| |
Махабхарата. Араньякапарва (книга 3). Отрывки
Книга 3. Глава 2
Наставления брамина Шаунаки кшатрию Юдхиштхире
Когда нечестивые сыны Дхритараштры с советниками своими плутовски обыграли в кости и прогневили их, Партхи покинули Хастинапур, и направились на север в леса. Но тут предстали перед ними и горожане, и брахманы, которые просились пойти с ними. Старший брат, царь Юдхиштхира, отговорил горожан, но брахманы настаивали на своем. Юдхиштхира не мог им этого позволить, так как боялся за их жизнь в лесу, полной напастей и лишений. Он был в отчаянии. Тогда дваждырожденный, мудрец по имени Шаунака, искушенный в санкхье и йоге, возлюбивший созерцание Атмана, стал успокаивать его с такими напутствиями:
- Невежда изо дня в день находит сотни поводов для страха, тысячи - для печали; но не таков человек просвещенный. Люди, подобно тебе одаренные разумом, избегают причастности деяниям, замутняющим знание, запятнанным многими сквернами, губительным для благополучия.
Знание, достижимое изучением шрути и смрити, изгоняющее все неблагое, зовется восьмичастным; ты обладаешь этим знанием, о царь! Такого, как ты, ни иссякание богатств, ни трудности, ни бедствия близких, ни страдания души и тела не в силах лишить бодрости духа. Послушай, я возвещу тебе шлоки, дарующие крепость духа, как они были некогда поведаны великосущным Джанакой: "Этот мир терзаем страданиями, проникающими плоть и сознание; услышь, какое есть средство исцелить их, оба вместе и каждое в отдельности. Страдание плоти порождается четырьмя причинами: болезнью, прикосновением к вредному, утомлением, отлучением от желанного. Для врачевания болезней и плоти и сознания средства используются двоякие: с одной стороны - срочное применение целебных средств, с другой - правильное размышление.
Так вот, если лекарь мудр, то он прежде всего стремится приятными беседами, дарующими больному блаженство, уврачевать болезнь сознания. Ведь от болезни сознания все тело воспаляется; так раскаленный шар, брошенный в сосуд, нагревает воду. Но как вода тушит пламя, так истинная мудрость врачует болезнь сознания; когда же сознание исцелено, приходит облегчение и телу.
Корень болезней сознания надлежит усматривать в привязанности. Движимая привязанностью, привязывается душа к объектам и познает страдание. Корень страданий в привязанности, причина страхов в привязанности; привязанность несет людям и радостное возбуждение, и скорбь, и изнурение от тяжких трудов. Привязанностью порождаются страсть к насыщению органов чувств и страсть к внешним объектам; из этих двух, говорят, первая пагубнее. Как пламя, проникнув в дупло, сожжет без остатка все дерево с корнем его, так и скверна страсти, пусть даже самая малая, человека, стремившегося к дхарме, влечет к погибели.
Чтобы стать отрешенным, мало разлучиться с объектом привязанности; подлинно отрешился от близости с ним тот, кто зрит все ее скверны, кому чужды мстительность и жажда обладания. Посему привязанность к друзьям, приверженцам, к нажитым богатствам, телесную по своей природе, должно устранять с помощью знания. Как не удержится капля воды на лотосовом листе, так не коснется привязанность лучших из людей, сведущих в шастрах, духовно совершенных, исполненных знания. Того, в ком проснулась страсть, одолевает вожделение; в нем пробуждается желание, потом рождается страстная жажда.
Эта ужасная, наигрешнейшая жажда порождает в людях непрестанную суетность, вовлекает их в грех, побуждает ко множеству беззаконий. Счастливы те, кто избавился от этой жажды, от коей вовек не избавятся люди дурные, жажды, не иссякающей с иссяканием сил, пожизненного недуга. Ни начала, ни конца нет у этой жажды, укоренившейся в человеческой плоти; она пожирает живые существа, как огонь, не из чрева рожденный.
Как дрова уничтожаются огнем, ими же вскормленным, так и люди, духовно несовершенные, гибнут от врожденной своей жадности. Как страшится смерти всякий, кто наделен жизнью, так и обладатель богатства пребывает в постоянном страхе перед водой, огнем, ворами, царем и своими же родственниками. Оставь мясо на воздухе - его склюют птицы, на земле - пожрут звери, в воде - рыбы; так же все готовы пожрать и человека, владеющего богатством. Для тех, кто им владеет, богатство оборачивается злом. Никогда не познать благополучия тому, кто ищет обрести его через обогащение. Стоит только человеку завладеть богатством, как возрастают в сознании его всяческие заблуждения. Мудрецы знают, какие грозят смертным беды, проистекающие от богатства: это духовное убожество, гордыня, самообольщение, суетность и страх.
Добывая богатство, страдаем, оберегая его, страдаем, убывает оно - страдаем, теряем - страдаем, тратим - страдаем; подчас и убивают люди друг друга из-за богатства. Тяжело расставаться с богатствами, но и тщательно сберегаемые не приносят они счастья; им всегда сопутствует страдание, поэтому, если утратишь богатство, не стоит печалиться. Глупцы находятся в своей неудовлетворенности; удовлетворенности достигают мудрые.
Жажда не имеет предела. А в удовлетворенности заключено наивысшее блаженство. Потому мудрые почитают удовлетворенность лучшим из сокровищ этого мира. Не вечна наша телесная оболочка, не вечна юность и сама жизнь, не вечно нажитое богатство, не вечна власть, не вечен союз любящих, и потому да не соблазнится мудрец ничем из этого! Когда приходится расстаться с накопленным, кто в силах перенесть вызванные этим страдания? А ведь не было еще такого человека, который, храня приобретенное, избег бы всяческих тревог. Посему праведники возносят хвалы тому, кто равнодушен к мирским благам. Лучше ведь вовсе не мараться грязью, чем после отмываться от нее".
Воистину, не подобает тебе желать мирских благ, о Юдхиштхира! Если считаешь долгом своим поступать в согласии с дхармой, то избавься вполне от вожделения!
Тогда Юдхиштхира спросил:
- Я жажду разбогатеть не для того, чтобы самому вкусить от обладания богатством. Я стремлюсь к этому с одной лишь целью – прокормить брахманов, отнюдь не из своекорыстия. Может ли человек, подобно мне несущий обязанности домохозяина, не питать и не блюсти тех, о брахман, кто сопутствует ему в скитаниях? Всем живым существам положено делиться друг с другом; потому всякий глава семьи обязан поддерживать даяниями тех, кто не ведет своего хозяйства. У благочестивых хозяев всегда должно найтись для гостя место в доме, вода для питья, трава на подстилку, и в-четвертых, ласковое слово. <...> Никто не смеет готовить пищу только для себя. <...> Самому питаться следует только вигхасой25 и амритой; вигхаса – это остатки от трапезы домашних; амрита – остатки от жертвоприношения. Говорят, что, если домохозяин в деятельности своей держится этих правил, тем самым он следует высочайшей дхарме. А каково твое мнение об этом, о брахман?
Шаунака ответил:
- О горе! Сколь превратно все в этом мире! От чего отвращает лик свой праведник, то для нечестивца - источник наслаждения. Подчас люди невежественные, движимые пагубной страстью, порабощенные чувственностью, питаются по обету вигхасой, надеясь в будущем рождении насытить свою утробу и детородный член! А бывает, что и мыслящий человек, если помрачено его сознание, совлекается обманчивыми органами чувств с истинного пути, как колесничий - непослушными, обезумевшими от волнения конями.
Когда шесть чувств встречаются с объектом, от них мгновенно рождается сознание, обусловленное начальным целостным образом. У того человека, чей разум влеком к объекту совокупности чувств, рождается страстная жажда, и он вовлекается в деятельность. И тогда, повинуясь желанию, подкрепляемому энергией целостного образа, пронзенный стрелами объектов, повергается он в огонь вожделения, как насекомое, летя на свет, падает в пламя.
Тогда чревоугодие и прочие утехи помрачают его разум; погрязнув в грешном заблуждении, принимаемом им за истинное блаженство, человек тот, о владыка народа, не сознает более себя. Так-то и ввергается он в сансару и, крутясь словно колесо, переходит под воздействием неведения, жажды и груза прошлых деяний из одного лона в другое, вновь и вновь возрождаясь в различных видах существ, от Брахмы до стебля травы, то на земле, то в воде, то в воздушном пространстве.
Таков удел глупцов; а теперь слушай об уделе разумных, приверженных дхарме и благочестию, ищущих блаженства на пути освобождения. Как гласит речение Вед: действуй, но отрешись от плодов деяния! Только тогда соблюдешь ты все эти дхармы бескорыстно, а не из себялюбия. Принесение жертв, учение, дарения, подвижничество, правдивость, всепрощение, смирение, нестяжательство - таков, говорят, восьмеричный путь дхармы. Первые его четыре ветви ведут путем предков; но только все предписанные действия надлежит совершать бескорыстно, а не из себялюбия. Остальные четыре ветви - это путь богов, по которому всегда шествуют праведники. Кто очистил свой дух, пусть идет восьмеричным путем.
Допуская только благие помыслы; обуздав должным образом чувства; ревностно исполняя обеты; угождая, как положено, наставникам; строго соблюдая правила питания; преуспевая, как подобает, в учении; отрешившись полностью от плодов деяний; навсегда пресекши деятельность мысли - только так должен жить тот, кто желает превозмочь сансару! Избавившись от страстей и злобы, боги обрели владычество над миром. Обладая йогическим всемогуществом, рудры, садхьи, адитьи, васу и двое Ашвинов поддерживают существование всего живого.
Так и ты, о Каунтея, утвердившись в полном бесстрастии, постарайся путем подвижничества обрести совершенство и дар чудотворства. Те совершенства, что передаются от отца с матерью, а также достигаются добрыми делами, уже обретены тобою; стремись же теперь добыть для себя и эту, в подвижничестве обретаемую способность, дабы прокормить брахманов! Кому эта способность дана, тот может совершить все, чего бы ни восхотел в милосердии своем; предайся же трудам подвижничества, и ты осуществишь свое желание!
