – Арий почувствовал отчаяние. Изменить судьбы двух людей оказалось не легче, чем изменить судьбы человечества. Но он еще не сдался. - Я не сойду с этого места, и буду стоять перед тобой на коленях, пока ты не простишь меня. – И Арий бухнулся коленями прямо в аккуратно подстриженный газон.
Но Лада даже не обернулась. Открыв дверь, она впустила в дом Энди, потом вошла сама, и стеклянная створка, метнув в Ария внушительного солнечного зайчика, захлопнулась, как райские врата перед стенающим грешником.
Арий посмотрел на часы. До отправки транспорта на «Верес» оставалось чуть больше четырнадцати часов. Казалось, что всё потеряно, но за двадцать лет одиночества и скитаний по дальним мирам Арий научился двум вещам – ждать и терпеть. Пока еще Лада была на Земле, он не терял надежды.
Солнце зашло, и на темнеющем небе стали появляться звезды, сначала самые крупные, затем поменьше и, наконец, самые далёкие и слабые. Казалось, будто гигантская фотопластина над головой подвергалась постепенной проявке. Арий всегда помнил, как они с Ладой любили лежать прямо на этой лужайке возле её дома и молча смотреть на звёзды. На Земле звездное небо не отличалось особым великолепием, во многих мирах оно выглядело гораздо эффектнее, но эти земные звёзды были особенными, они всегда напоминали Арию как однажды, будучи еще ребенком, он вдруг увидел звёздное небо, и был поражен, наполнен его немыслимой глубиной и бесконечностью. С тех пор это состояние всегда возвращалось к нему, когда он смотрел на звездное небо Земли.
В окне на втором этаже дома зажегся свет. Это была спальня Лады. Частенько, одолжив без спроса лестницу на соседнем участке, Арий влезал в спальню прямо через окно, а Лада потешалась над ним, когда он неуклюже отрывал занавеску или опрокидывал с подоконника горшочки с разноцветными кактусами.
- Я люблю, когда ты тихонько приближаешься ко мне в темноте, - однажды прошептала она, - сначала на расстояние вздоха, потом на расстояние прикосновения, и наконец, на расстояние меж двух ударов сердца…
Лестница и сейчас лежала на своём обычном месте, вдоль соседской изгороди, поблескивая в лунном свете алюминиевыми перекладинами. Но всё проходит. Прошли и эти волшебные ночи, напоенные сладким сердцебиением и предощущением неповторимого восторга. Теперь оставалось только ждать и терпеть.
Еще недавно ясное небо стало покрываться дымкой, и через полчаса оказалось полностью затянуто облаками. Пошел дождь. Рубашка сразу намокла и противно прилипла к телу. Окно на втором этаже продолжало светиться. Лада тоже не спала.
Прошло ещё два часа. Окно в доме погасло. Дождь не переставал, стало холодно. Спина ныла от напряжения, а ноги предательски затекли. Но Арий дал себе слово стоять до утра. И вот уже забрезжил рассвет, серый, дождливый, и все-таки долгожданный. Развязка приближалась. До отправки транспорта на «Верес» оставалось девять часов.
Утро вступало в свои права. На участке, прилегающем к дому, появился робот-уборщик. Он походил на среднего размера бочонок и, деловито жужжа своим моторчиком, поглощал в себя пожухлые листочки, веточки и прочий мелкий мусор. Наткнувшись на Ария, робот застыл на несколько секунд, видимо анализируя, можно ли этот неожиданный предмет отнести к отбросам. Наконец, его электронные мозги приняли какое-то решение, и, мигнув двумя желтыми лампочками, робот аккуратно объехал Ария, продолжив свою охоту за менее крупным мусором.
Арий попытался сосредоточиться, он знал, что уже скоро Лада выйдет на утреннюю прогулку с собакой. Наконец, овальная дверь из голубого стекла открылась, и из неё наружу ринулся вечно радостный Энди. Он тут же подбежал к Арию и принялся лизать его прямо в лицо, будто всю ночь жаждал этой долгожданной встречи. Отбиваться от Энди уже не было сил – Арий просто зажмурился и задержал дыхание, покорно снося приступ собачьей радости.
