Мокшадхарма (основы достижения Освобождения)

Махабхарата. Шанти-парва (книга 12). Фрагменты

Ниже приводятся отрывки из довольно продолжительного диалога между Бхишмой и царем Юдхиштхирой, в которой умудренный жизнью и полученными знаниями дед поучал внука, отвечая на его вопросы.

Глава 177

- Стремящийся к обогащению, - спросил Юдхиштхира, - но не достигший богатства, обуянный жаждой богатства что должен делать, чтобы достигнуть счастья?

- Равный ко всем, невозбудимый, правдивый, отвращенный от мира, обладающий познаньем человек бывает счастлив. Такие ступеней умиротворенья называют старцы: небо, дхарма, счастье и непровосходимое достиженье. Древнюю быль повествуют про то, что спел Манки, отвратясь от мира. Послушай об этом, Юдхиштхира!

Вожделевший богатства Манки снова и снова терпел неудачу. Наконец, на какие-то остатки средств он купил бычков необъезженных пару. Хорошо связанная пара была пущена им в объездку. На лежащего верблюда бычки набежали внезапно; он очутился меж ними. Разъяренный верблюд подхватил их на плечи. Вскочив, он подбросил тех двух бычков и быстро помчался. Так волочил ту пару бычков верблюд взбешенный. Увидев, что они удавлены, Манки сказал:

- Я не могу преуспеть, коль Благой не дает богатства, хоть в благочестье усерден, целостен в желании, последователен в стремленьи. Из-за некогда совершенного в прошлых жизнях, хоть и настойчивый в преследовании различных целей, вот, глядите, я связан, я судьбою утоплен! Этот верблюд заездил моих подъяремных! Нелегкая его принесла! Как подбросил, да как побежал! Сережками на верблюде мои милые бычки повисли! Вот это чисто судьба наказывает человека! А если случится что-либо назвать человеческим делом, то при последовательном рассмотрении, и это будет последствием судьбы. Вот так утверждать приходится.

По этой причине отвращенья к миру достигает ищущий счастья. Сладко спит отрешенный, без надежд, без средств, без цели. Ах, как правильно сказал совершенно освободившийся Шука, из родительской обители переселясь в великую пущу! Кто-то всем желаниям предан, а кто-то их полностью отвергает. Отрешенный лучше того, кто всем желаниям предан. Начинаниям всяким из веку в веку никакого конца не бывало, очевидно, пока живет тело, жажда глупца возрастает. Говорит желание: "О, страстный, отвернись от начинаний, отрешись, успокойся! Не опротивело разве тебе, неоднократно ведь ты срывался!? Если ты не искоренил меня, если ты радуешься мне, то хоть не сочетай меня с жадностью, о ты, безумно желающий сокровищ! О богатстве снова и снова мечтая, ты снова и снова его теряешь. От богатства когда ж, наконец, ты станешь свободен, влюбленный в богатства безумец?!"

А желающий отвечает: "Увы, по собственной глупости я в твое игралище превратился. Как же так человек к другому идет в холопы? Предела желаний не достигали ни раньше, ни после, несомненно. Я пробудился и бодрствую, все желания оставив. Видимо, твердо, как алмаз, твое сердце, Кама, если пораженное сотней невзгод оно на сотни частей не разбилось! Знаю, Кама, тебя и что тебе любо, твоей прихоти следуя, своего не достигну счастья. Я знаю твой корень, от устремлений рожден ты, Кама. Я не стану к тебе стремиться, и ты останешься без корня! Стремленье к богатству не приносит счастья, лишь множит заботы. Желанного гибель подобна смерти, а достигнутого нет! Не получая наивысшего, тогда полагают, что ничего не может быть хуже. Неудовлетворенный полученным человек все к большему стремится. Богатство вызывает жажду, как сладкая вода Ганги, а жажда - гибель. Я же бодрствую, я отрешился! Множества сутей (бхутов) укрывается в моем теле, их следует изгонять, пусть как хотят существуют! Вы больше мне здесь не услада в приливах жадности, вожделенья, поэтому я отвергаю желания, ищу прибежища в Истине! В своем теле прозревая все сути, себя - в сердце, в йоге - познание, в Писании - правду, удерживая манас в Брахмане, без привязанностей пребуду, счастливый, за миры не беспокоясь. Так что ты в бедствия больше меня не втянешь! Ты меня подстрекаешь, но для меня нет иного пути, помимо избранного, ибо ты, Кама, всегда порождаешь труд, жажду, горе.