Книга 3. Главы 174-178
Спасение Бхимы от змея, воплощения Нахуши
Двенадцатый год скитались Пандавы по лесам. Бесстрашно бродя по огромному, похожему на Чайтраратху лесу, кишевшему вепрями, разными зверями и птицами, они прожили здесь целый год, занимаясь преимущественно охотой. Там, в горной пещере, Врикодара (Бхимасена) встретился с могучим, страшным, как сама Смерть, голодным змеем. Ужас и смятение объяли его душу. Там, в укрытии, Юдхиштхира, вернейший из блюстителей дхармы, спас Врикодару. Тот, чья мощь беспредельна, освободил своего брата, все тело которого обвил кольцами змей. Ниже следует описание этого действа.
Бхима, охотясь на пустынных равнинах, разил антилоп неотравленными стрелами и однажды увидел огромного, наводящего ужас змея, который заполз в горное ущелье, закрыв собой всю расселину. Его пятнистое, пестрое, отливающее сандалом тело, свитое в кольца, сияло лунным блеском и походило на гору. Глаза его горели, он то и дело касался жалом углов своей похожей на пещеру, сверкающей яркой медью пасти с четырьмя клыками, вселяя ужас во все живое, словно Яма, Несущий смерть. Его свистящее шипение звучало как угроза. Голодный змей-душитель внезапно бросился на Бхиму, настиг его и крепко обвил обе его руки. Благодаря особой силе, которой обладал удав, едва он прикоснулся к Бхимасене, в тот же миг рассудок Пандавы помутился. Против рук Бхимасены, сила которых равна мощи десяти тысяч слонов, никто устоять не в силах, но тут, схваченный змеем, могучий Бхима только тихо дрожал и не мог шевельнуться.
- Поведай мне милостиво, о змей, кто ты такой и что собираешься сделать со мною? Я – Бхимасена, сын Панду, младший брат Царя справедливости, силою равный десяти тысячам слонов. Как же ты одолел меня? Не раз я встречался с гривастыми львами, быками, тиграми и слонами и убивал их в борьбе. Ни данавы, ни пишачи, ни грозные ракшасы не могли противостоять силе моих рук! Что это - сила знания или данный тебе дар, что ты поборол меня, несмотря на все мои старания?
Плотно стиснув Пандаву, наделенного мощными руками, оставив свободными только его могучие руки, змей произнес такие слова:
- Это судьба, что за долгое время голода Боги послали тебя мне в пищу, о герой, славный мощью своих рук, ведь жизнь дорога имеющим тело. Но я непременно должен поведать тебе о том, как я стал змеем! Гнев мудрецов навлек на меня эту беду. Я жду, когда кончится срок проклятия. Ты, верно, слышал о мудреце-царе по имени Нахуша, сыне Аю, первом из первых основателей твоего рода. Так это я. Проклял меня Агастья за пренебрежение к брахманам, и вот что сталось со мной. Когда я стремительно падал с ложа Шакры – небесной колесницы, я воззвал к властелину Агастье, величайшему из отшельников: "Положи предел проклятию!" Могущественный мудрец, исполнившись сострадания ко мне, ответил: "Через некоторое время ты будешь свободен, о царь! Лишь умудренный опытом человек, который ответит тебе на твои вопросы, избавит тебя от проклятия. Любое существо, пусть оно даже сильнее и больше тебя, о царь, сразу же обессилеет, попав к тебе в плен". Так и живу я, великий грешник, в этом мрачном ущелье. Приняв облик змея, я жду своего часа, о лучезарный!
Бхимасена, наделенный мощными руками, ответил змею:
- Я не гневаюсь на тебя, о могучий змей, и себя не виню. Человек не властен ни над своим счастьем, ни над своей бедой: они приходят и уходят помимо его воли. Поэтому не стоит терзать душу отчаянием. Какой смертный может противостоять судьбе собственными усилиями? Судьбу я считаю всесильной, а попытки людей отвратить ее - тщетными.
Меж тем неспокойно стало на душе у сына Кунти Юдхиштхиры. Обдумывал он появившиеся тревожные знамения. К югу от обители жутко, дико завыл шакал, пугаясь зарева на горизонте. Солнце заслонил ужасный своим видом и криком однокрылый, одноглазый, одноногий, изрыгающий кровь перепел. Подул, вздымая песок, резкий горячий ветер, в правой стороне закричали звери и птицы. "Иди! Иди!" - звала позади черная ворона. У Юдхиштхиры мелко задрожала правая рука, дрогнуло сердце, дернулась левая нога и непроизвольно смежился левый глаз. Предчувствуя великую беду, мудрый Царь справедливости ушел вместе с Дхаумьей на поиски Бхимы. От самой обители отважный Юдхиштхира шел по его следам и видел на земле оставленные Бхимой знаки: путь преграждали деревья, сломленные вихрем бедер героя, когда тот, быстрый, как ветер, преследовал антилопу. По этим приметам добрался Юдхиштхира до горного ущелья, а в нем увидал своего младшего брата, намертво стиснутого владыкой змеев. Юдхиштхира спросил:
- Ты бог или демон? А может, действительно, змей? Что тебе нужно получить или узнать, чтобы быть удовлетворенным? Какую еду принести тебе, чтобы ты отпустил его?
- Был я царем, одним из твоих предков. Имя мое - Нахуша. Я сын Аю, пятый после Сомы.! Принесением жертв и подвижничеством, изучением Вед, самообузданием и отвагой я достиг безраздельной власти над всеми тремя мирами. И когда я добился такого величия, меня обуяла гордыня, поэтому я заставил тысячу дваждырожденных носить мой паланкин. Я был опьянен своей властью, и за пренебрежение к дваждырожденным Агастья низвел меня до такого положения. Твой младший брат достался мне в пищу, и я не отпущу его. Я не хочу ничего другого. Но если ты ответишь на те вопросы, которые я задам тебе, я освобожу твоего брата.
- Спрашивай, змей, что хочешь, и, если смогу, я отвечу, чтобы сделать тебе приятное.
- Скажи, царь Юдхиштхира, кто такой брахман и к познанию чего следует стремиться?
- Тот, кому свойственны правдивость и щедрость, смирение, праведность и незлобивость, сдержанность и сострадание, считается брахманом. А то, к познанию чего следует стремиться, есть высочайший Брахман, исключающий и горе, и радость. С постижением его наступает конец страданиям.
- Четыре варны – вот основа всего, вот истина и сам Брахман. Ведь и шудрам, Юдхиштхира, может быть свойственна правдивость и щедрость, незлобивость и милосердие, непричинение вреда живому и снисходительность. По твоим словам, о владыка людей, то, к познанию чего следует стремиться, исключает и горе, и радость. А я считаю, что нет ничего, что не имело бы связи либо с одним, либо с другим.
- Что свойственно шудре, того нет в дваждырожденном, иначе шудра не был бы шудрой, а брахман - брахманом. Кому присущи эти черты, тот и ведет себя как брахман, а в ком их нет, того, о змей, следует считать шудрой. И далее - ты говоришь, что, поскольку нет ничего, что не было бы связано либо со счастьем, либо с горем, значит, того, к познанию чего следует стремиться, не существует. Да, есть и такое мнение, змей: не существует ничего, лишенного этих свойств, так же как между холодом и теплом нет ничего, что не было бы или холодом, или теплом. Но все же есть нечто, не связанное ни с радостью, ни с горем. Так я считаю, о змей, а что думаешь ты?
- Если ты, о царь, выделяешь брахмана только по образу действий, то говорить о происхождении бессмысленно, если поведение не проявлено.
- Мне кажется, о многомудрый великий змей, что у людей трудно установить происхождение - настолько перемешались все варны. Раз мужи производят потомство от женщин различных варн, то речь, брачные отношения, рождение и смерть равны для людей. И святые мудрецы подтверждают это: "Каковы бы мы ни были, мы совершаем жертвоприношение..." Поэтому те, что проникли в суть вещей, считают образ действий главным и определяющим. Перед тем как обрезать пуповину, над новорожденным совершают обряд. Тогда его матерью называют савитри, а отцом - наставника. Родившийся по природе - все равно, что шудра, пока он не приобщился к Ведам. По этому поводу ввиду расхождения мнений Ману, сын Самосущего, сказал: "Варны различаются отношением к долгу. Если образ жизни не самоочевиден, то налицо глубокое смешение варн". И, следовательно, тот, кто ведет достойный, праведный образ жизни, и есть брахман, как я сказал прежде.
- Я выслушал твою речь, о Юдхиштхира! Ты знаешь все, что следует знать. Разве могу я съесть твоего брата Врикодару?
- Такой, как ты, в мире почитается глубочайшим знатоком Вед и Веданг. Скажи, что нужно делать, чтобы достичь высочайшего пути?
- Кто одаривает того, кого следует, чьи речи доброжелательны и правдивы, кто последователен в непричинении зла живому, тот, достигает небес.
- Что важнее, о змей: принесение даров или правдивость? Скажи, что значит больше, а что меньше: непричинение зла живому или доброе отношение?
- Большая или меньшая важность раздачи даров, преданности и правдивости, непричинения зла и доброго отношения определяется серьезностью результата в каждом отдельном случае. Бывает так, что правдивость значит больше, чем щедрость, а иногда раздача даров важнее правдивой речи. Точно так же непричинение зла живому может иногда значить больше, чем доброе слово, а в других случаях доброе слово ценится выше. Постоянно должен учитываться результат.
- Расскажи мне, о змей, каков путь на небеса, и как неизбежно проявляется для освобожденной от тела души плод прежних деяний.
- Деяния, творимые человеком, определяют для него, о царь, один из трех посмертных путей. Вот они: судьба смертного, жизнь на небесах и появление на свет среди животных. Тот, кто неустанно вершит благие дела, и в первую очередь раздает дары, а также тот, кто движим целью не причинять вреда живому, попадает из мира людей на небо. Если же деяния человека противоположны, то он рождается в мире животных. И тут, о сын мой, отмечают одну особенность. Подверженный страсти или гневу, алчный или творящий зло человек покидает мир людей и появляется на свет как животное. Некоторые из тех, что родились животными, могут вернуться в мир людей, а коровы и им подобные, а также лошади могут стать даже богами. Живущий проходит все эти пути согласно своим деяниям, о царь, вверяя Атман Вечно Великому. Обладающий собственной силою Атман в телесной оболочке, связанный содеянным прежде, о сын мой, проходит через одно рождение за другим; отделенный от тела, он выявляет признаки живущих.
