Наставления Маркандейи и описание Им конца света

Махабхарата. Араньяка-парва (книга 3). Фрагменты

Во время беседы Кришны и Царя справедливости (Юдхиштхиры) явился состарившийся в покаянии благочестивый Маркандея, суровый подвижник, переживший много тысячелетий. Все брахманы и Кришна вместе с Пандавами восславили приход древнего святого мудреца. Когда величайший из святых мудрецов, окруженный почетом, удобно уселся, к нему обратился Кешава от имени брахманов и Пандавов с просьбой молвить его высочайшее слово и поведать священные и вечные предания минувших дней о добродетели царей, женщин и святых мудрецов. Едва они уселись, пришел повидаться с Пандавами и мудрец-бог Нарада, чистый душою. Узнав, что они ожидают рассказа Маркандеи, обрадовался и сказал с улыбкой, понимая важность минуты: "Рассказывай, брахман-мудрец, о чем ты хочешь поведать Пандавам". На эти слова великий подвижник Маркандея ответил: "Запаситесь терпением. Будет долгой беседа". После этого Пандавы и дваждырожденные застыли в ожидании, взирая на великого мудреца, как на полуденное солнце.

Глава 181

Пандава, царь куру, ожидая, пока великий отшельник соберется заговорить, обратился к нему, чтобы начать беседу:

- Ты издревле знаешь жизнь Богов, дайтьев, великих душой святых мудрецов и всех мудрецов-царей. Мы считаем тебя достойным почестей и уважения и давно стремимся к встрече с тобой. Здесь и сын Деваки, который пришел повидать нас. Я смотрю на себя: лишился я счастья, а сыновья Дхритараштры, злодеи, благоденствуют, и вот что приходит мне в голову: человек творит добрые и злые дела, и каждому воздается согласно заслугам, но какова в этом роль Властителя? В этом мире или в мире ином приходит ли к человеку как счастье или беда то, что он некогда сделал? Каким путем в этом мире или в мире ином настигает человека возмездие за его злые и воздание за добрые дела, которые следуют за ним? Сохраняет ли он при этом телесную оболочку или уже покинул ее? Случается это в нашем мире или за его пределами? И где сосредоточены деяния умершего существа?

Маркандейя ответил:

- Такие вопросы достойны тебя, ты знаешь все, что следует знать, и спрашиваешь только для утверждения Истины. Но я объясню тебе. Слушай внимательно, как в этом мире и в мире ином человек испытывает счастье и горе. Владыка живущих, первым явившись на свет, создал людей чистыми, незапятнанными и открытыми добру.

Древние люди, воплощая в себе неиссякаемую мощь, были верны обетам, правдоречивы, добродетельны и благонамеренны. По своей воле каждый являлся к Богам на небеса и по своей же воле возвращался обратно. И жизнь, и смерть были покорны людской воле. Без лишних тревог, без несчастий и бедствий люди достигали своей цели. Видели они воочию сонмы Богов и святых мудрецов, великих душою, придерживались всех установлений дхармы и не знали вражды. Тысячи лет жили они на свете, и были у них тысячи сыновей.

Время шло, и постепенно люди стали жить только на земле. Злоба и вожделение овладели ими, поддались они ослеплению алчности, погрязли во лжи и обмане. Боги тогда отвергли людей. Из-за своих нечестивых деяний грешники скатывались в Нараку или рождались животными, претерпевая все новые и новые муки в различных формах перерождений.

Желания людей стали ничтожны, замыслы неосуществимы, знания бесполезны и чувства бессильны. Всяческие заботы и тяготы одолевали их, и отличались они в основном дурными делами. Семьи приходили в упадок; низкие духом, люди стали хилыми и болезненными, век их, грешников, сократился - столь жестокой была расплата за греховность деяний. Стремясь к исполнению каждого своего желания, они преступали границы добра и теряли веру.

После смерти судьба человека определяется его делами в этой жизни. Где же сосредоточены дела мудреца и невежды? Где человек пожинает плоды свох добрых и злых деяний? Это твои вопросы. Выслушай же, какие тут существуют установления. Каждый человек, тело которого изначально сотворено Богом, совершает великое множество и добрых, и злых поступков. На исходе своих дней он расстается с бренным телом и тут же появляется на свет из иного чрева. Нет промежутка меж смертью и новым рождением. Собственные деяния человека всегда вместе с ним, словно тень. Они предопределяют для родившегося на свет счастливую или горькою судьбу.

Те, кто лишены ока мудрости, считают, что живое существо связано установлением рока и не наследует ни благих, ни дурных характеристик. Но это стезя невежд, о Юдхиштхира! А теперь послушай о высочайшей судьбе премудрых. Люди, которые предаются подвижничеству и превзошли все науки, те, что строго соблюдают обеты и верны Истине, те, что усердны в служении наставнику, добры нравом и чисты по рождению, те, которые милосердны, сдержанны, деятельны и появились на свет из неоскверненного чрева, те люди, что обычно отмечены добрыми знаками, что смирили себя, обуздав свои чувства, те, что по чистоте своей редко страдают от болезней и живут беспечально, не зная тревог и бед, - такие люди, чье око - мудрость, едва появившись на свет, и даже до этого срока, еще находясь во чреве, и потом, покидая его, осознают связь души своей и Верховной. Явившись в этот мир, чтобы в действии проявить себя, они возвращаются потом в обитель Богов.