На крыльце дома появилась Лада, и Энди метнулся обратно к хозяйке. Арий не мог видеть себя со стороны, но чувствовал, что вид у него далеко не геройский. И действительно, мокрый до нитки, стоящий на коленях практически в луже, с синими от холода губами, обслюнявленный с ног до головы бесконечно радостным псом, он вызывал одновременно смех и жалость. И Лада не смогла удержаться от улыбки. Как он любил эту улыбку, непосредственную, как у ребенка и в то же время манящую, обещающую что-то удивительное и неведомое, от чего перехватывало дыхание! Лада улыбалась, значит, уже не сердилась на него. Она подошла к Арию и присела на корточки, лицо её выражало ироничное сострадание, наверное, такое же, как если бы Энди, проносившись полдня по саду за соседским котом, в конце концов получил бы от него когтистой лапой по морде и остался со своим расцарапанным носом.
Лада внимательно посмотрела на Ария и вдруг поняла, что он какой-то другой, родной и в то же время странно далёкий, неизвестный. Она никогда раньше не видела его таким.
- Что-то случилось, Арик? – спросила Лада с той особенно тревожной ноткой в голосе, которая отличает только любящих женщин. И услышав эту нотку, Арий сдался своему желанию, обнял Ладу и крепко прижал её к себе.
- Случилось. Я так давно, очень давно люблю тебя. Уже целую вечность.
Энди восторженно носился вокруг, радуясь, что два дорогих ему человека снова были рядом.
- Я знаю, - с едва скрываемым торжеством шептала Лада, - ты ведь переживал, ночи не спал, вредный мальчишка… Теперь мучаешься, дурачок, мокрый весь, замёрз…
- Не улетай на «Вересе»! – только это было сейчас важно для Ария, - прошу тебя, не улетай!
- Ну, что ты? Всего три месяца, и я вернусь. – Словно маленького ребенка, уговаривала его Лада. – Я очень скоро вернусь…
- Ты не вернёшься! – Нет, не сказал, не смог сказать такое Арий. И понял, что ничего нельзя изменить, у Лады своя судьба, неотвратимая и беспощадная. Что же он мог сейчас сказать ей? Как сбылась и погасла его мечта о далёком космосе, во что превращается любовь через многие годы тишины, как бушуют алмазные бури на Саноре, и что следующая их встреча случится почти через двадцать лет на Фосне?
- Почему ты молчишь? - тихо сказала Лада.
- Я слушаю тебя.
- Но я ничего не говорю.
- А я все равно слушаю…
Дождь продолжал лить. И капли его, словно слезы, текли по их лицам.

Зачем?

Снова прошёл двадцать один год.
Островитянин и Арий лежали на песочке у края воды и смотрели на звездное небо Планеты Океанов. Плавные ласковые волны накатывали на пологий берег и, касаясь их стоп, отступали обратно в темноту океанских глубин.
- Скажи, Старик, ведь ты знал, что всё так и будет? Зачем пообещал, что Богиня вернёт мне Ладу?
- Разве я решаю судьбы людские? Изначальный сотворил человека свободным. Лада могла улететь, а могла остаться. Никакие Боги не способны лишить её права выбора.
- Но тогда уже у меня нет такого права! Она улетела, и никаких других вариантов моей судьбы не осталось.
- Неправда. Ты свободно сделал свой выбор. Если бы ты был один, то всегда сам решал бы свою судьбу. Но ты выбрал её своей половиной и, значит, вручил ей возможность выбирать за тебя. Просто твой выбор случился раньше её решения улететь на «Вересе». И потом, ты уверен, что её решение остаться тогда на Земле означало бы лучший вариант твоей судьбы?
- А разве нет? – озадаченно произнес Арий.
- Смотри сам. Ты бы женился, завёл детей, вырастил бы их, они бы родили вам внуков. Может, даже ты дождался бы правнуков. И что дальше?
- Ну, я был бы счастлив в семье, мой род продолжался бы…
- А зачем? Твои внуки родили бы детей, те родили бы своих детей. И так поколение за поколением. Но зачем? Рано или поздно все звёзды погаснут, все галактики канут во тьму, Вселенная перестанет существовать. Всё погибнет. Когда-то ничего не было и когда-нибудь ничего не будет. Процесс, не имеющий никакого результата, безнадежно напрасен. И это ты называешь лучшим вариантом своей судьбы?
- Тогда каков же лучший вариант моей судьбы?
- Возможно, вот этот самый и есть лучший. А может, и нет…
- Не понимаю… И что значит – лучший? Что тут хорошего? И что вообще такое «хорошо», если иметь любовь, семью и потомков – плохо? Ты же сам говорил: «Мужчина и Женщина – два крыла Единого».