- Расскажи мне точно и по порядку, о змей, о положении Атмана при восприятии звука, осязания, формы, вкуса и запаха. Почему ты, о многомудрый, не ощущаешь одновременно все объекты чувств?
- Субстанция Атмана, заключенная в телесной оболочке, воспринимает чувственные объекты, опираясь на органы чувств. Сознание, познавательная способность и ум суть инструменты в восприятии чувственных объектов. Воплощенный Атман, выйдя за пределы "поля", опирается на ум, сосредоточенный на познании объектов чувств, и последовательно осваивает эти объекты. Для этого и служит ум живущего, и потому не бывает одновременного восприятия всех объектов. Атман, пребывающий между бровями, направляет сознание в разной мере на разные субстанции. Мудрые считают, что после этого, когда вступает в действие сознание, начинается чувственное восприятие. Таков способ проявления "знающего поле".
- Укажи мне высшее отличие между умом и сознанием. Понимание этого считается главным и необходимым для тех, кто стремится к познанию Высочайшего духа.
- Полагают, о сын мой, что сознание включается тотчас же вслед за Атманом; опираясь же на него, сознательное начало становится средством его проявления. Сознание не обладает совокупностью гун, а ум содержит в себе гуны. Сознание возникает в действии, а ум есть нечто данное. Вот такое различие, о сын мой, наметил я между умом и сознанием.
- О высочайший из премудрых! Как на тебя, всеведущего жителя небес, творящего чудеса, могло найти затмение? Вот что кажется мне чрезвычайно сомнительным.
- Даже человека мудрого и доблестного может ослепить богатство. Мне кажется, всякий, кто пребывает в довольстве, лишается ясности разума. Вот и я, о Юдхиштхира, возгордился, упоенный своей властью, а как упал с небес, то сразу прозрел и теперь поучаю тебя. Ты, о великий царь, сделал для меня то, что было необходимо. Побеседовал я с тобой, праведником, и кончился срок моего жестокого проклятия. Некогда разъезжал я по небу в небесной колеснице и, опьяненный гордыней, не считался ни с кем. Все жители трех миров - мудрецы-брахманы, боги, гандхарвы и якши, ракшасы и киннары платили мне дань. На кого ни направлю я взор, тотчас лишается он силы - вот какова была мощь моего взгляда. Тысяча мудрецов-брахманов носила мой паланкин, но один проступок, о царь, разрушил мое благоденствие. Как-то задел я случайно ногой мудрого старца Агастью, несшего вместе со всеми мой паланкин. Невидимый, в гневе он крикнул мне: "Сгинь, змей!"
А затем изрек: "Юдхиштхира, Царь справедливости, освободит тебя от проклятия. Когда истечет срок возмездия за твою гордыню и жестокую силу, ты вновь вкусишь плод твоих благих заслуг". Я был поражен мощью его подвижнического духа, потому я и спрашивал тебя о Брахмане и о сущности брахмана. Правдивость, самообуздание, подвижничество, сосредоточенность мысли, непричинение зла живому и постоянная раздача даров - вот, что имеет непреходящую ценность, а отнюдь не происхождение, не род человека! Свободен и невредим твой мощнорукий брат Бхимасена. Благо тебе, о великий царь! Я возвращаюсь на небо.
С этими словами царь Нахуша сбросил обличье удава и, приняв свой небесный облик, удалился на третье небо. А славный и достойный Юдхиштхира вместе с братом Бхимой и Дхаумьей вернулся в обитель.
Книга 3. Главы 180-181
Наставления Маркандейи
Во время беседы Кришны и Царя справедливости (Юдхиштхиры) явился состарившийся в покаянии благочестивый Маркандея, суровый подвижник, переживший много тысячелетий. Все брахманы и Кришна вместе с Пандавами восславили приход древнего святого мудреца. Когда величайший из святых мудрецов, окруженный почетом, удобно уселся, к нему обратился Кешава от имени брахманов и Пандавов с просьбой молвить его высочайшее слово и поведать священные и вечные предания минувших дней о добродетели царей, женщин и святых мудрецов. Едва они уселись, пришел повидаться с Пандавами и мудрец-бог Нарада, чистый душою. Узнав, что они ожидают рассказа Маркандеи, обрадовался и сказал с улыбкой, понимая важность минуты: "Рассказывай, брахман-мудрец, о чем ты хочешь поведать Пандавам". На эти слова великий подвижник Маркандея ответил: "Запаситесь терпением. Будет долгой беседа". После этого Пандавы и дваждырожденные застыли в ожидании, взирая на великого мудреца, как на полуденное солнце.
Пандава, царь куру, ожидая, пока великий отшельник соберется заговорить, обратился к нему, чтобы начать беседу:
- Ты издревле знаешь жизнь богов, дайтьев, великих душой святых мудрецов и всех мудрецов-царей. Мы считаем тебя достойным почестей и уважения и давно стремимся к встрече с тобой. Здесь и сын Деваки, который пришел повидать нас. Я смотрю на себя: лишился я счастья, а сыновья Дхритараштры, злодеи, благоденствуют, и вот что приходит мне в голову: человек творит добрые и злые дела, и каждому воздается согласно заслугам, но какова в этом роль Властителя? В этом мире или в мире ином приходит ли к человеку как счастье или беда то, что он некогда сделал? Каким путем в этом мире или в мире ином настигает человека возмездие за его злые и воздание за добрые дела, которые следуют за ним? Сохраняет ли он при этом телесную оболочку или уже покинул ее? Случается это в нашем мире или за его пределами? И где сосредоточены деяния умершего существа?
Маркандейя ответил:
- Такие вопросы достойны тебя, ты знаешь все, что следует знать, и спрашиваешь только для утверждения Истины. Но я объясню тебе. Слушай внимательно, как в этом мире и в мире ином человек испытывает счастье и горе. Владыка живущих, первым явившись на свет, создал людей чистыми, незапятнанными и открытыми добру.
Древние люди, воплощая в себе неиссякаемую мощь, были верны обетам, правдоречивы, добродетельны и благонамеренны. По своей воле каждый являлся к Богам на небеса и по своей же воле возвращался обратно. И жизнь, и смерть были покорны людской воле. Без лишних тревог, без несчастий и бедствий люди достигали своей цели. Видели они воочию сонмы Богов и святых мудрецов, великих душою, придерживались всех установлений дхармы и не знали вражды. Тысячи лет жили они на свете, и были у них тысячи сыновей.
Время шло, и постепенно люди стали жить только на земле. Злоба и вожделение овладели ими, поддались они ослеплению алчности, погрязли во лжи и обмане. Боги тогда отвергли людей. Из-за своих нечестивых деяний грешники скатывались в Нараку или рождались животными, претерпевая все новые и новые муки в различных формах перерождений.
Желания людей стали ничтожны, замыслы неосуществимы, знания бесполезны и чувства бессильны. Всяческие заботы и тяготы одолевали их, и отличались они в основном дурными делами. Семьи приходили в упадок; низкие духом, люди стали хилыми и болезненными, век их, грешников, сократился - столь жестокой была расплата за греховность деяний. Стремясь к исполнению каждого своего желания, они преступали границы добра и теряли веру.
После смерти судьба человека определяется его делами в этой жизни. Где же сосредоточены дела мудреца и невежды? Где человек пожинает плоды свох добрых и злых деяний? Это твои вопросы. Выслушай же, какие тут существуют установления. Каждый человек, тело которого изначально сотворено Богом, совершает великое множество и добрых, и злых поступков. На исходе своих дней он расстается с бренным телом и тут же появляется на свет из иного чрева. Нет промежутка меж смертью и новым рождением. Собственные деяния человека всегда вместе с ним, словно тень. Они предопределяют для родившегося на свет счастливую или горькою судьбу.
Те, кто лишены ока мудрости, считают, что живое существо связано установлением рока и не наследует ни благих, ни дурных характеристик. Но это стезя невежд, о Юдхиштхира! А теперь послушай о высочайшей судьбе премудрых. Люди, которые предаются подвижничеству и превзошли все науки, те, что строго соблюдают обеты и верны Истине, те, что усердны в служении наставнику, добры нравом и чисты по рождению, те, которые милосердны, сдержанны, деятельны и появились на свет из неоскверненного чрева, те люди, что обычно отмечены добрыми знаками, что смирили себя, обуздав свои чувства, те, что по чистоте своей редко страдают от болезней и живут беспечально, не зная тревог и бед, - такие люди, чье око - мудрость, едва появившись на свет, и даже до этого срока, еще находясь во чреве, и потом, покидая его, осознают связь души своей и Верховной. Явившись в этот мир, чтобы в действии проявить себя, они возвращаются потом в обитель Богов.
Одно получают люди от судьбы, другое от случая, а третье приходит к ним, как итог их собственных деяний. Услышь, о Юдхиштхира, какая есть об этом притча. Я считаю, что наивысшего блага, какое есть у людей, один достигает в этом мире, а не в ином, другой - в ином, а не в этом, третий - и там, и тут, а четвертый не достигает ни там, ни тут. Те, что владеют несметными богатствами, постоянно наслаждаются жизнью, украшая нарядами тело. Для них, поглощенных заботами о плотских наслаждениях, счастье лишь в этой жизни, но не в иной. А кто старится телом, посвятив себя йоге, предаваясь умерщвлению плоти и чтению Вед, кто смирил свои чувства и печется о благе сущего, для того счастье не в этой жизни, но в иной. Кто превыше всего ставит Дхарму и в назначенный час обретает богатство согласно Дхарме, кто берет себе жену и совершает жертвоприношения, для того счастье и в этой, и в следующей жизни. А те невежды, которые не проявляют усердия ни в учении, ни в подвижничестве, ни в раздаче даров и не заботятся даже о том, чтоб породить себе подобных, несчастны и даже не порываются к счастью. Для них его нет ни в этой жизни, ни в жизни иной.