Одно получают люди от судьбы, другое от случая, а третье приходит к ним, как итог их собственных деяний. Услышь, о Юдхиштхира, какая есть об этом притча. Я считаю, что наивысшего блага, какое есть у людей, один достигает в этом мире, а не в ином, другой - в ином, а не в этом, третий - и там, и тут, а четвертый не достигает ни там, ни тут. Те, что владеют несметными богатствами, постоянно наслаждаются жизнью, украшая нарядами тело. Для них, поглощенных заботами о плотских наслаждениях, счастье лишь в этой жизни, но не в иной. А кто старится телом, посвятив себя йоге, предаваясь умерщвлению плоти и чтению Вед, кто смирил свои чувства и печется о благе сущего, для того счастье не в этой жизни, но в иной. Кто превыше всего ставит Дхарму и в назначенный час обретает богатство согласно Дхарме, кто берет себе жену и совершает жертвоприношения, для того счастье и в этой, и в следующей жизни. А те невежды, которые не проявляют усердия ни в учении, ни в подвижничестве, ни в раздаче даров и не заботятся даже о том, чтоб породить себе подобных, несчастны и даже не порываются к счастью. Для них его нет ни в этой жизни, ни в жизни иной.

Все вы необычайно доблестны, и мощь ваша удивительна. Вы готовы к борьбе. Глубоко искушенные в знаниях, вы явились на землю из мира иного, чтоб исполнить волю Богов. Вы, герои, привыкшие к подвижничеству и самообузданию, к добродетели и скитаниям, совершая великие подвиги и наилучшим образом ублажая богов, святых мудрецов и усопших предков, благодаря своим деяниям попадете в свой час на небо, в высочайший приют праведников. Не сомневайся в этом из-за того, что сейчас ты, достойный лучшей участи, временно попал в такую беду. <...>

После того, как Маркандея поведал несколько поучительных историй, Юдхиштхира обратился к Нему с просьбой рассказать о Первопричине всего Сущего, так как именно Маркандея видел конец не одной тысячи юг, и никто в этом мире, кроме Высочайшего Брахмы не может сравниться с Ним по возрасту. Он много раз был способен лицезреть Его, и во всех мирах нет ничего, что было бы неизвестно Ему. Маркандея сказал нижеследующее.

Глава 186

Почтив Самосущего, изначального Пурушу, вечного и бессмертного, я поведу свой рассказ. Тот, о ком пойдет речь, это Джанардана, у Него огромные продолговатые глаза, и облачен Он в желтое. Это существо непостижимое и удивительное, творящий и преобразующий всесозидатель, пречистый и высочайший, безначальный и бесконечный, вездесущий, нетленный и неизменный. Он, созидающий, несозидаем, Он сам - источник созидательной силы. Даже Боги не знают такого, кто мог бы постичь Его.

Все это чудо свершилось впервые во время гибели Вселенной. Считают, что Критаюга длится четыре тысячи лет. Столько же столетий занимает ее становление и столько - угасание. Третаюга продолжается три тысячи лет. Столько же сотен лет приходится на ее становление и столько же - на угасание. Продолжительность Двапараюги - две тысячи лет. Ее становление и закат длятся по двести лет. Калиюга продолжается тысячу лет. На ее становление и закат приходится по сто лет. Обрати внимание на равную продолжительность периодов становления и угасания юги. По окончании Калиюги вновь начинается Критаюга. Общая продолжительность четырех юг - двенадцать тысяч лет. Полная тысяча юг составляет день Брахмы. Когда все мешается в обиталище Брахмы, мудрые говорят о гибели миров.

На самом исходе юги, последней из тысячи юг, все люди становятся лживыми. В то время, о Партха, соблюдается лишь видимость жертв, даров и обетов. Брамины занимаются тем, что положено шудрам, а шудры в конце юг наживают богатства или следуют дхарме кшатрия. Во время Калиюги брахманы отступают от принесения жертв и чтения Вед, забывают о поминальных жертвах и едят что придется. Брахманы не творят молитв, в молитвы погружены шудры. Если все в мире идет вопреки установленному - это предвестие гибели. Многие млеччхи правят землей. Эти правители грешны, их повеления ничтожны, а речи лживы. Андхры, шаки, пулинды, яваны, Камбоджи, аурники, шудры и абхиры властвуют над людьми. Ни один брахман в ту пору не следует своей дхарме. И кшатрии, и вайшьи тоже не соблюдают того, что им положено. Жизнь их, бессильных, становится быстротечной, блеск и величие тают, тело слабеет, достоинство падает, и редко звучат правдивые речи. Селения пустеют, все пространства заполняют дикие звери и змеи. С наступлением конца юг брамины лишь для виду принимают обет безбрачия. "Эй!" - обращаются к браминам шудры, а брамины отвечают им: "О почтенный!"