С потерей богатства бывает и худшее горе, так я полагаю, когда родственники и друзья пренебрегают потерявшим богатство. Беды, коренящиеся в богатстве, хуже тысячи пренебрежений. Ведь крупица счастья богатства перемешана с горем. Думая о богатстве, разбойники прежде других убивают такого человека, терзают различными пытками иль непрестанно тревожат угрозой. Я давно понял, что жадность к богатству - это зло. Какое бы ты ни начал выполнять желанье, то и становится тебе помехой.

Кама, ты - непостигший сути глупец, трудноублаготворяемое, ненасытимое пламя! Ты не знаешь, чего легко достичь, не знаешь, чего достигнуть трудно. Кама, труднонасытимая бездна, ты связать меня бедами хочешь, но теперь уж не подчинюсь я вновь твоей силе! Случайно потеряв имущество, я достиг отвращенья к миру. Достигнув предельного неделанья, теперь о желаниях не помышляю. Величайшие беды я здесь выносить способен, не рассуждая, как неразумный. Бездействуя после потери богатства, я беззаботно всем существом покоюсь. Я отрешаюсь ото всех желаний сердца, тебя покинув, Кама. Жить и радоваться во мне, Кама, ты больше не будешь. Я буду терпеть поносящих, не буду вредить вредящим, с предавшимися ненависти говорить дружелюбно буду, на неприязнь не обращу вниманья. Довольный, укротив свои чувства, всегда существуя, как бы достигнув цели, я не буду действовать себе в угоду: мы с тобою враги, о, Кама!

Отвращения от мира, неделанья, удовлетворенности, успокоения, самообузданья, терпенья, правды, милосердия ко всем существам, знай, я достигнул. Итак, вожделение, жадность, уныние, жажда меня, противоставшего им, да покинут, я утвердился в Истине. Отогнав вожделение, жадность, я счастья достиг, я не колеблюсь. Отныне я из-за жадности, как не владеющий собой, не подвергнусь бедам.

Человек насколько отрешен от желаний, настолько и счастлив. Кто попадает под власть Камы, тот постоянно подвержен бедам. Любая, сопряженная с Камой страсть, отвергаемая человеком, вызывает страданье, возникающее от вожделенья и гнева, ибо она - безотрадность, бесстыдство.

Я погрузился в Брахман, как в прохладное озеро знойной порой, умиротворенный, вполне угасший. Ко мне приходят отрешенность, блаженство. Счастье, что в мире приносит желанье, и великое небесное счастье, не стоит и шестнадцатой доли блаженства, возникающего от уничтожения жажды. Сам уничтожив наивысшего седьмого врага Каму, усилием достигнув обители Брахмана, я счастлив словно царь".

Утвердясь в этой мысли, Манки достиг отрешенности от мира. Все желания покинув, он приобрел великое блаженство Брахмана. После гибели бычков достиг бессмертия Манки, подрубил корень Камы и тем пришел к великому блаженству.

Глава 181

- Чего достигают подаяньем, - продолжил спрашивать Юдхиштхира, - совершением умерщвления плоти и соблюдением послушанья учителю? Расскажи мне об этом, прадед.

- Через сознание Атман, вовлеченное в беды, в грех впадает манас. Нечисто выполняя свое дело, он в суетный мир попадает. От голода к голоду, из муки в муку, от страха к страху, от смертей к смертям ничтожные грешники идут. От силы к силе, от небес к небесам, от счастья к счастью идут благочестивые, самообузданные, благотворители, богатые дарами.

Средь страхов, хищников, змей, клыкастых, воров пробираются по джунглям со связанными руками отрицатели. Что может быть хуже? А гостеприимцы Богов и друзей на покойный путь владеющих Атманом вступают. Как мякина среди зерна, как среди крылатых термиты, таковы среди людей те, которых не побуждает дхарма.