Все вы необычайно доблестны, и мощь ваша удивительна. Вы готовы к борьбе. Глубоко искушенные в знаниях, вы явились на землю из мира иного, чтоб исполнить волю Богов. Вы, герои, привыкшие к подвижничеству и самообузданию, к добродетели и скитаниям, совершая великие подвиги и наилучшим образом ублажая богов, святых мудрецов и усопших предков, благодаря своим деяниям попадете в свой час на небо, в высочайший приют праведников. Не сомневайся в этом из-за того, что сейчас ты, достойный лучшей участи, временно попал в такую беду.
Книга 3. Главы 197-206 (фрагменты)
Маркандейя о наставлениях Дхармавьядхи
Мудрец Маркандейя продолжил свои напутствия братьям Пандавам, Кришне и многим другим дваждырожденным, сопровождавших их, рассказав историю об исполнении Дхармы. Это история о Дхармавьядхе ("Благочестивом охотнике"), выполняющего оскверняющую общественную работу шудры как торговец мяса, но мудрость и праведность которого позволяет ему выступать в роли наставника, поучающего брамина.
Жил на свете благочестивый отшельник по имени Каушика. Изучив Веды, совершил он множество подвижнических деяний. Постиг он также Веданги и Упанишады. Стоял он однажды под деревом, погрузившись в чтение Вед. На дерево села журавлиха, и ее помет упал на брамина. Увидел это дваждырожденный и в гневе замыслил месть. Охваченный яростью, он посмотрел на журавлиху, и под взглядом дваждырожденного птица упала на землю. При виде бездыханной, неподвижно лежащей птицы раскаяние овладело им, и стал он ее оплакивать.
"Недоброе дело я сотворил, поддавшись гневу и злобе", - повторял мудрец, направляясь за милостыней в деревню. В деревне, обходя достойные семьи, он явился в один из домов, куда хаживал прежде.
- Подай мне милостыню, - попросил брамин женщину.
- Подожди, - ответила она ему.
Пока хозяйка чистила кувшин для подаяния, неожиданно вернулся ее супруг. Он был очень голоден. Добродетельная женщина, увидев своего мужа, оставила брамина и подала своему супругу воду для омовения ног и для прихлебывания, а также циновку, чтобы он сел. С поклонами ублажала черноокая своего властелина вкусной едой и ласковой речью, доедала оставшуюся от мужа пищу, ловила каждое его желание, почитая супруга, как бога. Погруженная в заботы о муже, женщина взглянула на брамина, стоящего в ожидании милостыни, и вспомнила о своем долге. Устыдившись своей забывчивости, благочестивая, достойная хозяйка вышла к дваждырожденному, неся подаяние.
Брамин в гневе воскликнул:
- Что же это такое? Ты сказала мне стоять, задержала меня и не отпустила.
Благочестивая женщина стала его успокаивать:
- Ты должен простить меня, о брамин! Супруг для меня - это великий бог. Пришел он голодный, усталый, и я должна была позаботиться о нем.
- По-твоему, не брамины, а муж заслуживает высших почестей. Соблюдая свой долг по отношению к семье, ты пренебрегаешь браминами.
- Не оскорбляю я мудрых браминов. Знаю я силу браминов и величие мудрых. Но я дорожу своей дхармой повиновения мужу! Из всех богов супруг - мой высочайший бог. Я буду сполна блюсти свой долг перед ним! Смотри, о брамин, каковы плоды моего послушания: я знаю, что твой гнев испепелил журавлиху. Злоба - это враг, затаившийся в теле людей. Лишь того, кто не ведает гнева и заблуждений, Боги считают брамином. Кто говорит только правду и приносит радость наставнику, кто злом не ответит на зло, того Боги считают брамином. Кто подчинил себе свои чувства и предан Дхарме, кто чист и усердно читает Веды, кто владеет своею страстью и гневом, того Боги считают брамином. Мудрого знатока Дхармы, для которого мир равен Атману, кто радеет о каждой Дхарме, Боги считают брамином. Кто наставляет других и постигает Веды сам, кто лично приносит жертву или поручает это другим, кто одаривает по мере своих сил, того Боги считают брамином. Достойнейшего из дваждырожденных, который принял обет воздержания, читает Веды и прилежен в учении, Боги считают брамином.
Возглашать браминам следует то, что благоприятно для них: душа толкующих истину не приемлет лжи. Богатство брамина в чтении Вед, смирении, честности и вечном обуздании чувств. В правде и истине видят свою высшую Дхарму знатоки Дхармы. Нелегко постичь извечную Дхарму, основа которой - истина. "Дхарма исходит из шрути", - учат старцы. Дхарма многообразна и сложна! И даже ты, искушенный в Дхарме, прилежно читающий Веды, и то не постиг сущности Дхарм, - вот мое мнение. А расскажет тебе о Дхармах правдоречивый охотник, живущий в Митхиле. Он из тех, что почитают родителей и смирили свои чувства. Ступай туда, если пожелаешь, и да будет тебе благо!
Брамин был доволен ею, и гнев его прошел. Обдумывая удивительные ее слова, он сурово порицал себя. Исполнился он доверия к словам той женщины и потому, что она упомянула о журавлихе, и по достойной, благочестивой беседе. Терзаясь любопытством, пошел он в Митхилу, где живет охотник, знаток дхармы, смиривший свою душу, чтобы расспросить его о Дхарме.
Минуя леса, деревни и города, пришел он в надежно хранимую Джанакой славную Митхилу, в город с его вратами и сторожевыми башнями, с прекрасными оградами вокруг домов, погруженный в жертвоприношения и празднества... Спросил он о Дхармавьядхе (о благочестивом охотнике), и люди показали ему, как его разыскать. Придя на то место, брамин увидел отшельника, расположившегося в мясной лавке и торгующего мясом антилоп и быков. Покупателей было много, и брамин встал в стороне, но тот, заметив, что пришел дваждырожденный, быстро поднялся и смущенно приблизился к стоявшему в одиночестве брамину.
- Приветствую тебя! - воскликнул охотник. - Я охотник. Что мне следует сделать, приказывай. Не подобает тебе здесь находиться. Пожалуй ко мне в дом, если хочешь.
Брамин согласился и вошел в славный дом, где ему почтительно предложили сесть. Он удобно уселся и обратился к охотнику:
- Мне кажется, не подходит тебе это занятие. Меня крайне печалит, друг мой, твое страшное ремесло.
- Это занятие нашего рода, идущее от отцов и дедов. Не осуждай меня, о дваждырожденный: я соблюдаю свою дхарму. Я занимаюсь делом, которое предназначено для меня Творцом, и всей душою служу своим престарелым родителям. Я говорю только правду и не вынашиваю зла, одаряю, чем могу, а себе оставляю то, что остается после подношений Богам, гостям и слугам. Я никого не порицаю и не жалуюсь на более сильного. Прежние деяния следуют за тем, кто их творил...
Я не сам убиваю животных, я лишь торгую мясом диких кабанов и буйволов, убитых другими. Я никогда не ем мяса, к супруге прихожу только в положенное время, всегда соблюдаю пост и ем только по вечерам. Даже человек дурного нрава может явить добродетель, и точно так же не может быть праведным тот, кто причастен к гибели живого.
Всех людей - и тех, которые восхваляют меня, и тех, которые осуждают, - я радую верно соблюдаемым долгом. Постоянная раздача еды по мере возможности, смирение, верность Дхарме, оказание почестей по заслугам и милосердие к любой твари - вот добродетели смертных, которых человек достигает не иначе, как самоотречением. Надо избегать лживых речей, творить добро, не ожидая просьб, не отступать от Дхармы ни под влиянием страсти, ни во гневе, ни в ненависти.
Не стоит слишком радоваться удаче и чересчур терзаться из-за несчастья. Не следует теряться перед трудностями и отступать от своей Дхармы. Если какой-то твой шаг ошибочен, не повторяй его: реши, в чем для тебя благо, тому и предайся душой. Не следует злом отвечать на зло, надо быть во всем справедливым. Сам себя губит злодей, замышляя недоброе; это неправедный путь бесчестных и низких душою. Те, что, не веря в Дхарму, полагая, что Дхармы не существует, насмехаются над достойными, без сомнения, приходят к гибели.
Тот, кто раздулся от непомерной гордыни, словно большой кожаный мех, грешен во все времена. Речь ослепленных гордыней не относится к сути дела: она раскрывает их собственное нутро, так же как днем солнце выявляет форму вещей. Глупец, восхваляющий сам себя, не прославится в мире, но тот, кто искушен в науке, даже если он недостаточно чист, благоденствует в этой жизни, никому не выказывая осуждения и не расписывая, как его почитают. Никакая земная слава не соответствует действительным достоинствам человека.
Тот, кто раскаивается в содеянном зле, освобождается от греха. "Не буду больше так делать", - зарекаются люди от повторения ошибки... Поступив дурно, пусть человек думает: "Я не таков", и впредь он всячески будет стараться творить добро, веруя и не ропща... Источник зла - алчность. Не слишком разумные люди из соблазна предаются греху, а нечестивцы скрываются под личиною Дхармы, словно колодцы в траве. И самообуздание, и очистительные обряды, и разговоры о Дхарме - все у них есть, но истинное благочестие им недоступно.
Тогда брамин спросил у Дхармавьядхи:
- Как мне узнать об истинном благочестии?
- Принесение жертв, раздача даров, покаяние, изучение Вед и верность истине - вот пять очистительных средств, которые всегда к услугам благочестивых. Дхарма заключается в подавлении страсти и гнева, гордыни, соблазна и лживости. В этом счастье достойных, поддерживаемых достойными же. Те, что живут принесением жертв и чтением Вед, не знают греха. Достойное поведение - еще один признак благочестивого. Повиновение наставнику, правдивость, незлобивость и щедрость - вот, о брамин, четыре добродетели, которые всегда присущи праведникам. Ни с чем не сравнимо то наслаждение, которое получаешь, устремив свои помыслы на благочестие, соблюдая все, что необходимо. Истина следует рука об руку с Ведами, самообуздание - с истиной, самоотречение - с самообузданием. Это всегда присутствует в благочестивых.
