0%
 

Карл Густав Юнг

Другие тексты автора:   [показать]

Аналитическая психология: ее теория и практика

 

Тевистокские лекции (1935 год, отрывок)

Что представляют собой все религии? Религии - это системы психотерапии. Чем же занимаемся мы, психотерапевты? Мы пытаемся избавить от страданий человеческое сознание, psyche или, быть может, душу, но ту же проблему решают и религии. Поэтому сам наш Господь является целителем; он лекарь; он лечит болезнь и врачует душевный недуг; а это как раз то, что мы называем психотерапией. Когда я называю религию системой психотерапии, это отнюдь не игра слов. Это действительно чрезвычайно развитая система, за которой стоит величайшая практическая истина. Я имею весьма обширную клиентуру, разбросанную почти по всем континентам, и где бы я ни жил, меня практически всегда окружали католики; но среди моих пациентов за последние тридцать лет было всего шесть католиков. Подавляющее большинство составляли протестанты и иудеи.

Как-то раз я разослал незнакомым мне людям анкету, в которой спрашивалось: "Если бы у вас возникли психологические проблемы, что бы вы сделали? К кому бы вы пошли: к врачу, к духовнику или к пастору?" Я не могу назвать точные цифры, но помню, что лишь около двадцати процентов протестантов ответили, что пошли бы к пастору. Все остальные крайне настойчиво высказались против пастора и в пользу врача, причем наиболее настойчивы были родственники и дети самих пасторов. Был один китаец, давший превосходный ответ. Он заметил: "В молодости я иду к врачу, а в старости - к философу".

Однако примерно пятьдесят восемь или шестьдесят процентов католиков ответили, что они обязательно пойдут к своему духовнику. Это, кроме всего прочего, еще и подтверждает тот факт, что католическая Церковь, с ее духовными наставниками (director of conscience) и строгой системой исповеди, является терапевтической институцией. У меня было несколько пациентов, которые после прохождения у меня анализа даже обращались в католическую веру, было у меня также несколько пациентов, которые ныне входят в так называемое "Движение Оксфордской группы" - и дай им Бог удачи! Я считаю совершенно корректной практику использования этих завещанных нам историей терапевтических институций, я и сам хотел бы быть все еще человеком средневековья, способным принять этот символ веры. К сожалению, для этого требуется нечто от средневековой психологии, а я не вполне отвечаю этому требованию. Но, по крайней мере, вы видите, что к архетипическим образам и формам, пригодным для их проецирования, я отношусь серьезно, ибо коллективное бессознательное и в самом деле является серьезным фактором человеческой psyche.

Все эти индивидуальные мотивы, типа инцестуальных склонностей и прочих детских комплексов, образуют не более чем поверхностный слой; а вот подлинным содержанием бессознательного являются коллективные события эпохи. В коллективном бессознательном индивида история подготавливает себя; и когда архетипы активируются и выходят на поверхность сразу у многих индивидов, мы оказываемся в гуще истории.

Архетипический образ, вызванный к жизни злобой дня, завладевает каждым. Это то, что мы наблюдаем сегодня. Я это предвидел; в 1918 году я говорил о том, что потревожен сон "белокурой бестии" и в Германии что-то должно произойти. Никто из психологов тогда вообще не понял, что я имею в виду, ибо люди просто не имеют понятия о том, что наша индивидуальная психика является тонкой пленкой, зыбью, покрывающей океан коллективной психики. Последняя является могучим фактором, изменяющим всю нашу жизнь и облик привычного нам мира, фактором, делающим историю, она развивается по законам, совершенно отличным от тех, которые присущи нашему сознанию. Архетипы являются великими движущими силами, реальные события вызывают именно они, а не индивидуальные суждения или практические соображения. Перед мировой войной все интеллектуалы говорили: "У нас больше не будет войны, мы достаточно благоразумны, чтобы этого не допустить, наши финансы и коммерция настолько переплетены, они до такой степени интернационализированы, что вопрос о войне абсолютно не стоит". А затем мы развязали войну невиданных масштабов. И сейчас они заводят этот бессмысленный разговор о благоразумии, о мирных планах и тому подобном; цепляясь за этот детский оптимизм, они сами себе завязывают глаза; но посмотрите, какова реальность! Совершенно ясно, что судьбу человека решают архетипические образы. От того, какие там мысли у нас в голове, ничего не зависит - все решает бессознательная психология человека.

Кто бы мог в 1900-м подумать, что спустя тридцать лет в Германии будут возможны события вроде тех, которые там происходят сегодня. Поверили бы вы в то, что целая нация, состоящая из высокоинтеллектуальных и цивилизованных людей, сможет отдаться магической власти какого-то архетипа? Я же это предвидел; мне это понятно, поскольку я знаю о силе коллективного бессознательного. Со стороны это выглядит неправдоподобно. Даже мои личные друзья зачарованы этим, а когда я нахожусь в Германии, я и сам начинаю верить; я все понимаю, я знаю, что все должно быть именно так. Но против этого невозможно устоять. Это удар не по голове, а ниже пояса, после чего весь ваш мозг ничего не стоит, поражена вся ваша симпатическая система. Это сила, которая зачаровывает людей изнутри, это пробудившееся коллективное бессознательное, это архетип, общий для всех живущих. Но поскольку это архетип, у него есть исторические аспекты, и без знания истории мы не сможем разобраться в событиях. Это ожившая история Германии, точно так же, как в фашизме оживает история Италии. В этом отношении непозволительно с благоразумием детей твердить, что это невозможно. Это простое ребячество. Речь идет о реальной истории, т.е. о том, что реально происходит с людьми и что происходило с ними испокон веку, что по своей важности значительно превосходит наши маленькие личные горести и нашу личную веру.