Как наибыстрейший бегун, судьба бежит вслед за бегунами, вместе спит на ложе, где придется, сообразно с их делами, стоит со стоящим, следом идет за идущим, с творящим совершает дело, как тень сопровождает. Какого бы то ни было и когда бы то ни было ранее совершенного дела неизменно человек вкушает плод в надлежащее время. К разбросанным плодам своих дел множество существ, подстерегаемых судьбою, в свое время стягивается отовсюду. Как цветы, а затем плоды без понужденья время года не пропускают, так и ранее совершенное дело.

Достижение - неудача, уважение - пренебреженье, возникновенье - исчезновенье разворачиваются, сворачиваются в судьбах снова и снова. От себя самого зависит скорбь, от себя самого зависит счастье. В лоно попав, зародыш вкушает плод совершенного в прежнем теле. Что совершил человек хорошее и нехорошее ребенком, юношей, старцем, он плод того вкушает в соответствующем состоянии.

Как среди тысячи коров находит свою мать теленок, так следом за делателем идет ранее совершенный поступок. С подола сперва загрязняется одежда, а затем ее стирают, так же и постом достигается бесконечно долгое счастье. Творя долгое время умерщвление плоти, очищаясь от грехов исполнением дхармы, достигаются утехи сердца. Как не видно никакого следа рыб в воде или птиц в поднебесье, так не видно следа пути постигших знание. Достаточно перечислений, порицаний, уверток, нужно созидать свое благо добродетельным и целесообразным способом.

Глава 201

- Каков плод джняна-йоги, Вед и самообуздания? - спросил Юдхиштхира. - И как познается бхутатма? Скажи мне это, прадед.

- А об этом такую древнюю быль повествуют: о беседе Ману, Праджапати и великого риши Брихаспати. <...>

Глава 205

- Когда возникает страдание, поражающее тело или манас, - сказал Ману, - не следует с ним носиться, если усилие его устранить не помогает. Лечебное средство от страданья - прекратить о нем думать. Носящегося с ним оно одолевает и еще больше возрастает. Нужно устранять душевное страдание познаньем, а телесное - зельем. Осуществленное познание на это способно, не следует уподобляться детям. Не вечны юность, красота, существование, забота о богатстве, здоровье, жизнь с любимыми. Не держится за это мудрый. Одному не нужно сокрушаться о всеобщем горе, но если есть возможность, необходимо противодействовать этому без печали.

В жизни больше горя, чем радости, нет сомненья в этом, но для привязанного по заблуждению к предметам чувств смерть нежеланна. Человек, покинувший страдание и радость, в неизменный Брахман вступает, не скорбит такой познавший. С бедою связано богатство: и беречь его не являеся радостью, и добывается оно страданьем, а потому о гибели его тревожиться не стоит.

Из познаваемого рождается познанье, познавание - это свойство манаса. Когда он связан с органами познавания, тогда развертывается деятельность буддхи. Если свойством деятельности обладает буддхи, она в манасе пребывает. Затем в силу погружения в йогическое размышленье познается Брахман. Пока приобщена качествам буддхи, она вращается в гунах, спадая с Брахмана, как водопад с горной вершины. Когда же состояния дхьяны, сперва зарождающегося в манасе, она достигает, тогда познается Брахман, как золото по следу на пробном камне.

Сперва от восприятия предметов чувств отвлекается манас. Не обращая внимания на качества, предстоящие взору, он созерцания Бескачественного достигает. В манасе утвердясь, закрыв все эти двери, сосредоточив манас на одном, Запредельного можно достигнуть.

Как при гибели качеств сворачиваются великие сути, так, вобрав чувства, в манасе пребывает буддхи. Когда в манасе, внутрь обратясь, пребывает буддхи, приобщенное к качеству отрешенности, тогда подчиняется манас. Когда манас, ранее отягченный свойством качеств, приобретает способность размышленья, тогда, отрешась от качеств, Бескачественного он достигает. Для достижения познания непроявленного нет созерцанья, ибо кто может достигнуть той области, где нет следа? Подвижничеством, последовательным рассуждением, благостью, высоким рождением, Писанием, очищением сознания нужно себя направлять к запредельному Брахману. Свободный от гун пусть следует без них благой дорогой к тому, что вследствие бескачественности своей природы неопределимо, подобно непознаваемому. Вследствие своей бескачественности, отрешась от качеств, буддхи, действовавшая в качествах, как огонь в дровах, достигает Брахмана.