Натерпится муки тот, кто следует за людьми, лишенными ясности разума, избравшими ложный путь, за теми, кто восстает против Дхармы. Праведники, надежно владея своими чувствами, углубившись в изучение Вед и самоотречение, ступают благим путем, они преданы истинной Дхарме. Достойные люди, исполняя волю наставника, упорно направляют свои высшие помыслы на познание смысла Дхармы. Опираясь на знания и почитая благочестивых, сторонись нечестивцев, неверных, преступающих закон, упорствующих в греховном убеждении.
Река Бытия, воды которой - это пять органов чувств, кишит крокодилами, то есть соблазнами и страстями. Запасись лодкой-стойкостью, и тогда ты минуешь тяготы перерождений! Великая Дхарма, накапливаемая постепенно усилиями йоги и разума, при достойном поведении видна отчетливей, словно краска на белой ткани. Непричинение вреда живому и правдивость - высшее благо для всего сущего. Высочайшая дхарма - непричинение зла живому, и основа этого - Истина.
Опираясь на Истину, люди осуществляют свои желания. Истина - самое важное в соблюдении благочестия. Доброе поведение - это Дхарма достойных, в добром поведении отличие праведников. Каков человек по природе, такую жизнь он и ведет, поэтому злодей-нечестивец отдается во власть грехов, тягчайшие из которых - гнев и вожделение.
Всякое начинание, сообразное со справедливостью, считается благом, дурное поведение - зло, так учат достойные. Добродетельны те, кому не знакомы ни злоба, ни зависть, ни гордыня, ни ненависть, это люди достойные и смиренные. Добродетельны знатоки трех Вед, пречистые, доброго нрава мудрецы, послушные своему наставнику и сдержанные. Страх минует их, не ведающих душевных невзгод, их славные деяния и праведность - это образец недостижимого. Такое благочестие - древнее, извечное, непреходящее чудо.
Мудрые, добродетельно соблюдая Дхарму, достигают небес. Праведники, одолевая гордыню и веруя, почитая дваждырожденных и приобщившись к тому, что предписано Ведами, попадают на Небеса... Благочестивые милостивы ко всем существам и постоянно стараются не причинять никому из живущих вреда. Не допускают они грубости в речи и всегда привечают дваждырожденных... Праведники, общаясь с такими же, как они, добродетельными людьми, раздают даже больше, чем это в их силах, стесняя при этом и супругу свою, и слуг. Так живут, благоденствуя вечно, достойные люди, занимаясь мирскими делами, следуя долгу и пользе.
Их добродетели - непричинение зла живому, правдивость и незлобивость, честность и миролюбие, отсутствие гордыни и скромность, терпение, сдержанность и смирение. Мудрые и стойкие, милостивые к живым существам, не знающие ни страсти, ни ненависти праведники вызывают почтение у людей. Три черты отличают высокий образ жизни добродетельных: они не должны поддаваться ненависти, но должны раздавать дары и всегда говорить только правду. Проявляя всякий раз милосердие, питая сочувствие к чужому горю, непреклонные в Дхарме, великие духом праведники, чья жизнь безупречна, следуют счастливо славным путем добра.
Благая жизнь - это покорность и миролюбие, смирение, довольство и радость, добрая речь и подавление страсти и гнева. Благодаря прежним деяниям и знанию, праведники обретают высочайший удел, ибо они ведут чрезвычайно достойный образ жизни и всегда ревностно соблюдают Дхармы. Достигнув вершин познания, смущающих большинство людей, праведники проникают в самую суть разнообразных мирских деяний: и греховных, и таких, что выявляют высокую добродетель.
Нет сомнения, жестоко то ремесло, которым я вынужден жить, но судьба всемогуща, о брамин, и невозможно избегнуть расплаты за содеянное прежде. Это кара за некогда совершенные мною грехи. Я стараюсь искупить это зло. Наказание предопределяет судьба, а палач - лишь ее орудие. Так и мы являемся орудием в руках судьбы. Назначение животных, которых убивают и мясо которых я затем продаю, заключается в том, чтобы человек получал удовольствие от еды и ублажал этим мясом Богов, гостей и усопших предков. Травы и ползучие растения, мелкий скот, звери и птицы идут в пищу в этом мире - так говорится в Ведах.
Царь Шиби, смиренный сын Ушинары, подношением в дар собственного тела достиг недоступных Небес. В былые времена на кухне царя Ранти-девы каждый день убивали по две тысячи голов скота. Раздавая постоянно мясную пищу, царь Рантидева снискал несравненную славу. Для таких жертвоприношений, которые совершаются раз в четыре месяца, всегда режут скот. "Жертвенные огни любят мясо", - провозглашают Веды. Животные, которых постоянно убивают дваждырожденные для жертвоприношений, освященные заклинаниями, попадают на Небеса! Если бы в древности жертвенные огни не были такими охотниками до мяса, никто не мог бы употреблять мясо в пищу.
Относительно мясной пищи мудрецы говорят: кто принимается за еду лишь после того, как должным образом, согласно жертвенному обряду, сделал подношение Богам и усопшим предкам, того не осквернит никакая пища. Такого человека не порицают за то, что он ест мясо, говорят Веды. Ведь все равно остается брамином тот, кто дал обет воздержания, а сам имеет сношения со своей супругой в положенное время. Мудрые учли все добрые и дурные стороны употребления мяса в пищу и установили такой порядок.
В былые времена царь Саудаса, преданный суровому проклятию, пожирал людей. Что ты думаешь об этом, о дваждырожденный? Видя свою дхарму в этом занятии, я не могу от него отказаться! Я знаю: так повелось издревле, поэтому я живу таким ремеслом.
Бесчестье тому, кто отрекается в этой жизни от своего дела, а тот, кто усерден в своем ремесле, - праведник, нет сомнения. Смертный не может отречься от занятия, предназначенного ему судьбой. Творец провидел этот закон, много раз распределяя ремесла! Тот человек, о премудрый, на долю которого выпало подобное жестокое ремесло, должен стараться обратить его во благо, чтобы избегнуть несчастья. Много путей к избавлению от этого страшного удела.
Что касается меня, так я всегда усерден в подношении даров, правдив в речах, послушен своему наставнику, я почитаю дваждырожденных, верен Дхарме и не грешу болтливостью или заносчивостью.
Земледелие считается добрым занятием, но и тут не обходится без большого вреда: вспахивая плугами землю, люди уничтожают обитающих в ней животных и многое другое, как тебе кажется? Семена злаковых, и прежде всего рис - все это живое, как тебе кажется? Люди ловят животных, убивают их и съедают, они рубят деревья и срезают траву. Ведь и в деревьях, и в плодах, и в воде множество жизней, так тебе кажется? Всюду полно тварей, живущих за счет живого: к примеру, одни рыбы поедают других рыб, как тебе кажется? Живое часто существует за счет живого, и есть даже особи, которые пожирают себе подобных, как тебе кажется? Люди при ходьбе убивают ногами множество живых существ, обитающих на земле, как тебе кажется? Сидя и лежа, губят люди много живых существ, имеющих ум и сознание, как тебе кажется? Весь небосвод и земля полны живых существ, и люди, сами того не ведая, приносят гибель живому, как тебе кажется? Когда-то, удивленные многообразием жизни, люди провозглашали: "Не вреди!" Сколько ни размышляй, не найдешь здесь такого, кто бы не причинял ущерба каким-нибудь живым существам. Даже отшельники, стараясь не причинять никому вреда, все же наносят ущерб какой-нибудь жизни, но благодаря их усилиям это зло незначительно. Бывает, что родовитые мужи, отмеченные множеством достоинств, открыто и бесстыдно творят жестокие дела. Бывает, что и добрые сердцем не привечают столь же добросердечных, а злые - злых. Каждый ведет себя положенным ему образом, но относится к другому не так, как следовало бы ожидать.
Точно так же и родственники могут быть недовольны тем, что их близкие преуспевают, а невежды, мнящие себя учеными, могут ниспровергать наставников. Много противоречивого - и согласного с Дхармой, и идущего с ней вразрез - можно увидеть в мир, как тебе кажется? Многое можно сказать о деяниях, согласных с Дхармой и противоречащих ей, но тот, кто усерден в своем деле, обретает великую славу.
Старцы говорят, что Дхармой является то, что подтверждается Ведами. Сложен, извилист и бесконечен путь Дхармы. Если речь идет о смерти или о браке, ложь допустима: неправда здесь может обернуться правдой, а истина - ложью.
Вывод таков: то, что служит вечному благу Сущего, - истинно, иное деяние - зло. Посмотри, как сложна Дхарма. Дурной ли поступок совершил человек или сделал достойное дело - за все ему воздается, нет в том сомнений. Станет ему тяжело - он проклинает Богов и не знает, глупец, что это превратности eго собственной кармы. Как бы ни был этот невежда хитер и сметлив, его не спасет ни ум, ни доброе поведение, ни мужество, когда он столкнется с тем, чем обернулась радость его или беда.
Если б исход человеческих деяний ни от чего не зависел, каждый достигал бы того, к чему он стремится. Но ведь часто люди смиренные, способные, разумные не вкушают плодов, лишены результата своих прежних деяний. Зато тот, кто всегда ищет вреда всему живому, обманывает людей, живет, глядишь, в свое удовольствие. Другому валит богатство, хотя он и не прилагает к тому усилий, а этот и деятелен, да не достигает желаемого.
Обойденные судьбой люди, страстно желая обрести потомство, приносят жертвы Богам и предаются подвижничеству, а в результате, после десяти месяцев пребывания во чреве матери, появляются на свет дети, позорящие семью.