Число живущих в конце юг умножается. Все запахи, о владыка народов, становятся неприятными, а вкус пищи - отталкивающим. На исходе юги, о царь, женщины делаются низкорослыми, извращенными и производят на свет многочисленное потомство, пренебрегая добропорядочностью и достойным поведением. Селения покроются частоколом сторожевых башен, перекрестки дорог - трезубцами Шивы, а у женщин в конце юги, о царь, волосы станут как пики. Коровы дают тогда мало молока, а деревья, покрытые стаями ворон, почти не цветут и не плодоносят. Дваждырожденные поддерживают царей, запятнавших себя убийством браминов и ложными обвинениями. Всюду, прикрываясь видимостью добропорядочности, кишат, собирая милостыню, дваждырожденные, движимые алчностью и наваждением. В страхе перед тяжестью дани мужи-домохозяева становятся мошенниками. Человек, по виду и платью отшельник, промышляет торговлей. Люди для виду растят ногти и волосы. Обеты безбрачия ложны и даются лишь из стремления к богатству. В обителях творятся беззакония, там предаются пьянству, оскверняют ложе наставника и заботятся только о плотских наслаждениях в этой жизни. На исходе юг в обителях полно вероотступников, прославляющих радости жизни за чужой счет. Могучий Индра вовремя не посылает дождя, поэтому семена всходят плохо, зато обильны в то время плоды беззакония.

Короток век того, кто верен своей Дхарме, ибо не существует в то время такой Дхармы, которую следует признавать. При торговых сделках, как правило, обмеривают и обвешивают, торговцы прибегают ко всевозможным хитростям. Самые добродетельные подвергаются гонениям, зато последний грешник процветает. Справедливость лишается силы, а беззаконие торжествует.

На исходе юг праведники бедны, и жизнь их коротка, а нечестивцы богаты и здравствуют долгие годы. В ход пускаются самые низкие средства, богатые алчно стремятся даже к самому ничтожному приобретению. Многие люди, о царь, обманом стараются присвоить деньги, доверчиво оставленные им на хранение.

Пожирающие людей существа - птицы и дикие звери - свободно располагаются и в местах городских увеселений, и прямо в святилищах. Женщины семи-восьми лет уже вынашивают плод, а мужчины в десять-двенадцать лет производят потомство. В шестнадцать лет люди седеют, быстро настигает их смерть. С приближением конца юг юноши кажутся по характеру стариками, а в пожилых проявляется то, что свойственно юным. Тайно обманывая мужей, извращенные, порочные женщины бесстыдно вступают в связь со своими слугами и со скотом.

И вот на исходе тысячи юг, о великий царь, начинается многолетняя засуха - наступает конец жизни. Обитающие на земле живые существа, изголодавшиеся и немощные, гибнут одно за другим. Семь пылающих солнц выпивают всю воду морей и потоков. И дерево, и трава, и сухое, и влажное - все обращается в пепел. Затем на мир, иссушенный солнцами, с вихрем обрушивается пламя конца света. Разоряя землю, проникая в саму преисподнюю, оно вселяет великий ужас в богов, демонов-данавов и якшей. Сжигая мир демонов-змеев и все, что есть на земле, огонь в один миг губит подземное царство.

Безжалостный ветер и это пламя конца света разом уничтожают пространства в двадцать йоджан, и это повторяется сотни, тысячи раз. Сильный пылающий огонь пожирает Вселенную вместе с Богами и асурами, гандхарвами и якшами, демонами-змеями и ракшасами.

Затем появляются в небе удивительные, расцвеченные гирляндами молний тучи, огромные, как стада слонов. Одни тучи темные, как голубой лотос, другие подобны белой лилии, третьи словно тычинки лотоса, четвертые – чуть желтоватые. Некоторые подобны куркумовому корню, другие напоминают вороньи яйца, иные - словно лепестки розоватого лотоса, другие же - ярко-красные, как киноварь. Одни кажутся величественными городами, другие похожи на стадо слонов, третьи цветом напоминают сурьму, четвертые являют вид макаров. Тучи сгущаются, прорезаемые пучками молний; мрачные, с ужасающим грохотом заволакивают они свод небес и, переполненные водой, заливают всю землю с ее горами, лесами и копями. Зловеще грохочущие тучи, гонимые Всевышним, быстро затопляют все вокруг! Они извергают на землю могучую, грозную лавину вод, ужасную и безжалостную, и гасят огонь.

Влекомые тем, кто велик душою, двенадцать лет наплывают тучи, изливая потоки воды. Наконец, океан выходит из берегов, рушатся горы, раскалывается земля. Тучи, покрывавшие весь небосвод, внезапно рассеиваются, гонимые порывами ветра, и тогда Владыка живущих, Самосущий, Бог, что обитает в первозданном лотосе, выпивает тот страшный вихрь и погружается в сон.

И тогда нет ничего, кроме сплошного грозного океана, после того, как погибло все живое и неживое, исчезли сонмы богов и асуров, и нашли свою смерть якши и ракшасы, когда не осталось ни людей, ни зверей, ни растений, один только я брожу, погруженный в себя, в этом мире, лишенном небес. Я странствую по мрачным водам безбрежного океана, не видя ни одного живого существа, и, наконец, меня охватывает глубокая усталость. Долго скитаюсь я в водах, не зная сна, и утомленный нигде не нахожу себе приюта.