Как пять чувств от своей деятельности становятся свободны, так свободен запредельный Брахман, превосходя природу. Вот как все воплощенные освобождаются от природы и, от нее отказавшись, возвращаются и восходят на Небо. Пуруша, пракрити, индрии, их предметы, ахамкара есть совокупность сутей, известная как существованье. Ее первоначальное возникновение развивается из прадханы. Вторичное заключается в сочетании противоположностей без различенья. От закономерности проистекает счастье, от беззакония - несчастье. Страстный вступает в природу, поэтому да будет бесстрастным познавший.

Глава 206

- Пока с теми пятью сочетаны пять чувств, объединившись с манасом, - продолжил Ману, - до тех пор является Брахман подобным нити, продетой сквозь самоцветы. Такая нить сквозь золото проходит, сквозь жемчуг, коралл или сквозь глиняные бусы, подобно этому и в лошади, корове, человеке, слоне, лани и в прочих зверях, как и в черве, и в насекомом пребывает Атман, связанный со своими делами.

Каким телом и какое дело он совершает, в таком теле и такой плод он вкушает, и как земля, обладая одним соком, его источает разным корням по необходимости, так же внутренний Атман является соответственно делам. <...>

Ступень элемента воды выше ступени земли, ступени земли выше ступень огня, выше огня ветер, а выше ветра - эфир, но его превосходит манас, а выше манаса буддхи. Считается, что выше буддхи время, а выше времени - Вишну, владыка всего преходящего мира. Неизвестны начало, середина, конец этого Бога. Он является Непреходящим, если в Нем нет начала, конца и середины. Он всякой скорби превыше, ибо скорбь считается преходящей. Он именуется Тем, запредельным Брахманом, запредельным Путем, Обителью. Свободные от времени и предметов, придя туда, входят под кров Освобождения.

Бескачественно запредельное, поэтому в гунах оно сияет. Свертывание - это признак основы Освобожденья, так достигается бесконечность. Риг, Яджур, Саман-веды опираются на телесное, они вращаются на конце языка, преходящи. Но Брахман не требует возникновения в теле, Брахман не прилагает усилий: Он без начала, конца и середины. Считается, что есть начало у Риг, Яджур, Саман-вед. Если видно начало, то и конец виден, но нет начала у Брахмана, таково преданье. Он бесконечен, непреходящ, у Него нет ни конца, ни начала. И если Брахман непреходящ, то в Нем нет страданий, нет двойственности, Он запределен.

Из-за недальновидности, незнания способа и связи дел смертные не осознают, что могли бы достигнуть Запредельного. Вследствие связи с предметами и с их восприятием манас влечется к иному, и человек Запредельного не достигает. Видя притягательные гуны, их и желают низменные люди. Вожделея к гунам, к Бескачественному и Запредельному они не стремятся. Как постигнуть высшее, если связан с низшими гунами? Последовательным рассуждением, пользуясь свойствами, как членами умозаключения, нужно подходить к Запредельному. Утонченной мыслью постигается То, но выразить словом Манас постигается манасом, а созерцание - созерцаним. Знанием очищается буддхи, буддхи очищает манас, манас - множество чувств. Вот так и познается Запредельное.

Освободившийся буддхи, освободив сердце от страсти, к бескачественному может направляться. Запредельное покидают сбитые с толку, как скрытого в дровах огня покидает ветер. Разрушением гун, отрешением от них достигается сознанием Запредельное, то, что для буддхи запредельно и слишком глубоко. Так продвигаясь в разрушении гун, оно вступает в Брахман. К непроявленному идет в час кончины непроявленный Атман, Пуруша в зависимости от соврешенных дел.

Вместе с индриями, которые то возрастают, то умаляются, Атман пребывает в теле желаний. Связанный со всеми индриями, получив тело, он вступает под кров пяти элементов и, не имея возможности идти к высшему, остается покинутым Запредельным, Непреходящим.

Кончины земли не видит человек, но кончина наступит и для него. Совершив дела, уходят отсюда, как в море ветер корабль уносит. Как творец дня, приняв гуны, становится бескачественным, покинув венец лучей, так и муни, достигший состояния безразличия, вступает в Бескачественный Непреходящий Брахман. Для добродетельных, не вступающих в самсару, высочайшая цель - это непреходящее, самосущее, бессмертное, вечное, устойчивое. Проникшие туда вкушают бессмертие.