Некоторые входят в жизнь, имея в изобилии накопленные отцами деньги, хлеб и предметы удовольствия, но их постигает тот же удел. И болезни, несомненно, насылает на людей карма. Неудачи подстерегают человека, словно охотники мелких животных. Искусные лекари, знающие свое дело, с помощью лекарственных трав лишь преграждают путь страданиям, как охотники антилопам. Те, у которых еды вдосталь, страдают болезнью желудка и не могут наслаждаться пищей. А другие - таких много - и здоровы, да терпят нужду, с трудом добывая себе пропитание.
Таковы люди - беззащитные, подверженные смятению и бедам. То и дело их уносит мощным потоком, в который они ввергнуты. Если бы человек был подвластен себе самому, люди не умирали бы, не старели и каждый осуществлял бы свои желания, не ожидая бед. Всякий жаждет подняться выше других и старается преуспеть по мере своих сил, но так не всегда выходит. Многие рождаются под одной и той же звездой и с одинаковым предначертанием, но сколь различны обретаемые ими плоды из-за превратностей кармы.
Никто не властен над своим жребием, эта жизнь - лишь итог прежних деяний. Как говорится в Ведах, душа человека вечна, бренно лишь тело всех живущих на свете. Смерть человека - это гибель его телесной оболочки. Душа, опутанная тенетами кармы, переходит в иное место.
Тогда брамин спросил:
- Как может быть душа вечна?
- Отделившись от тела, душа не погибает. Зря говорят невежды, что она умирает. Душа переходит в иную телесную оболочку. Отделение же ее от тела означает, что оно распадается на пять составных элементов. Не кто-то иной пожинает плоды содеянного человеком, а сам тот, кто творил, и удел его - радость или же горе. Что он совершил, за то ему и воздастся. Содеянное не исчезает. Нечестивцы могут быть добродетельны в прошлом, а лучшие из людей - грешны. За человеком в этом мире следуют совершенные им деяния. Он появляется на свет, уже отягощенный ими.
Брамин задал следующий вопрос:
- Как появляется человеческое существо во чреве матери, и как из неправедного лона рождаются грешники, а из праведного - праведники? Как человек живет дальше?
- Карма представляется связанной с зачатием. Добрые деяния приводят душу к Богам, смешанные - к людям, нечестивые - к животным, а греховные - в ад. Навеки связанный рождением и смертью, старостью и другими тяготами, человек страдает в сансаре из-за собственных же проступков.
Тысячи раз попадая к животным или же в ад, странствуют души, опутанные сетями кармы. Душа после смерти человека терпит мытарства из-за тех или иных его деяний, тянущихся за ней, и, как обратный результат этих страданий, попадает в тело неправедного. Потом она накапливает много иных, новых проступков и затем расплачивается за них, словно больной, поевший вредной ему пищи. Вечно страдая, человек не бывает несчастен, пока он считает себя счастливым.
Несвободный от оков, связанный своими деяниями, он, многострадальный, вертится в сансаре, как колесо. Если же он избавляется от пут, очищая себя добрыми делами, он достигает благих миров и, попав туда, перестает страдать. Нечестивец, творящий зло, не избавится от греха, поэтому надо стараться творить добро, избегать зла. Человек незлобивый и благодарный, помышляющий лишь о добре, обретает счастье, плоды Дхармы, богатство и небеса.
Очистившемуся от греха, смиренному, сдержанному, обуздавшему свои чувства мудрецу суждено вечное блаженство и в этом мире, и в мире ином. Живи дхармой достойных, поступай подобно праведникам - и ты без труда обретешь все блага мира. Ведь есть же такие знатоки прошлого, достойные и сведущие в шастрах! В жизни дело свершится согласно Дхарме, оттого не бывает смешения кармы. Мудрец наслаждается своей Дхармой, он живет ради Дхармы. Достигнув богатства исполнением Дхармы, он взращивает древо своих достоинств. Таков благочестивый, и душа его умиротворена, его ублажают друзья, он счастлив и в этой жизни, и в мире ином. Он обретает способность воспринимать только желанные для него звук, осязаемость, форму и запах, и это считают плодом дхармы.
Получив такой плод дхармы, он не чувствует удовлетворения и, не довольствуясь этим, с помощью ока мудрости достигает полного отречения от мира. Человек, обладающий оком мудрости, не совершает греха в этом мире, он безразличен к тому, что для других представляет ценность, но никогда не забывает о своей Дхарме. Понимая бренность мирского существования, он старается от всего отрешиться и испытывает верные, но не низкие средства, чтобы достигнуть освобождения. Он проникается безразличием к миру, избегает греховных деяний и благодаря своей праведности достигает высшей свободы.
Самое главное для человека - это подвижничество, основа его - смирение и самообуздание. Благодаря подвижничеству достигают всего, чего душа пожелает. Подчинением чувств, правдивостью и смирением человек может достичь слияния с Брахманом, а это превыше всего!
Брамин опять спросил:
- Что называют чувствами? Как следует их подчинять, и каков результат обуздания плоти? Каким образом человек пожинает плоды подчинения чувств?
- Человеческий ум стремится прежде всего к познанию, - отвечал ему охотник, - а когда оно бывает достигнуто, появляются либо желание, либо зло. Люди прилагают большие усилия и труд, чтобы вновь и вновь наслаждаться пришедшимися по душе формами и запахами. Потом появляется вожделение, вслед за тем - зависть, за ней - алчность и, в конце концов, - ослепление.
Не на Дхарму направлен разум того, кто обуреваем алчностью или охвачен вожделением и ненавистью, в этом случае остается лишь видимость Дхармы. Такой человек только для вида соблюдает свою Дхарму, для вида устремляется к пользе, и, когда он только по видимости обретает блага, душа ею радуется, грех увлекает его. Мудрые люди, доброжелатели предостерегают такого, но он отвергает их. Грешная жизнь сводит на нет его добродетели, и, так как нечестный водит дружбу с себе подобными, беды рушатся на него, и гибель суждена ему в мире ином.
Но разум того, кто своей мудростью провидит такие поступки, кому знакомы и радость, и горе, кто полон почтения к праведникам благодаря его добрым начинаниям устремляется к дхармам.
Брамин попросил:
- Расскажи мне по порядку о том, что называют пятью великими элементами, и о гунах каждого из пяти.
- Весь этот всецело состоящий из пяти великих элементов мир, который нельзя охватить целиком, есть Брахман, и превыше этого нет ничего. Великие элементы суть: эфир, ветер, огонь, вода и земля. Звук, осязаемость, форма, вкус и запах - их гуны... Шестой элемент - это так называемая мыслительная способность, седьмая - рассудок, и после него идет самопознание. Существует еще пять органов чувств, а также раджас, саттва и тамас. Семнадцатый элемент - это масса, которая известна как Непроявленное. Гуна, наличествующая как в Проявленном, так и в Непроявленном, глубоко скрытая во всех проявленных и непроявленных объектах чувств, считается двадцать четвертым элементом.
Каждый из пяти элементов превосходит другой по числу гун. Земля обладает пятью гунами, вода - четырьмя, у огня три гуны, и три в совокупности у эфира и воздуха. Звук, осязаемость, форма, вкус и, пятое, запах - таковы пять гун земли. Гунами она превосходит всех. Звук, осязаемость, форма и вкус - таковы известные тебе гуны воды. Звук, осязаемость и форма - это три гуны огня, звук и осязаемость свойственны воздуху, и только один звук - эфиру.
Таковы пятнадцать гун пяти элементов. Они присущи всем элементам, на которых держится мир. Они не противостоят друг другу, а составляют единое целое. Когда выходит из равновесия все движущееся и неподвижное, тогда все сущее по велению Времени меняет свой облик: разрушается в определенном порядке и потом возрождается вновь в строгой последовательности. В это время всюду обнаруживают себя те пять первоэлементов, которые составляют этот мир со всем, что есть в нем движущегося и неподвижного. То, что познается с помощью органов чувств, считается Проявленным. Непроявленным же является то, что лежит за пределами чувств и воспринимается лишь по отдельным признакам.
Если человек считает органы чувств, воспринимающие звук и другое, частью себя самого, то он обречен на страдания в этом мире. Тот же, кто видит себя растворенным в мире, а мир - отраженным в себе, познав прошлое и провидя будущее, глубоким сосредоточением различает все элементы. А узрев эти первоэлементы во всех состояниях, он без труда приходит к слиянию с Брахманом и больше не встречается со злом. Тому, кто преодолел порожденные заблуждением препятствия, которые неизбежно коренятся на пути к знанию, благодаря свету разума мир предстает путем к объекту познания. Мудрый Властитель провозгласил, что это существо безначальное и бесконечное. самосущее, вечное и непреходящее, не знающее себе подобных и не знающее телесного воплощения.
Все, о чем ты спрашиваешь меня, имеет корнем подвижничество. Ведь в чувствах заключено все: и небеса, и ад; если их сдерживать, то впереди - небеса, если давать им волю - ад. Таков полный путь йоги вплоть до подавления своих чувств; в этом корень любого подвижничества, иное приводит в ад. Идя на поводу у своих чувств, люди неизменно впадают во грех, сдерживая же их, постепенно добиваются совершенства.
Того, кто владеет своими шестью постоянными чувствами, подчинив их себе, не касаются грех и зло. Тело человека - это колесница, душа - возничий, а чувства - кони. Усердный, искусный человек спокойно ездит на тех конях, послушных и смирных, точно стойкий колесничий. Тот, кто твердо держит поводья шести постоянно присущих ему непокорных чувств, - наилучший из колесничих. Вырвались чувства на волю - надо их тотчас же крепко сдержать, словно коней в пути, когда управляешь колесницей.
Поддастся человек душой обуревающим его чувствам - и они увлекут за собой его разум, как ветер лодку по водам. Чтобы достичь результата, люди по неведению опираются на свои шесть чувств, тогда как мудрец сосредоточивает на них внимание и обретает плод своего сосредоточения.
После этого брамин задал еще один сложный вопрос, а сам обратился в слух:
- Расскажи мне точно и посуществу о гунах, то есть саттве, раджасе, тамасе.
- Я опишу эти гуны по отдельности. Тамас характеризуется неведением, раджас - побуждением к действию, саттва же благодаря ее сильному светлому началу считается среди них самой главной.