- Я не сказал, что иметь любовь и семью – плохо, я лишь спросил – зачем? Зачем люди любят, рожают детей, выбирают профессию и преуспевают в ней, делают открытия, по крупицам собирают знания, передают эти знания потомкам, стремятся к далёким мирам? Зачем?
- Вот и скажи мне, Старик, зачем?
- Представь себе могучего гениального Творца, который задумал создать нечто неописуемо величественное по своим масштабам и красоте, да к тому же ещё и вечное, непреходящее, бессмертное. Но. Гениальный художник не станет рисовать красками, которые через месяц выцветут и потеряют свой блеск. Гениальный скрипач никогда не будет играть на скрипке, звучащей как балаганная шарманка. Гениальный скульптор не возьмёт в руки резец, который согнётся при первом же серьёзном усилии. Великому Мастеру нужен Великий Инструмент. Необходимо создать инструмент прежде, чем с его помощью будет создано Творение. Но этого мало. Для особенного Творения Инструмент нужен особенный. Грандиозный замысел требует грандиозных средств своего воплощения.
- И что за инструмент был создан?
- Он еще не создан. Он создается. Это ты.
- Я!? Ты шутишь, Старик!
- Не удивляйся. Человек – вот главный инструмент Творения. Это особенный инструмент. Потенциально он равен самому Творцу. Человек – тоже творец, поэтому ему дана свобода. Без свободы нет настоящего творчества. А ещё человеку дана уникальная способность – отличать красивое от некрасивого. Любой из нас, глядя на звёздное небо или на радугу, скажет, что это красиво, и тот же человек, стоя на краю пустыря, заваленного мусором и ржавыми обломками, скажет, что это безобразное зрелище. На это различение способен только человек. Творческое начало в человеке проявилось сразу же, как только он появился во Вселенной. Всего каких-то несколько тысяч лет, - сравни этот исчезающе краткий миг с миллиардами эонов существования Мироздания, - а человек уже создал новые виды животных и растений, которых нет и никогда не будет в природе; человек изменил до неузнаваемости ландшафты многих стран, материков и планет, скорректировал климат, синтезировал новые химические элементы и невиданные доселе материалы с удивительными свойствами, научился управлять пространством и скоро покорит время. Представь же себе, если сможешь, что еще может сотворить Человек, если будет жить и развиваться ещё пару-тройку миллиардов лет.
- Да, если не уничтожит сам себя значительно раньше.
- Ты прав. Свобода, данная человеку, делает результат эксперимента непредсказуемым. Сам Творец не знает, чем всё это кончится. Вариантов будущего – бесконечное множество.
- Ну, хорошо, допустим, через пару миллиардов лет человечество достигло феерического совершенства. А нам-то сейчас от этого какой прок? Как-то не очень справедливо быть навозом для будущего райского сада.
Старик повернулся на бок и, подперев голову рукой, посмотрел на Ария:
- Ну, зачем же так мрачно? Вселенная устроена несколько справедливее, чем тебе кажется. Люди, из которых состояли древние человеческие расы, люди, живущие сейчас и люди, которые, если повезет, образуют будущее совершенное человечество - те же самые. Человек не умирает, но лишь переходит из жизни в жизнь, из тела в тело. Разве не ты сам вспомнил свою первую встречу с Богиней?
- Но ничего больше я не помню. И никто из тех, кого я знаю, ничего такого не помнит. Почему?
- Забвение - великое благословение для людей. Представь себе, что ты помнишь все войны, смерти, потери, трагедии, ошибки, предательства своих прошлых жизней. Некоторые люди не могут вынести груз даже этой своей жизни, и сходят с ума. Что же будет с нами, если весь драматизм сотен и тысяч прошлых путей будет нам доступен? Такое знание способно раздавить любого. "Хочу забыть её!" - разве не твои слова? Или, представь себе, прошлую жизнь ты провёл в другой стране или даже на другой планете, в лоне другой культуры. Теперь ты полжизни будешь шарахаться от своих новых родителей и родственников, они будут чужими тебе. Ты с трудом привыкнешь к незнакомому языку, а обычаи и традиции новой родины могут показаться тебе странными и даже шокирующими. Это великое благо - возможность начать новый путь с легким сердцем и с чистого листа.
- Но какой же в этом смысл, раз ничего не сохраняется в памяти?
- Кое-что передается - склонности, темперамент, способности, таланты. А остальное сохраняется особым образом, память все равно существует, но в скрытой форме. Когда-нибудь мы всё вспомним.
- Откуда и зачем взялись Дэ Моны? Их тоже создал Творец?