И тут среди водных просторов я замечаю однажды огромный мощный баньян. На широких ветвях этого дерева раскинуто ложе, устланное дивными покрывалами, и в нем покоится дитя с лицом словно полная луна и огромными, как лепестки распустившегося лотоса, глазами. Я изумлен: как уцелело это юное существо во время гибели мира? Я знаю все о прошлом, о настоящем и будущем, но даже подвижническое размышление не приводит меня к пониманию, что это за дитя. И кажется мне, что в нем, цветом кожи напоминающем цветок льна и носящем примету Шриватсы, словно бы поселилась сама Лакшми.

Прекрасное дитя, отмеченное знаком Шриватсы, с глазами как лепестки лотоса обращается ко мне, и речь его ласкает мой слух:

- Я знаю, о Маркандея, что ты устал и желаешь отдохнуть. Оставайся здесь сколько хочешь, о Бхаргава! Войди в Мое тело, о высочайший из отшельников, и пребывай там. Я благосклонен к тебе и предоставляю приют.

Такие слова младенца вселяют в меня отвращение и к моему долголетию, и вообще к человеческому естеству. Внезапно дитя открывает уста, и по велению судьбы, против моей воли я оказываюсь втянутым в его рот. Попав в его чрево, я неожиданно вижу там всю землю, покрытую городами и странами, Гангу, Шатадру и Ситу, Ямуну, Каушики и Чарманвати, Ветравати, Чандрабхагу и Сарасвати, Синдху, Випашу, а также Годавари, Васвокасару, Налини и Нармаду, реку Тамру и благодатную Венну с ясными водами, Сувену и Кришнавену, Маханади, Ираму и Шону, Вишалью и Кампуну. И эти, и другие реки, какие только есть на земле я вижу, продвигаясь во чреве его, великого духом. Затем моему взору предстает океан, кишащий чудовищами, великий хранитель вод, таящий в себе сокровища. Дальше я вижу небосвод, залитый пламенеющими, как солнце или огонь, лучами; и солнце, и луна разом сияют на нем. Я вижу землю, украшенную лесами. Погружены в разные жертвоприношения брамины, пекутся о благе всех варн кшатрии, заняты, как положено, земледелием вайшьи, а шудры усердствуют в услужении дваждырожденным.

Перемещаясь во чреве Его, великого духом, я вижу Химаван и гору Хемакуту, а также Нишадху, Швету, богатую серебром, вижу и гору Гандхамадану, Мандару, и великую гору Нилу, вижу золотую Меру, вижу Махендру и величайшую из гор Виндхью и, кроме того, вижу горы Малаю и Париятру. И эти, и другое великое множество гор, расцвеченных всевозможными драгоценными камнями, вижу я в его чреве. По пути мне встречаются всякие твари, какие только водятся на земле: львы, тигры, вепри, змеи и прочие. В его чреве я нахожу небосвод и вижу весь сонм Богов во главе с Шакрой и с ними гандхарвов, апсар, якшей и святых мудрецов, а также множество дайтьев и данавов, потомков Калаки, сыновей Синхики и других из тех, что враждуют с Богами.

Словом, все, что я видел на свете живого и неживого, весь этот мир предстает предо мною, пока я скитаюсь во чреве его, великого духом, поддерживая плодами свои силы. Более ста лет странствую я внутри Его тела и не вижу ему конца. Я постоянно в пути, тревоги одолевают меня, но никак мне не выйти за пределы чрева великого духом. Тогда вслух и мысленно я обращаюсь, как должно, за покровительством к высочайшему Богу, исполнителю всех желаний, и вслед за этим быстро, как ветер, вылетаю из раскрытого рта того (Бога), великого духом.

И вот я вижу, что на ветвях того же баньяна в том же облике младенца сидит неизмеримо могучий Носитель знака Шриватсы, вобравший в себя весь мир. Сверкающий, лучезарный младенец, одетый во все желтое и отмеченный знаком Шриватсы с улыбкою говорит мне:

- Скажи, о Маркандея, высочайший из отшельников, хорошо ли ты отдохнул, живя в Моем теле?

В тот самый миг я обретаю способность ворпринимать все по-новому, отчего чувствую себя просветленным и свободным. Я любуюсь беспредельным могуществом Бога, мощь которого не измерить, и с почтением бережно принимаю к себе на голову его славные стопы с медно-красными подошвами и прекрасными розовыми пальцами. Смиренно приблизившись к лотосоокому Богу, душе всех живущих, я смотрю на него, покорно сложив ладони. Приветствуя его сложенными руками, я обращаюсь к Нему:

- Хочу я узнать, о Бог, о Тебе и об этом Твоем удивительном таинстве. Через рот я проник в Твое тело, Владыка, и во чреве Твоем увидал всю вселенную. В Твоем теле, о Бог, нашли приют Боги и данавы, ракшасы и якши, гандхарвы и демоны-змеи. Весь мир с тем, что движется и что неподвижно. Твоею, о Бог, милостью память о том, как я быстро, безостановочно двигался внутри Твоего тела, не покидает меня. Я хочу, о безупречный, узнать о Тебе, лотосооком. Расскажи, почему, поглотив целиком этот мир, Ты принимаешь обличье младенца? Отчего весь мир находится у Тебя во чреве, о не ведающий упрека, и сколько времени, о гроза недругов, тебе суждено здесь находиться? Питая любовь к Брахме, хочу я услышать от Тебя подробный и правдивый рассказ, о Владыка Богов с глазами, как лепестки лотоса! То, что я видел, могучий, – величественно и непостижимо.