Кто крайне невежествен, глуп, сонлив, неразумен и непригляден на вид, кто злобен, жесток и ленив, над таким человеком властвует тамас. Кто искусен в речах и умен, кто страстен и негодующ, чей разум стремится к познанию, кто горд и упрям, тот носит в себе раджас. Человек просветленный и твердый, стремящийся к отречению от мирского, смиренный, незлобивый, мудрый и сдержанный осенен саттвой. Проникнутому саттвой, поскольку он мудр, неприятны мирские дела. Когда он познает то, что необходимо познать, он проникается презрением к земному существованию. Это и есть начало отречения от мира, когда гордыня смиряется и растет чистота...
- Что происходит с телесным огнем, когда он соединяется с элементом земли, и каким образом ветер, исходя из особенности его местонахождения, оказывает побуждающее действие?
На этот вопрос, заданный брамином, охотник ответил так:
- Огонь, который пребывает в голове, поддерживая тело, есть прана, которая действует и в голове, и в огне. Прошлое, настоящее, будущее покоятся на пране. Самый важный из элементов – это огонь Брахмана, и мы почитаем его, как Того, кто является душой всего сущего, извечным Пурушей, способностью к познанию, разумом, самосознанием и объектами чувств. На земле он повсюду охраняется праной и следует своими собственными путями, поддерживаемый самьямой.
Огонь, пребывающий у мочевого пузыря и анального отверстия, является апаной, он выводит наружу мочу и кал. То единое, что присуще трем, то есть волевому усилию, действию и приложенной силе, люди, познавшие Высочайший дух, называют уданой. Ветер, присутствующий в каждом сочленении человеческого тела, зовется вьяной. Огонь, проникающий все элементы тела, разносится этим ветром повсюду и приводит в движение соки. Из комбинации пран возникает такое соединение, которое известно как жар, благодаря которому переваривается пища. Прана и вьяна размещаются между апаной и уданой, и выделяемый при их соединении огонь как следует пропекает эту область. Этот жар пребывает в прямой кишке, оканчивающейся анальным отверстием, а от него рождаются токи во все праны живущих. Влекомая силой огня к выходу из кишечника, прана удерживается, а устремляясь наверх, она вновь источает огонь. Ниже пупка - вместидище переваренной пищи, выше - непереваренной. Все праны тела сходятся в центре пупка. От сердца поперек, вверх и вниз отходят десять каналов, побуждаемые пранами, и разносят соки пищи. Путь, которым йоги приходя к Высочайшему духу, таков: преодолев усталость, владея различными позами, они помещают Атман в голову. Вот таким образом праной и апаной проникнуты все, имеющие тело.
Телу, несущему в себе совокупность семи кала, свойственно одиннадцать видоизменений. Знай, что телесное воплощение всегда подчинено карме. Знай, что огонь, который всегда присутствует в теле как бы заключенным в сосуд, – это Атман, постоянно подчиненный йоге. Знай, что Бог, обитающий в нем, словно капля воды в цветке лотоса, есть Знающий поле, и Он всегда постигается самоотречением. Знай, что раджас, саттва и тамас - свойства живого, что жизнь - это свойство Атмана, а Атман - Высочайшего Духа.
О сознании говорят, что оно является свойством живого, поскольку активно само и способствует активности всего остального. А того, кто создал семь миров, знающие поле считают выше него. В любом существе индивидуальная душа не проявлена, ее видят лишь осененные мудростью благодаря своему острому, тонкому уму.
Душевной благостью уничтожается карма и дурная, и добрая; просветленный душою, пребывая в самом себе, вечно вкушает блаженство. Признак душевной благости в том, что человек спокойно и безмятежно спит; лучась здоровьем, он изливает сияние, точно светильник в укрытом от ветра месте. Чистый духом постоянно напрягает свой ум, начиная с ранних часов утра и до позднего вечера, ограничиваясь самой скудной пищей, постигает Атман в самом себе. Он ищет его светом разума как горящего светильника, а постигнув, что тот Атман не есть его "я", он приходит к освобождению. Всеми средствами следует подавлять в себе алчность и злобу; это придает чистоту жертвоприношениям, подвижничество же считается переправой на Небеса. Свое покаяние следует постоянно оберегать от гнева, удачу - от зависти, ученость - от тщеславия и бесчестья, а Атман - от небрежения.
Непричинение вреда живому - это высшая дхарма, смирение - величайшая сила, знание Атмана - высочайшее знание, а обет Истины - лучший из обетов. Истинная речь - это благо, истинное знание - польза, но высшей Истиной считается то, что служит вечному благу живущих. Тот, кто в своих действиях никогда не рассчитывает на признание, кто жертвует всем, отрекаясь от мира, тот воистину мудр и воистину отрешен. Даже наставник не может ни отторгнуть, ни привести к тому непосредственному, наступающему в результате познания слиянию с Брахманом, которое называется йогой отречения.
Не следует причинять зла ни единому живому существу, надо быть доброжелательным. Тебе дана жизнь, так не стоит ни с кем враждовать. Полное отречение от мира, глубокая умиротворенность, отсутствие стремлений и покой - таково высшее знание, истинное высочайшее самопознание. Отрекшись от окружающего, будь разумом тверд в обете, и для тебя настанет неизменно беспечальное существование и в этом мире, и в мире ином. Надо стремиться стать всецело погруженным в подвижничество смиренным мудрецом, подчинившим себе свою душу, надо стараться одолеть в себе то, что еще неподвластно, и порвать все связи с миром. Не имеющий определенности, не имеющий конца, ни с чем не связанный, тот, чьей единственной функцией является существование - к такому состоянию надо стремиться. Это состояние называют одним словом: блаженство. Человек, который равно отринет и горе, и радость, достигнет слияния с Брахманом. От всего отрешившись, он идет к бесконечности.
Когда повествование о дхарме освобождения было окончено, брамин, чрезвычайно довольный, твердо сказал Дхармавьядхе:
- Истинно все, о чем ты поведал, и, кажется, нет ничего, что было бы неизвестно тебе о дхармах... Счастье, что я явился сюда, и счастье, что встретился здесь с тобою. Люди, умеющие толковать дхарму, редки в мире. Едва ли найдется один из тысячи, кто знает дхарму. Я доволен твоим откровением. Благо тебе!
Книга 3. Главы 245-247 (фрагменты)
Сказание о ценности жертвования и о невечном пребывании на Hебесах
Великие братья Пандавы прожили в лесу одиннадцать тяжких лет. Достойные счастливой доли, они претерпевали горькие невзгоды в ожидании конца назначенного срока, питаясь лишь плодами и кореньями... Спустя некоторое время после того, как Пандавы поселились в Камьяке, пришел их навестить великий подвижник Вьяса, сын Сатьявати. Юдхиштхира вышел навстречу отшельнику и принял его, как подобает. Когда Вьяса уселся, сын Панду сел рядом с ним, стараясь его порадовать своим почтением. Видя, как внуки его исхудали, живя дарами леса, великий мудрец сочувственно произнес:
- Юдхиштхира, не совершив покаяния, не достигнешь высшего блаженства. Человек попеременно испытывает то радость, то горе. Так не бывает, чтобы кому-нибудь выпадали лишь бесконечные страдания. Мудрый человек, зная, что в жизни бывают и взлеты, и падения, не печалится и не радуется. Выпадет счастье - наслаждайся им, грянет беда - терпи. Жди своего часа, как сеятель - урожая. Нет ничего выше подвижничества, покаяние - вот путь к величию. Помни: не существует такого, чего нельзя было бы добиться подвижничеством.
Правдивость, честность, незлобивость, щедрость, сдержанность, миролюбие, отсутствие зависти, непричинение зла живому, а также чистота и смирение чувств - таковы средства достижения цели для праведных. Люди, находящие удовольствие в зле, невежды, предпочитающие окольные пути, рождаются в дальнейшем среди низких созданий и не ведают счастья.
То, что вершится в этом мире, имеет последствия в мире ином, поэтому следует обуздывать плоть подвижничеством и смирением. Следует раздавать дары по мере своих сил, вовремя и тем, кто достоин, выказывать им уважение и воздавать почести, носить радость в душе и гнать прочь недовольство.
Правдоречивый обретет долголетие, честный - беспечальное существование, а негневливый и смиренный достигнет высшего блаженства. Тот, кто сдержан и миролюбив, не знает вечных страданий; смиривший свою душу не терзается, если счастье изменит. Оделяющий и дарующий счастлив и благоденствует. Тот, кто не приносит вреда живому, достигает высшего блага. Почитающий тех, кто заслуживает почтения, рождается в великом роду. Обуздавший свои чувства не знает лишений. Тот, чьи помыслы устремлены к добру, повинуясь закону времени, вновь рождается на свет праведником.
- О владыка, - спросил Юдхиштхира, - что имеет большую ценность для мира иного: раздача даров, верность дхармам или подвижничество? И что считается самым трудным?
- Нет на земле ничего более трудного, чем раздача даров, ибо люди чрезвычайно дорожат своим имуществом, которое добывается не без труда. Ради богатства герои вступают в жестокий бой, жертвуя драгоценной жизнью, а иногда удаляются в лес или на берег моря. Иные занимаются земледелием и скотоводством, другие, мечтая скопить богатство, идут в услужение. Необычайно трудно расстаться с тем, что добыто немалыми лишениями, поэтому нет ничего тяжелее раздачи даров. Оттого я считаю принесение даров самым главным. Особенно тут необходимо усвоить, что честно добытое богатство следует раздавать в надлежащее время и в подобающем месте тем, кто заслуживает этого, а именно праведникам.
Когда, соблюдая дхарму, раздают как дары богатство, неправедно обретенное, это не спасает того, кто так делает, от великой опасности. Пусть даже малый дар, но поднесенный просителю вовремя и от чистого сердца, считается непреходящей заслугой в мире ином. По этому поводу рассказывают древнюю повесть о том, что обрел Мудгала, отказавшись от сосуда риса.