Я знаю высокообразованных немцев, которые, как мне кажется, столь же благоразумны, как и мы с вами. Но над ними прокатилась волна, унесшая их разум, и теперь при разговоре с ними вам остается лишь примириться с тем, что они с этим уже ничего не могут поделать. Они во власти непостижимого рока, и мы не можем судить, что здесь плохо и что хорошо. Тут нет места для рационального суждения, это просто история. И когда трансфер вашего пациента затрагивает архетипы, вы имеете дело со взрывоопасной миной, а взрыв ее, как видите, носит коллективный характер. Эти внеиндивидуальные образы заряжены колоссальной энергией. Бернард Шоу говорит: "Человек - это такое создание, которое в своих собственных делишках эгоистично до мозга костей, но за идею будет сражаться как герой". Ни фашизм, ни нацизм, безусловно, не следует считать просто идеями. Это архетипы, и, следовательно, мы можем сказать: дайте людям архетип, и толпа пойдет за одним человеком, ее уже ничто не остановит.

О психологии образа трикстера (трюкача)

Глава из книги "Четыре Архетипа"

...Чудовищная идея, что все в человеческую душу попадает извне и, таким образом, возникает на чистом листе, породила ошибочное мнение, что в нормальных обстоятельствах психика человека находится в совершенном порядке. Поэтому он ищет спасения у государства и заставляет общество платить за то, что он не способен сделать сам. Он думает, что смысл существования будет ясен, когда бесплатная еда и одежда будут лежать у него на пороге или когда каждый будет иметь автомобиль. Такие ребяческие идеи занимают место бессознательной Тени и хранят ее в неосознанном состоянии. В результате подобных предрассудков индивидуум чувствует себя полностью зависимым от своего окружения и теряет всякую способность к самосознанию. Его нравственность замещается знанием того, что разрешено, что запрещено и что приказано. Как при таких обстоятельствах мы можем ожидать, чтобы солдат подчинялся приказу высшей или нравственной власти? Он еще не открыл для себя, что он способен на спонтанные нравственные импульсы и может руководствоваться ими, даже когда никто этого не видит.

...Мы начинаем противоречить самим себе, как только пытаемся сформулировать парадоксальное отношение человека к мифу. Даже наиболее просвещенные из нас украшают для детей новогоднюю елку, не имея ни малейшего понятия о смысле этого обычая, и готовы пресечь в зародыше любую попытку его интерпретации. Удивительно, как много так называемых суеверий популярно сегодня и в городе, и в деревне, но если спросить кого-либо ясно и напрямую: "Верите ли вы в привидения, в ведьм, в заклинания и магию?" - он с возмущением будет это отрицать. Он не желает слышать о таких вещах и считает все это вздором. Но втайне он верит в них не меньше обитателя джунглей.

Общество знает о них очень мало, так как каждый убежден, что в наш просвещенный век этот вид суеверий вырван с корнем, и существует общее соглашение действовать так, словно никто о них не слышал, даже не упоминать о вере в них.

Но ничего не исчезло, даже договор с Дьяволом, который подписывали кровью. Внешне забытое живет внутри. Мы действуем как уроженцы южных склонов Элгонской горы в Восточной Африке, один из которых был моим проводником в джунглях. У развилки тропинки я заметил новую "ловушку духов", прекрасно выстроенную как маленькая хижина около пещеры, где он жил с семьей. Я спросил его, он ли ее построил. Он отрицал это в крайнем волнении и утверждал, что только дети могут делать такие глупости. В конце концов он ударил по хижине, и она развалилась на куски.

Такую же реакцию мы наблюдаем сегодня в Европе. Внешне люди более-менее цивилизованы, но внутренне они все еще дикари. В человеке есть нечто, что побуждает его не отрываться от корней, и в тоже время он верит, что он выше всего этого. Это противоречие однажды представилось мне в самом драматическом виде, когда я наблюдал за заклинаниями "струдела" (одного из местных врачевателей) над конюшней. Конюшня находилась непосредственно за железнодорожной линией Готтхарда, и во время церемонии мимо нее проследовало несколько международных экспрессов. Их пассажиры вряд ли подозревали, что в нескольких ярдах от них совершался первобытный ритуал.

Конфликт между двумя измерениями сознания - это просто выражение двойственной структуры души, которая, как и все другие энергетические системы, зависит от напряжения противоположностей. Поэтому нет общих психологических положений, которые не могли бы быть перевернуты, и это доказывает их ценность. Мы никогда не должны забывать о том, что в любой психологической дискуссии не мы говорим о душе, но душа говорит о себе. Бесполезно думать, что мы можем выйти за рамки души посредством "ума", даже если ум утверждает, что он независим от души. Как он может это доказать? Мы можем сказать, что одно утверждение происходит из души, оно лишь "душевно", а другое "духовно" и, следовательно, выше того, что душевно. Но оба утверждения основаны на постулатах веры.

вернуться в раздел "Современность"