Глава 212

<...> Юдхиштхира продолжил спрашивать:

- Какие пороки преодолевает манас? Какие обессиливает буддхи? Какие приходят снова и снова? С какими борьба бесплодна? Силу каких пороков разумом мудрый оценивать должен? Таковы мои сомненья, прадед, расскажи мне об этом.

- Очистивший себя освобождается, - отвечал Бхишма, - под корень срезав пороки, ему врожденные. Он их губит, как железо губит железо. Тогда усовершенствовавшийся вместе с врожденными темными пороками губит страстное и темное свойства, а также присущую даже чистому греховность. Все это перевоплощений семя. Атману саттва подобна, поэтому преданные Атману должны отстранять раджас и тамас.

Ведет к непорочности ясность, освобожденная от страсти и мрака. Но мантры Вед для достижения Атмана, надо сказать, плохой способ, они даже бывают причиной неудачи, так как требуют нечистых обрядов. Страстными людьми совершаются дела, связанные с беззаконьем, направленные на такие же цели и связанные с чрезмерным вожделеньем. Дела мрака связаны с жадностью, порождаются гневом. Рады вражде, разрушению, полны гнева, сонливости такие люди. А пребывающий в ясности, на нее опираясь, саттвичный чистые состояния видит и в них вступает. Незапятнан и свят такой воплощенный, благочестием и знанием преисполнен.

Глава 215

- Люди, привязанные к плохо кончающим предметам чувств, слабеют, - поучал Бхишма, - но запредельным путем идут непривязанные махатмы. Рождение, старость, смерть, сердечные страдания, болезни, беды переполняют мир. Видя это, к освобождению должен стремиться мудрый.

Неэгоистичный должен быть чист помыслом, словом, телом. Умиротворенный, познавший, нищий да странствует он счастливо. Склонность манаса участвовать в страданьях существ, заметив и зная, что мир есть плод деяний, не надо обращать на это вниманья. Плод совершенного хорошего или дурного дела человек вкушает, поэтому нужно совершать хорошие дела поступками, помыслом, словом.

Кто соблюдает справедливость ко всем существам, неврежденье, честность, терпение, прилежание, тот счастлив. Поэтому сосредоточенным буддхи по отношению ко всем существам нужно удерживать манас. Кому этот долг, всем существам несущий счастье и устраняющий страдания, ведом, тот, все познав, будет счастлив, а потому сосредоточенным разумом по отношению ко всем существам нужно удерживать манас. Нельзя презирать, не желать, не необузданно мыслить. Так нетщетным усилием в познании следует успокоить сердце манас. Тогда нетщетно усилие речи, тогда развивается мудрость сердца и произносится слово сообразно сокровенному долгу, нужно говорить неопровержимое, правдивое, благое слово, не грубое, не коварное, не загрязненное, не наносящее боли. Так, следует говорить, кратко, не разбрасываясь мыслью. Если зарождается страстное слово, оно привязывает к самсаре. Даже если буддхи удерживает манас, темное дело выполнится действующими органами, возникшими из страсти, и человек, приняв страдания в этом мире, затем в преисподнюю попадает. Поэтому нужно привести себя к стойкости в мысли, слове, теле.

Как наскоро наваленную ношу разбойники в сторону тянут, вопреки сознаваемой опасности, так неразумные тянут самсару. Но, как разбойник, бросив поклажу, бежит в безопасное место, так, темные дела покинув, усердные достигают своего блага. Кто от сомнений, желаний, ото всех начинаний свободен, странствует одиноко, постится, кто умерщвляет плоть и сдержан в чувствах, кто знанием сжег привязанности, радуется прилежанию, собой владеет, чей манас не блуждает, тот к Запредельному приходит.

Твердый, владеющий собой, от сомнений должен удерживать буддхи. Разумом нужно удерживать манас, а манасом - чувства. Кто подчинил воле манаса сдержанные чувства, у того божества чувств, радуясь, идут к манасу. Когда они к нему привязаны, манас пропускает свет Брахмана. Когда же они исчезают в саттве, человек пригоден для бытия в Брахмане. А если Он не воссияет, пусть продлит постепенно материал йоги, упражняясь в том поведенье, которое этот материал созидает. Пусть подкрепляется зерном, кожурой плодов, овощами, ячменной кашей. Такие коренья, плоды и полученное подаянье попеременно вкушает.