В Курукшетре жил правдоречивый, не ведающий зависти, добродетельный Мудгала, стойкий в обете. Жил он сбором колосьев и зерен, остающихся после жатвы (такой способ добывания средств к существованию представляет собой не причуду Мудгалы, а конкретный религиозный обет, один из предписанных приемов поста - прим. пер.). Верный обету гостеприимства, соблюдающий все обряды великий подвижник, живущий, как голубь, совершал регулярно жертвоприношение под названием "иштикрита". Отшельник, его сыновья и супруга принимали пищу только раз в две недели, и при таком голубином образе жизни накапливался у него за полмесяца сосуд риса. Принося жертвы в день новолуния и в день полнолуния, он безропотно поддерживал свое существование тем, что оставалось после подношения богам и гостям.
Прослышав о добродетельнейшем Мудгале, верном обету, к нему явился отшельник Дурвасас, одеждой которому служили стороны света. Он был лишен волос и выглядел как безумный, выкрикивая проклятия. Подойдя к Мудгале, достойнейший из отшельников обратился к нему:
- Знай, я пришел сюда, чтобы получить пищу.
– Добро пожаловать! – так ответил Мудгала отшельнику и поднес ему воду для омовения ног и для прихлебывания, а следом прекрасное угощение.
Стойкий в обете и верный закону гостеприимства, он с глубоким почтением передал это страдающему от голода безумцу, изнуренному покаянием. Несчастный, измученный голодом, съел с аппетитом все яства, а Мудгала подал ему еще. И тогда, съев все кушанья, тот вымазал объедками свое тело и удалился туда, откуда пришел.
А когда во второй раз сменилась луна, он снова явился к премудрому, живущему сбором колосьев, и съел все угощение. Но подвижник, лишившись еды, снова собрал колосьев. Даже голод оказался бессилен заставить Мудгалу изменить себе. Ни гнев, ни зависть, ни ропот, ни смятение не коснулись души лучшего из дваждырожденных, живущего вместе с женой и сыновьями сбором осыпавшихся колосьев. Шесть раз, в строго определенное время к величайшему из подвижников являлся с какой-то своею целью отшельник Дурвасас. Отшельник не замечал ни малейшего недовольства в Мудгале. Он лицезрел чистоту непорочной души и безгрешное сердце.
Наконец, тот довольный отшельник сказал Мудгале:
- В этом мире нет никого, кто бы так же, как ты, раздавал дары, не ведая жадности. Голод гасит сознание долга и лишает человека стойкости. Язык, следуя за ощущениями, требует вкусной пищи. От еды зависит сама жизнь, а неспокойную душу трудно сдержать. Единство души и чувств достигается покаянием. Тяжело с чистым сердцем отдавать то, что накоплено тяжким трудом. Ты, о благочестивый, во всем поступал, как должно. Ты был приветлив с нами, и мы довольны таким приемом. Победа над чувствами, стойкость, щедрость, сдержанность, смирение, милосердие, правдивость и добродетель - все воплотилось в тебе. Ты покорил миры своими деяниями и ступил на высочайшую стезю. Твою щедрость небожители провозгласили воистину великой. Ты, что ревностно блюдешь свой обет, живым отправишься на Небеса.
Едва святой Дурвасас это промолвил, как появилась яркая, движущаяся по желанию небесная колесница, запряженная гусями
и журавлями, обвитая сеткой с колокольчиками и благоухающая дивным ароматом. На ней к Мудгале прибыл посланец Богов и
обратился к мудрецу-брахману:
- Взойди на колесницу, ты заслужил это своими деяниями. Высочайшего совершенства достиг ты, подвижник!
Святой мудрец в ответ на такие слова сказал вестнику Богов:
- Я хочу, чтобы ты поведал о добродетелях небожителей. Какие достоинства у тех, кто там пребывает? Какому покаянию они подвергли себя, и в чем была его цель? Что такое небесное блаженство, и какие беды подстерегают обитающих на Небесах? Расскажи мне, что там истинно и полезно, а я выслушаю тебя и поступлю, как ты скажешь.
Посланец Богов ответил ему:
- О великий мудрец, несовершенен твой ум, если, обретя высочайшее блаженство на Небесах, ты вместо того, чтоб гордиться, колеблешься, словно невежда. Тот мир наверху, который зовется Небесами, и где по прекрасным дорогам всегда разъезжают колесницы Богов, уходит ввысь. Люди неправедные и неверующие, не прошедшие через покаяние и не совершившие великих жертвоприношений, не могут попасть туда. Добродетельные, смирившие свою душу миротворцы, сдержанные и незлобивые, ревностно соблюдающие дхарму раздачи даров мужи и герои, стяжавшие славу в боях, преуспев в смирении и обуздании плоти, попадают в те благодатные края, где пребывают только праведники. Боги и садхьи, вишвы и маруты вместе с великими мудрецами, ямы и дхамы, а также гандхарвы и апсары обитают на Небесах, и у каждой из этих божественных групп есть свои сияющие, залитые блеском, блаженные миры, где исполняются все желания. На тридцать три тысячи йоджан раскинулась золотая Меру, царица гор. Здесь расположены сады богов: Нандана и другие благодатные места отдохновения праведников. Там нет ни голода, ни жажды, ни усталости, нет страха холода или жары, не бывает ничего неблагого или такого, что вызывает отвращение, нет никаких болезней. Всюду там веет нежными ароматами, всякое прикосновение приятно, отовсюду там, о мудрец, льются звуки, чарующие душу и слух. Здесь нет ни печали, ни старости, нет тревог и страданий.
Таков тот мир, к которому люди стремятся в своих деяниях, туда попадают праведники за свои добрые дела. У тех, кто допущен туда, от тела исходит сияние, и это тело является результатом их деяний, а не порождением матери и отца. На Небесах нет ни пота, ни зловония, ни мочи, ни испражнений, пыль не ложится на их одежды, а пышные, дивно благоухающие венки никогда не увядают. Такие, как ты, разъезжают там в небесных колесницах. Далекие от зависти, печали и усталости, не ведая вражды и заблуждений, счастливо живут там те, что достигли Небес.
А над этими мирами высятся миры Шакры (Индры), полные необычайных достоинств. Еще выше находятся блаженные, сияющие миры Брахмы, куда попадают святые мудрецы, очистившие себя благими деяниями. Те, что зовутся Рибху, - это иные боги богов, их миры еще выше. Сами боги приносят тем жертвы. Те высшие сверкающие миры, дарующие что ни пожелаешь, источают собственный блеск, и нет там страданий из-за женщин, нет зависти к мирской власти. Рибху не совершают жертвоприношений и не вкушают амриты. У них дивные тела, но без зримого воплощения. От счастья не ищут счастья извечные Боги Богов, они не меняются со сменой кальп. Откуда там быть старости или смерти, если нет ни радости, ни любви, ни счастья, ни горя, ни наслаждения? И откуда там быть страсти и ненависти? О таком высоком уделе мечтают сами боги, но это высочайшее совершенство недоступно, недостижимо для них, сохранивших желания. Таких миров тридцать три; в остальные миры попадают премудрые благодаря высочайшим обетам или дарам,
принесенным, как должно. Вот такое счастливое вознаграждение получают здесь за дары. Наслаждайся же им: ты обрел это за свои благие дела, и теперь ты будешь отмечен сиянием за свое подвижничество. Вот, что такое небесное блаженство, и вот каковы различные небесные миры.
Я рассказал тебе о светлых сторонах жизни на Небесах, теперь послушай о бедах, которые там подстерегают. На Небесах человек пожинает плоды совершенных им дел, и они не могут быть изменены, пока до корня не исчерпается карма. Вот в чем, по-моему, состоит несчастье: вслед за тем происходит падение, причем как раз в тот момент, когда душа объята блаженством. Невыносимо отчаяние и муки того, кто попадает в низшие миры после того, как изведал величайшего блаженства. Рассудок мешается у низринутых, мрак наступает на них. Когда увядают венки у того, кому суждено быть повергнутым, его охватывает страх.
Такие жестокие беды случаются всюду, вплоть до самого мира Брахмы. Неисчислимы добродетели людей, совершивших благие деяния и попавших на Небеса, и поэтому еще одно отличает тех, что низринуты с небес: благодаря приверженности добру такой вновь рождается среди людей. Является он на свет отмеченным высокой участью и счастливым уделом, но если вовремя не осознает того, попадает потом в самые низы. После смерти человек пожинает плоды своих деяний, которые творит в этой жизни. Считают, что в этом мире - земля кармы, а там после смерти - земля плода ее. Я рассказал тебе обо всем, о чем ты спросил меня! А теперь, если ты согласишься, мы поскорее с миром тронемся в путь.
Выслушав это, Маудгалья задумался над словами посланца Богов и произнес:
- Поклон тебе, о вестник Небес! Ступай, куда тебе хочется. Не надо мне Неба, если это чревато великим страданием, не надо блаженства. Быть оттуда низринутым - огромное горе, жестокая беда. Те, что блаженствовали на Небесах, попадают потом на землю, поэтому я не желаю Неба. Я буду стремиться лишь в те беспредельные края, достигнув которых больше не знают печали и горестей и никогда тех мест не покидают.
Такими словами отшельник простился с посланцем Богов. Теперь он перестал заниматься сбором колосьев и зерен, оставшихся после жатвы, и познал несравненный покой. Став равнодушным к хуле и к прославлению, безразличным к тому, что перед ним - камень, ком земли или золото, - он постоянно был погружен в размышления, предаваясь чистой йоге знания. Черпая силу в йоге размышления, вкушая ни с чем не сравнимое блаженство, он достиг непреходящего совершенства - главного признака Нирваны.
Так и ты, о Каунтея (Юдхиштхира), не должен печалиться: изгнанный из своего необъятного царства, ты вновь обретешь его с помощью подвижничества. За счастьем следует горе, несчастье сменяется радостью. Чередуясь, они кружатся вокруг человека, как спицы в окружности колеса. Пройдут эти тринадцать лет, и ты вернешь себе царство отцов и дедов. Так не терзай же тревогой свою душу!
вернуться в раздел "Индуизм"
|
|