И после того, как я обращаюсь к славному, лучезарному Богу Богов с такими словами, лучший из тех, что умеют вести беседу, поощряя меня, отвечает.

Глава 187

- Без сомнения, брамин, сами Боги не знают точно, каков Я. Но Я расположен к тебе и поведаю, как Я создаю это. Ты почитаешь предков, святой мудрец, и, кроме того, попросил у Меня покровительства. Велик твой обет воздержания, потому ты и видишь Меня пред собою воочию. Воду называют "Нара", это Я дал ей имя, но ведь вода - это место, где Я пребываю, оттого и зовусь Я Нараяна. Я - Нараяна, о лучший из дваждырожденных, первопричина, Я - вечный и неизменный творец всех существ и их губитель. Я - Вишну, Я - Брахма, и Я же - Шакра, властитель Богов; Я - царь Вайшравана, и Я - Яма, владыка усопших. Я и Шива, и Сома, и властелин живущих Кашьяпа. Я и Дхатри, и Видхатри, о высочайший из дваждырожденных, Я и сама Жертва. Огонь - это Мои уста, земля - Мои стопы, Луна и Солнце - глаза, небосвод, ограниченный горизонтом, - Мое тело, а воздух - Мой разум. Это Мною принесены многие сотни обильных дарами жертв, и Мне же приносят жертвенные дары знатоки Вед во время жертвоприношения Богам. Мне приносят жертву, уповая на Небеса, Индры среди кшатриев, властвующие на земле, а также вайшьи, стремящиеся попасть в мир Небес. Это Я в образе Шеши поддерживаю землю, ограниченную четырьмя морями и украшенную Меру и Мандарой. Когда-то, о брамин, Я принял вид вепря и клыком с силой приподнял мир, тонувший в воде. Обратившись огнем пасти кобылицы, Я выпиваю взволновавшиеся воды, о лучший из дваждырожденных, и изливаю их вновь. Моею волей в должном порядке появились на свет из уст Моих брамины, из рук - кшатрии, из бедер - вайшьи, из ног - шудры. Ригведа и Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа произошли от Меня и в Меня же уходят.

Смирившие душу подвижники-брамины, стремящиеся к освобождению, те, что считают покой высочайшим благом и победили в себе страсть, гнев и ненависть, отрешившиеся от мира безгрешные праведники, которым чужда гордыня и которые всесторонне познали Первозданный Атман (Адьятма), всегда почитают Меня, предаваясь благим размышлениям. Я - пламя конца мира, Я - Яма конца мира, Я - Солнце конца мира, Я - ветер конца мира. Знай, лучший из дваждырожденных: то, что считают звездами на небесах, это Мои формы. Знай: моря, кладези сокровищ, и четыре стороны света - это Мое пристанище и приют, Мое ложе. Страсть, гнев и радость, страхи и наваждение - во всем этом Я, знай же, достойнейший! То, о брамин, чего достигают люди благими деяниями, преданностью Истине, дарами, суровым подвижничеством и тем, что не причиняют вреда живым существам, они достигают потому, что так порешил Я. Обитая в Моем теле, они действуют не по собственной воле: их разумом управляю Я. Знай: Я и есть то великое благо, которого достигают глубоким знанием Вед и разными жертвоприношениями дваждырожденные, победившие гнев и смирившие свою душу. Благо такое, о мудрый, недостижимо для низких, бесчестных людей, для тех, что совершают дурные поступки и обуреваемы алчностью. Это итог добрых деяний, недоступный невеждам путь, на который вступают йоги.

Всякий раз, когда отступает справедливость и торжествует беззаконие, о достойнейший, Я воссоздаю Сам Себя. Когда в этом мире появляются страшные ракшасы и дайтьи, приверженные насилию, те, с которыми не в силах расправиться могущественнейшие из Богов, тогда в человеческом облике Я рождаюсь в одной из благочестивых семей и всех усмиряю. Я созидаю Богов, людей, гандхарвов, демонов-змеев, ракшасов и весь неживой мир, Я же и уничтожаю их тайною силою. Когда настает время действовать, Я выбираю форму для воплощения и, приняв человеческий облик, приступаю к созиданию, чтоб возродить узы закона. Во времена Критаюги мой цвет белый, во время Третаюги - желтый, Двапараюги - красный, а Калиюги - черный, потому что именно в этот период преобладает на три четверти беззаконие. Я являюсь жестоким роком, когда наступает время конца, и один уничтожаю три мира со всем, что в них движется и что неподвижно. Тремя шагами Я прохожу Вселенную, Я - Пуруша, источник благоденствия всех миров, превыше всего, всепроникающ и бесконечен, широкоступающий Хришикеша. Я один, о брамин, привожу в движение не имеющее формы, влекущее к гибели все живое колесо времени, которое направляет все в мире. Это Я, о достойнейший из подвижников, Индра премудрых, наделил душою все сущее, но никто не способен познать Меня. И если ты, о безупречнейший из дваждырожденных, перенес какие-то тяготы, пребывая во Мне, так все это послужит твоему же счастью и благу. Это Я вселил душу во все, что ты видел в мире движущегося и неподвижного, наиславнейший из отшельников! Прародитель Вселенной - половина моего тела. Имя Мое - Нараяна, Мои знаки - раковина, диск и палица.