- Дэ Моны – неудачный результат подобного эксперимента. Свобода погубила их, они превратились в многомиллиардноголового монстра, пожирающего всё, до чего тот способен дотянуться. Такова плата за возможность быть свободным.
Из глубины океана донёсся протяжный мелодичный звук. Это начали свою ночную песню киты.
- А Богиня? Какова её роль в этой драме?
- Всё, что ты видишь и знаешь вокруг, является лоном, колыбелью человечества. Она устроила эту колыбель. Она пестует нас, как малых детей, направляет, хранит и защищает. Ведь пока главный Инструмент Творения совершенствуется, кто-то должен о нём заботиться.
- Почему же Богиня сразу не защитила нас от Дэ Монов?
- Тому есть причина – свобода. Пока человек не обращается за помощью, никто не может ему эту помощь навязать.
- А страдания? Зачем человек страдает?
- Это как закалка и заточка клинка. Клинок испытывает муку, когда его куют и закаливают, и боль, когда затачивают.
- Но многие люди не выдерживают страданий и ломаются.
- Да, бывает, что во время закалки воздействие бывает слишком резким, и клинок трескается.
- Но это так несправедливо! Это ведь живой человек, а не кусок железа, который можно просто выбросить в отвал.
- Да, не кусок железа. Но человек обладает свободой и его страдание – почти всегда следствие его свободного выбора. Поэтому всё справедливо. Но и это не конец. Богиня способна исцелить любые раны, достаточно только обратиться к ней.
- Допустим, человек достиг совершенства. Что дальше?
- Подобно тому, как совершенный воин в полной гармонии сливается со своим мечом, Творец сливается со своим инструментом и побеждает.
- И что это будет?
Старик рассмеялся в темноте.
- Ты перепутал адресата. Вопрос к Творцу. Но в любом случае это будет что-то вечное. А иначе зачем? И радостное. Вечная радость – разве этого мало?
- А причем здесь любовь, семья, дети? Зачем тратить на это время? Может, лучше посвятить себя совершенству и знанию?
- Некоторые так и делают. Аскеты и отшельники, монахи и странники – те люди, которые идут этим путём. Но это не угодно Творцу, отдельные совершенные не изменяют образа жизни всего человечества, но лишь отдаляют себя от него. К тому же, если все люди вдруг станут отшельниками, род человеческий прервётся, и инструмент Творца погибнет.
- Но род можно продолжать и другими способами. Почему именно так – мужчина в поисках женщины, а женщина в поисках мужчины?
- Ты угадываешь. Именно так – в поисках. Мужчина неполон и незавершен без женщины, а женщина не может найти покоя и удовлетворения без мужчины. Творец намеренно устроил так. Эта неполнота и незавершенность становится причиной поиска и развития каждого человека, а затем и всего человечества. Ради стремления к полноте единения человек творит, стремится дальше и выше.
- А дети?
- Мог бы уже и сам догадаться. Семья, в которой растут дети – лучший способ передать опыт и знания следующему поколению, а также защитить незрелых людей от превратностей жизни и соблазнов деградации.
- Я круглый сирота, и ничего – со мной всё в порядке.
- Твой случай особый. Сама Богиня заботилась о тебе, хотя ты и не подозревал об этом. С детства тебе везло на хороших людей, которые относились к тебе так, словно ты был их родным сыном. И всё это устроила Она – Мать Вселенной.
- Но почему Богиня так выделила меня среди других людей?
- Тебе повезло. Как никому из людей. Ты помнишь битву Богини с Дэ Монами? Тогда ты оказался единственным человеком в Галактике, который доверился древнему преданию и воззвал к Богине о помощи. Такие люди навсегда остаются Её детьми.
- А у тебя есть жена, Старик?
- Есть.
- И дети?
- И дети.
- Но почему тогда никого нет сейчас рядом с тобой? Ты живешь, как одинокий отшельник.
- Ты задаешь слишком много лишних вопросов. Моя собственная жизнь сейчас не имеет значения.
Старик снова стал серьезным, и в призрачном свете звёзд Планеты Океанов его лицо отразило что-то глубокое и далёкое в своей неизведанности.
- Наше время истекло, сынок. Больше мы не увидимся. Прощай. И всегда помни: всё зависит от тебя, человек!
- Прощай, отец…
Отдельные протяжные звуки, восходящие из океанских глубин, слились в завораживающую хоровую полифонию.