Саттвичное ограничение питания, касательно времени, места, осмотрительное, последовательное - это и есть постепенное развитие. Пусть не препятствует развитию, но раздувает его, как огонь, потихоньку, преисполняясь знанием, и тогда знание засияет, как Солнце. Если знанью покорится незнанье, то и три мира ему покорятся. Погибнет распознаванье, если знанье будет покорено незнаньем. Обособленностью и преданностью неропщущий Вечное постигает. Умеющий избежать тех двух, бесстрастный достигает Освобождения. Превзойдя жизнь, победив старость и смерть, он достигнет вечного, бессмертного, непреходящего, бесконечного Брахмана.

Глава 217

- "Тот не знает запредельного Брахмо, кто четверых не знает, того, что есть сущность проявленного и непроявленного, о котором, возвестил великий риши. Вершина проявленного - смерть, непроявленного - бессмертие. Так знать надо основу, признак чего - деятельность", - разъяснил премудрый Нараяна.

На этом стоит весь тройственный мир с подвижным и неподвижным. Признак основы бездеятельного - непроявленное, вечный Брахман. Об основе развития также сказал Праджапати: "Деятельность снова ведет к возвращенью, бездеятельность - есть путь запредельный. Тот высший путь к бездеятельности знает муни. Постоянно преданный сущности знания, он обозревает хорошее и плохое".

Нужно знать обоих: непроявленную природу и Пурушу, но превосходит непроявленную природу и Пурушу Брахман. Различие между ними прозорливый должен знать четко. Безначальны, бесконечны оба, без признаков оба, постоянны, неподвижны, величайшее превосходят оба. Таково их сходство. А вот различие между ними в том, что основа пракрити - это небесное творчество, также основа ее - три гуны. Необходимо знать, что противоположен признак познающего поле, зрителя изменений природы, не причастного гунам. Из-за отсутствия сложности признаков оба эти Пуруши неуловимы. Признак возникновения в накоплении, определяемым прошлыми делами, органы продолжают развитие деятельности, чем бы делатель ни занимался.

Выражается это словами распознавания: "Кто я? И кто этот?" Как носящий чалму троекратно обернут тканью, так саттвой, раджасом, тамасом воплощенный окутан. Итак нужно знать, что окутаны этими гунами четверо. Полностью это постигший не заблуждается в час кончины, дивного блаженства взыскует чистый сердцем обладатель тела. Телами, чувствами, суровейшими упражненьями нужно совершать безгрешный тапас. Тапасом тройственный мир проникнут, сияющий внутренней сутью Атмана. Солнце и Луна тапасом сияют в небе. Свет тапаса - знанье, тапас прославляется в мире, ибо собственный признак тапаса есть дело, губящее раджас, тамас. Телесным тапасом называются целомудрие, неврежденье. Обуздание слова, мысли и равновесие умственным тапасом является.

Особенной называется пища, допущенная к употреблению дваждырожденными, знатоками обрядов. Воздержанием от пищи умиротворяется страстная греховность. Воздержание отвращает органы от предметов, поэтому вкушать пищу нужно в таком количестве, сколько это необходимо. До времени смерти нужно укреплять свою силу последовательно, непрестанно и таким образом прилежной мыслью достичь знания, способствующего Освобождению. Воплощенный, устранивший страсть, странствует даже в этом теле бесследно как звук, его мысль не угнетена заботой. Незаблуждающийся, пребывающий в природе бесстрастием освобождается от телесности, даже оставаясь в теле.

Творение и растворение существ всегда сопряжено с причиной. Достоверно постигшему Запредельное в мир возвращаться не нужно. Знающие возникновение и конец существования неуклонно пребывают в йоге, а другие, упорно за тела цепляясь, ввергают сознание в буддхи. Отпав от достигнутых состояний, за утонченность Богов органы почитают. Они как пришли, так и уходят, лишь при помощи буддхи здешнее осмыслив.