Пока не пройдет тысяча юг, о святой мудрец, все это время Я, дух вселенной и прародитель миров, пребываю во сне. До тех пор, пока не пробудится Брахма, о достойнейший из подвижников, Я пребываю здесь в образе юного существа, хотя вовсе не молод. Не раз, обернувшись Брахмой, Я милостиво давал тебе этот дар, о брамин, почитаемый множеством мудрецов-брахманов. Я знал, что тебя испугает вид сплошного, бескрайнего океана, в котором погибло все - и живое, и неживое, и тогда Я показал тебе мир. Когда ты попал в Мое чрево и увидел Вселенную, от изумления ты растерялся. Потом, о премудрый брамин, Я выпустил тебя через рот. Я открылся тебе, а ведь ни Боги, ни демоны не способны познать Меня. Пока не пробудится великий Брахма, суровый подвижник, живи здесь спокойно и счастливо. Когда же очнется от сна Прародитель Вселенной, Я один из Себя Самого сотворю и небо, и землю, и свет, и ветер, и воду, все, что есть в мире движущегося и неподвижного.

С такими словами тот Бог, величайшее чудо, исчез, и я увидел, что появилось множество разных тварей. Всякий раз на исходе юг я созерцал это чудо. Тот Бог с глазами, подобными лотосу, который явился мне некогда, - это родственник твой Джанардана! Он даровал мне дар памяти об этом чуде, и потому долог мой век и сама смерть мне подвластна. Это был Кришна Варшнея, великий изначальный муж Хари с могучими десницами и непостижимой душой, словно играющий миром. Сатвата и устанавливает, и распределяет, и разрушает. Могучий Говинда носит на груди знак Шриватсы, повелевая самим Владыкой живущих. Когда я увидел этого тигра из рода Вришни, мне на память пришло, что это облаченный в желтое Вишну, муж нерожденный. Мадхава - это Отец и Мать всего сущего. Просите Его, Спасителя, о покровительстве!

Глава 188

После таких слов сыновья Притхи и двое близнецов вместе с Кришною-Драупади приветствовали Джанардану. А Тот, когда Его почтили как должно, приветил их ласковым словом. Потом Юдхиштхира спросил как правитель великого отшельника Маркандею о будущем мира:

- Поистине удивительно то, что мы услышали от тебя о гибели и возрождении мира с началом юг. Теперь меня интересует Калиюга: что же будет, если станут нарушаться Дхармы? Какова будет сила людская на исходе юг, что будут люди есть и как развлекаться, сколько лет они будут жить и во что одеваться? С какого времени снова начнется Крита? Поведай подробно, отшельник! Ты рассказываешь удивительное.

Великий старец, первый из подвижников, к которому обратился Юдхиштхира, снова повел рассказ к радости слушателей:

- Внемли мне, я расскажу тебе о том, что ожидает мир, когда наступят черные дни. Во время Крита Дхарма, как бык о четырех ногах. Она властвует над людьми безраздельно, без хитростей и обмана. Настает Трета, и тогда Дхарма сохраняет лишь три четверти своей силы, четвертая же часть повергнута беззаконием. А во время Двапара Дхарма уже наполовину вытеснена беззаконием. Затем несправедливость на три четверти воцаряется в мире, а на долю людской добродетели приходится лишь четвертая часть. Знай, о Пандава, с каждою югой уменьшается продолжительность жизни людей, слабеют их мужество, ум, сила, духовная мощь. Цари, брамины, вайшьи и шудры, о Юдхиштхира, постепенно станут соблюдать лишь видимость Дхармы.

Люди станут торговать Дхармой, точно мясом. Те, кого в мире считают учеными, забудут об Истине, а утрата ее сократит их век. Из-за краткости жизни они будут не в силах постичь науку, жадность овладеет невеждами, лишенными знания. Люди алчные, злобные и глупые под влиянием низких страстей погрязнут в смертельной вражде. Смешаются между собой брамины, кшатрии, вайшьи, и все они уподобятся шудрам, пренебрегая Истиной и покаянием. Низкие станут средними, а средние - низкими. Таков будет мир с наступлением конца юг.