- Когда-то я тоже угодил в ПРОПАСТЬ, - словно отвечая на призыв китов, сказал Старик, - но было это уже не в этой Вселенной…

Один во Вселенной

Вновь, как и много лет назад, стремительная «Вега» летела вдоль границы ПРОПАСТИ. И опять мерцающая багровым светом лампа в зените обзорной сферы напоминала о близкой опасности.
Арий вспоминал свою жизнь. Точнее, уже две жизни. Вторая не слишком отличалась от первой. В ней точно также зверствовали алмазные бури на Саноре, а дежурная эскадра Космофлота в шестом секторе вылавливала мелких контрабандистов, везущих «вирус блаженства» с закрытого на карантин Орена. Единственное отличие состояло в том, что База на Фосне сохранилась – кто-то вовремя заметил странности в поведении шестнадцатилапых. Программа по их «оптимизации» была приостановлена, люди эвакуированы, а подопытные зверюшки выпущены на волю.
И Арий больше уже не видел Ладу. Он годами готовился к этой встрече, пытался заранее подобрать самые важные слова, но чуда не произошло. И вновь оказавшись у края ПРОПАСТИ, Арий понял, что ожидание закончено. Ничего больше не будет.
Он вспомнил, как в далёком раннем детстве шёл по тропинке посреди огромного поля. Дул ветер, и вокруг волнами колыхалась высокая трава, а на ясном небе ослепительно ярко светило Солнце. И мальчик всё шел по тропинке, усталый, измученный жаждой. В его левой руке был зажат носовой платок с двумя завернутыми в него конфетами в блестящих обертках. Кто дал ему эти конфеты? Сколько еще предстояло пройти? Куда? Зачем? И где же мама?
Мама.
Он не помнил её лица, рук, голоса. Не знал её прикосновений, никогда не слышал, как она поёт ему колыбельные песни. Что случилось с ней? Почему её не стало?
И теперь вся жизнь казалась Арию одиноким движением из ниоткуда в никуда, по бесконечному полю, среди бушующих трав, под проливным светом Небес.
Зияющая пустота космоса бесконечным одиночеством наполнила Ария, и «Вега» превратилась в жалкую скорлупку, беспомощную пылинку, безвозвратно утонувшую в бездонной глубине. Ничего больше не связывало Ария с этой Вселенной и с этой жизнью. Никто и ничем больше не мог заинтересовать его, узнавшего, что завтра человечество пойдет дальше, но уже без него. Оставалось сделать только шаг и сойти, наконец, с этой дороги в сторону.
Понимая, что корабельный компьютер может ему помешать, Арий нащупал заглушку тумблера его отключения и вынул серую блестящую пластину, обнажив небольшой красный рычаг.
- Внимание! Снят предохранительный кожух тумблера выключения бортового компьютера. Я беспокоюсь, командир. – Раздался в отсеках безукоризненный женский голос.
- Прости, родная! - с грустной улыбкой сказал Арий и передвинул рычаг в крайнее нижнее положение.
Всё погасло. Освещение, мерцающая сигнальная лампа над головой, индикаторы и подсветка приборных досок. Затих мерный шелест принудительной вентиляции отсека. Наступила полная тишина и темнота, в которой светились только звезды на обзорной сфере.
Прошло три секунды, где-то под приборной доской сработало механическое реле, включающее аварийное освещение и гидравлику ручного управления. В свете двух тусклых желтых ламп по бокам приборной доски Арий увидел, как слегка покачивается из стороны в сторону пилотажная ручка. Привычным, отработанным за много лет движением, Арий вложил её в свою правую руку и плавно увёл влево и вниз.
«Вега» накренилась, и звезды на обзорной сфере начали своё хороводное движение от восхода к закату. Корабль уходил прямо в ПРОПАСТЬ, еще несколько секунд и его уже невозможно было вернуть назад.
Последнее, что услышал в этом мире Арий - как на Планете Океанов заплакали, словно дети, огромные киты. Затем будто хлыстом что-то ударило в лицо, все тело пронзила ужасная боль, которая тут же улетучилась. Тело исчезло, исчезла «Вега», погасли звёзды…
Арий услышал тихий мелодичный звон серебряных колокольчиков, завораживающий, обращающий ум в неподвижный покой, и увидел Ладу. Её бурные и прекрасные черные волосы, переплетенные с жемчужными нитями, чудесными струями ниспадали почти до колен, её одеяние цвета ясного неба было усыпано звёздочками алмазов, словно полная Луна светился её лик.
Она ждала его над бездной Небытия, на радужном мосту из Времени в Вечность.

вернуться в раздел "Современность"