Не прибегая к покровительству Богов, некоторые постоянно сосредоточены на кончине тела. Стойко преданные, они всецело Сущее почитают и усердствуют вечному, именуемому Молнией, высшему Богу, испепелив грехи, в час конца Его почитают. Высшим путем идут все эти махатмы, очами шастры они замечают тонкое различие. Нужно знать, что отрешась от начинаний, они освобождаются при кончине тела и выделяются на небосводе, стойкие в дхаране мысли. От мира смертных освобождаются управляющие мыслью, затем запредельным путем идут бесстрастные, ставшие Брахманом.

Познавшие Веды говорят, что таков единый путь дхармы. Совершая поклонение сообразно знанию, все они на высший путь вступают. Те, чье знание свободно от загрязненья, также на высший путь вступают. Они стремятся к высшему миру, прилагая усилия для освобождения.

К познаваемому как непроявленное, к Бхагавану, великому Вишну через любовь идут те, что лишены надежд, насыщены знанием, чисты. Не возвращаются непреходящие, познав в себе самих пребывающего Хари. Они радуются вечному, непреходящему, того Запредельного достигнув.

Таково это знание, превосходящее существование и несуществование. Весь преходящий мир вертится, как в колесе, в узах жажды жизни. Как пронизывают стебель лотоса находящиеся внутри него нити, так пронизывают тело всегда тянущиеся внутри него бесконечно длинные нити жажды жизни. Как швец иглой через ткань продергивает нитку, так иглой жажды жизни продергивается нить через ткань самсары. Кто изменения Пракрити и вечного Пурушу правильно познает, тот освобождается, исцелясь от это жажды. Из сострадания к существам риши Нараяна, владыка, бессмертный Светоч, этот путь подвижного мира возвестил.

Глава 220

- Как поступая, достигают счастья, как поступая, впадают в несчастье? Как поступая, совершенный безбоязненно странствует в мире?

- Старцы, размышляющие об откровении, самообладание считают похвальным для всех варн, но в особенности для браминов. У невладеющего собой и успех соответственный бывает, ибо подвиг, обряды, правда заключаются в самообуздании.

Самообуздание развивает мощь, самообуздание очистителем именуют, владеющий собой, бесстрашный, очищенный от зла Великого находит. Владеющий собой засыпает счастливо и пробуждается счастливо, счастливо странствует в мире, сердце его спокойно. Самообуздание поддерживает мощь, им укрепленный преодолевает преграды, в себе самом постоянно много разных врагов он видит. Все существа необузданных, как хищников, боятся, для их укрощения Самосущий создал царя. Но самообуздание превосходит все ступени жизни. Большим, чем плод исполнения всех обрядов, считается плод самообузданья.

Я назову тебе признаки тех, кому присуще самообуздание: отсутствие малодушия и начинаний, благочестие, удовлетворенность, постоянство, честность, почитание учителя, отсутствие чванства, безропотность, сочувствие всем существам, бесхитростность, безгневность, отсутствие пересудов, сплетен, восхвалений, порицаний. Взыскующий праведности не должен стремиться к желаньям. Пусть общается с отказавшимися от хвалы, к порицанию равный, благостный и добронравный, умиротворивший себя, контролирующий себя. Достигнув уважения в мире, после ухода он возносится на Небо. Он в труднодостижимом всем существам помогает и радуется, преданный благу всех существ. Он не чувствует ненависти ни к одному человеку, как великое море, он не волнуется, он спокоен, насыщенный познанием. У кого перед существами нет страха, кто существам не страшен, всеми существами чтим, тот мудр и самообуздан. Он не радуется даже при большой удаче, не огорчается при неудаче. Безгранично его познанье, самообузданным называют такого брамина. Усердствуя в добрых делах и в постижении Писаний, он странствует чистый, всегда преданный самообузданию, великий плод его вкушая. Терпение, безропотность, благоречие, удовлетворенность, правдивость, несуетность, щедрость - это не путь злободушных. Целомудренный брамин, преодолев похоть, гнев, зависть к другому, бахвальство, власть похоти, гнев, победив чувства, отважный в ужасной тьме, усугубляя обеты, своего часа ожидая, странствует в мире, не нарушая дхармы, собой владея.

вернуться в раздел "Ведизм"