Самой лучшей из одежд будет шанн, самым ценным зерном - корадушака. Мужи обретут в своих женах врагов на исходе юг. Люди будут питаться мясом рыб, доить коз и овец, а коровы падут на исходе юг. Грабя и убивая друг друга, люди забудут молитвы, превратятся в воров и убийц и утратят веру в Богов на исходе юг. Они будут мотыгами вскапывать берега рек и сеять зерно только там, но и тут урожаи будут ничтожными на исходе юг. Даже те, что всегда были тверды в обете, что почитали Богов и приносили поминальные жертвы, и то, охваченные алчностью, будут убивать друг друга. Отец пойдет против сына, а сын - против отца. Запретная пища будет в ходу на исходе юг. Брамины, погрязшие в разглагольствованиях, будут хулить Веды, оставив свои обеты, принесение жертв и возлияние огню. Люди станут возделывать низины, в ярмо впрягать коров, а для перевозок использовать годовалых телят. Сыновья бестрепетно будут убивать отцов, а отцы - сыновей, причем будут хвалиться этим, не встречая осуждения.

Горестный мир, забывший о жертвоприношениях, обрядах и празднествах, целиком заполонят млеччхи. Станет правилом для людей отбирать достояние у бедняков, даже у многосемейных и вдов. Утратив силу и мужество, смирившись с грешным существованием, надменные мужи, ослепленные жадностью, будут милостивы даже к нечестивцам, радуясь обещанию дара. Станут низки, о Каунтея, помыслы царей-невежд, слывущих мудрецами, будут они стремиться уничтожить друг друга в постоянных междоусобицах, а кшатрии станут тернием людским на исходе юг: не защитники, а стяжатели, надменные, упоенные почестями, будут они находить удовольствие лишь в наказании. Станут они постоянно преследовать праведников и без всякого сострадания к их слезам будут захватывать их жен и имущество. Девушек не будут ни сватать, ни выдавать замуж: они сами будут искать себе мужей в конце юг. Лишившись ясности разума, ненасытные цари всеми способами будут присваивать чужое имущество, когда настанет конец юг. Весь мир заполонят млеччхи, и одна рука будет красть из другой, когда придет конец юг. Люди, слывущие в мире учеными, утратят Истину, у стариков будет разум ребенка, а у детей - стариковский ум. Будут слыть героями робкие, а храбрецы будут жалки, как трусы, и никто никому не решится верить, когда наступит конец юг.

Весь мир, пораженный алчностью и ослеплением, будет есть единую пищу, не различая запретного, восторжествует великая несправедливость, и не будет Дхармы. Не останется ни браминов, ни кшатриев, ни вайшьев, будет в мире одна только варна, когда настанет конец юг. Отец не пощадит своего сына, а сын - отца, и жены не будут заботиться о своих мужьях. Питаясь вареным ячменем и пшеницей, население в конце юг устремится в те края, где они произрастают. Употребляя в пищу все, что угодно, мужи и жены станут нетерпимы друг к другу, когда наступит конец юг. Весь мир заполонят млеччхи, и люди перестанут ублажать праотцев поминальными жертвами. Не будет учеников, не будет наставников, и мир погрузится во мрак. Предельный возраст в конце юг будет шестнадцать лет, а потом люди будут расставаться с жизнью. Девочки будут производить потомство на пятом-шестом году жизни, а мальчики уже в семь-восемь лет будут отцами. В конце юг муж не сможет доставить наслаждение своей жене, а жена - своему мужу. Из-за всякой мелочи, по ничтожному поводу будут возникать ссоры, и никто никого не будет одаривать в конце юг. Селения покроются частоколом сторожевых башен, перекрестки дорог - трезубцами Шивы, а у женщин в конце юг волосы станут как пики. В последнее время люди без исключения станут жестокими, всепожирающими млеччхами, страшными в каждом своем деянии. Из жажды обогащения в конце юг каждый будет стараться обмануть другого при любой торговой сделке. Обряды будут совершаться без достаточных знаний, когда наступит конец юг, и исполнять их станут как придется. По истечении юг все люди от природы будут жестоки в своих деяниях и подозрительны друг к другу. Без всякой нужды будут губить они деревья и целые рощи, и тогда придет конец всему живому и сущему в мире. Гонимые алчностью, будут рыскать по белу свету, выдывая себя за браминов, поскольку браминов полагается одаривать. Преследуемые шудрами, дваждырожденные, стеная, будут скитаться по земле, подавленные страхом, и нигде не смогут найти себе заступника. Когда люди, жестокие и безжалостные, станут губить живое и уничтожать сущее, тогда настанет конец юг. В поисках пристанища дваждырожденные в ужасе будут метаться близ рек, по горам и глухим местам. Они, преследуемые, как вороны, дасью и злыми царями, непрестанно страдая от тяжести дани, утратят свою стойкость и в угоду шудрам будут делать обратное тому, что им положено. Шудры будут толковать Дхарму, а брамины - слушать их с почтением и верой. Все смешается в этом мире: то, что было высоким, станет низким, люди покинут Богов и станут поклоняться бренным останкам, а шудры на исходе юг перестанут служить дваждырожденным. Храмы Богов, украшающие землю, исчезнут по истечении юг; в обителях великих святых мудрецов и в убежищах браминов, в святилищах-чайтьях и в местах, где укрываются демоны-змеи, будут храниться как реликвии останки бренной плоти, и это признак конца юг.

Когда огрубевшие люди, забыв о Дхарме, будут употреблять в пищу мясо и беспробудно пьянствовать, тогда настанет конец юг. Когда из цветка будет появляться цветок, а из плода - таящийся в нем плод, тогда настанет конец юг. Парджанья (Индра) не будет вовремя посылать дождь на исходе юг, нарушится ход людских обрядов, а низкие затеют вражду с браминами. Всю землю быстро заполонят млеччхи, и брамины в страхе перед тяжестью дани разбегутся на все десять сторон. Населения деревень, теснимое потоками пришельцев, без разбору устремится в обители и станет питаться кореньями и плодами. Все смешается в мире: исчезнет добропорядочность и ученики не будут следовать наставлениям, причиняя наставникам обиды.

В ту пору даже наставнику будут давать в долг под залог, а друзья его и родные устремятся в поисках приобретений. Настанет конец всему сущему на исходе юг. Запылает тогда весь небосвод и движущиеся созвездия, нарушится ход светил и спутаются направления ветров, страшное зрелище будет являть частый дождь метеоров. Рядом с Солнцем будут сверкать шесть других, и все они вместе с шумом и треском воспламенят небеса. Кабандха (демонические тучи) будет скрывать Солнце при восходе и при заходе. Тысячеокий не будет вовремя посылать дождь, и зерна перестанут прорастать, когда наступит конец юг. Женщины постоянно будут грубы, дерзки в речах и слезливы и откажутся исполнять волю своих мужей. Сыновья будут убивать родителей на исходе юг, а женщины с помощью сыновей станут губить своих супругов. Раху в конце юг будет поглощать Солнце не только в положенный день, и повсюду запылает огонь. Молящие о питье и еде путники не получат пристанища и, отвергнутые, будут ложиться прямо на дорогу. Зловещие вороны, змеи, грифы и другие птицы и звери будут издавать резкие звуки, когда наступит конец юг. На исходе юг люди отрекутся от друзей и родных и от тех, кто им служит, и постепенно все разбредутся в разные стороны и края, города и селения. Люди будут скитаться по белу свету, горестно призывая друг друга: "О, отец мой!", "О, сын!"

В жестоких муках пройдет конец юг, а потом своим чередом возродится весь мир, начиная с дваждырожденных. Через определенное время судьба будет вновь неожиданно благосклонна к миру. Луна, Солнце, Тишья (накшатра Пушья) и Брихаспати сойдутся под одним знаком зодиака, и тогда снова начнется Крита. Парджанья будет вовремя посылать дождь, положение звезд станет благоприятным, и планеты будут следовать точно по своим орбитам слева направо. Наступит покой, изобилие, благоденствие и процветание. Час пробьет, и появится дваждырожденный по имени Калки Вишнуяшас, наделенный великою силой, умом и могуществом. Явится Он на свет в достойной браминской семье в деревне Самбхала (Шамбала) и силою духа возродит оружие и всевозможные средства передвижения, воинское облачение, доспехи и панцири. Этот царь, побеждающий Дхармой, примет верховную власть и внесет покой в мятущийся мир. Сверкающий брамин, высокий помыслами, явившись миру, положит конец разрушению. Так всеобщая гибель станет началом новой юги. Этот дваждырожденный вместе с браминами уничтожит разбежавшиеся повсюду жалкие шайки млеччхов.

Глава 189

Уничтожив злодеев, Он, как должно, воссоздаст землю для дваждырожденных во время великого жертвоприношения коня. Тот, чьи деяния овеяны доброю славой, возродит честные порядки, установленные Самосущим, а Сам, дожив до старости, удалится в лес. Живущие в мире люди станут следовать Его образу жизни, и, когда дваждырожденные искоренят зло, воцарится покой. Оставляя в покоренных странах шкуры черных антилоп, копья, трезубцы и другое оружие, Калки, тигр среди дваждырожденных, прославляемый Индрами среди браминов, будет ступать по земле, почитая лучших из дваждырожденных, всегда готовый покарать дасью. "Отец!", "Сын!" - будут отчаянно взывать они; многим из дасью он принесет смерть.

С началом Критаюги исчезнет беззаконие, восторжествует Дхарма и люди вернутся к своим делам. Во время Критаюги вновь появятся сады и чайтьи, пруды и пещеры, различные жертвоприношения и обряды. Появятся брамины и святые старцы, мудрецы и отшельники, пристанища неверных займут люди, преданные Истине. Взойдут все посеянные семена, и всякое зерно будет родится в любое время года. Люди станут усердно раздавать дары, соблюдать обеты и ограничения. Брамины, полные благих устремлений, с радостью предадутся молитвам и жертвоприношениям, и цари будут править землей в согласии с Дхармой. Во время Критаюги вайшьи будут заниматься торговлей, брамины будут ревностно соблюдать шесть своих обязанностей, кшатрии станут надежно охранять, а шудры будут усердно служить трем этим варнам.

Теперь тебе известен закон Критаюги, Третаюги, Двапараюги и последней из юг. Весь мир знает только число юг, о Пандава, я же поведал тебе все о прошлом и будущем согласно прославленной мудрецами пуране, которую возвестил некогда Ваю. Долго живу я на свете, много раз довелось мне увидеть и испытать на себе такой ход мировых событий, и о нем я поведал тебе.

вернуться в раздел "Индуизм"