Даоские притчи

Бабочка или Чжуан Чжоу
Однажды Чжуану Чжоу приснилось, что он - бабочка, весело порхающая бабочка. Он наслаждался от души и не сознавал, что он - Чжоу. Но вдруг проснулся, удивился, что он - Чжоу, и не мог понять: снилось ли Чжоу, что он - бабочка, или бабочке снится, что она - Чжоу.

Бойцовский петух
Цзи Синцзы тренировал бойцового петуха для чжоуского царя Сюаньвана. Через десять дней царь спросил:
- Готов ли петух к бою?
- Еще нет. Пока самонадеян, попусту кичится.
Через десять дней царь снова задал тот же вопрос.
- Пока нет. Еще бросается на каждую тень, откликается на каждый звук.
Через десять дней царь снова задал тот же вопрос.
- Пока нет. Взгляд еще полон ненависти, сила бьет через край.
Через десять дней царь снова задал тот же вопрос.
- Почти готов. Hе встревожится, пусть даже услышит другого петуха. Взгляни на него: будто вырезан из дерева. Полнота его свойств совершенна. Hа его вызов не посмеет откликнуться ни один петух - повернется и сбежит.

О Пути
Великая Чистота спросила у Бесконечности:
- Знаешь ли ты, что такое путь?
- Я не знаю, - ответила Бесконечность.
Великая Чистота спросила о том же у Недеяния:
- Я знаю, - ответило Недеяние.
- Если ты знаешь путь, то скажи, владеет ли он судьбами?
- Владеет.
- Какие же у него судьбы?
- Из тех, что я знаю, могут быть благородные, могут быть презренные, могут быть соединенные, могут быть разделенные. Вот судьбы пути, которые мне известны.
Об этих словах Великая Чистота спросила у Безначального:
- Кто же из них прав, а кто не прав? Бесконечность ли со своим незнанием, или Недеяние со своим знанием?
- Незнание глубже, а знание мельче, - ответило Безначальное. - Незнание внутреннее, а знание - внешнее.
И тут Великая Чистота со вздохом сказала:
- Тогда незнание - это знание? А знание - незнание? Но кто же познает знание незнания?
- Путь неслышим, - ответило Безначальное, - если слышим, значит, не путь. Путь невидим: если видим, значит, не путь. Путь не выразить в словах; если выражен, значит, не путь. Кто познал формирующее формы бесформенное, понимает, что путь нельзя назвать.
- Те, кто спрашивают о пути, и отвечают о нем, не знают пути, - продолжило Безначальное. - Пусть даже спрашивающий о пути еще не слышал о нем. О пути нельзя спрашивать, на вопросы о нем нет ответа. Спрашивающий о том, о чем нельзя спросить, заходит в тупик. Отвечающий на то, на что нельзя ответить, не обладает внутренним знанием. Тот, кто, не обладая внутренним знанием, ожидает вопросов, заводящих в тупик, во внешнем не наблюдает вселенную, во внутреннем не знает первоначала. Вот почему таким не взойти на гору Союз Старших Братьев, не странствовать в великой пустоте.

Страж границы
Император Яо держал путь в царство Хуа, когда его заметил страж границы. Страж хотел поприветствовать императора.
- Долгих лет жизни, господин! - крикнул он.
Императору не понравилось, что его отвлекают от размышлений, и он велел стражу замолчать. Но тот не унимался:
- Да станет мудрец богатейшим!
Император опять приказал стражу умолкнуть, но тот не повиновался и на сей раз.
- Да будет у мудреца много детей!
Император вновь попытался унять стража, но тот сказал:
- Долгая жизнь, богатство, много детей - вот чего желает большинство людей. Но почему ты не хочешь этого?
Яо ответил так:
- Чем больше детей, тем больше волнений. Чем больше богатства, тем больше тревог. Чем дольше живешь, тем больше унижений. Все это не помогает взращивать в себе жизненную силу Ци, потому я отвергаю это.
Тогда страж сказал:
- Сначала мне показалось, что ты - мудрец, но теперь я вижу, что ты - просто знатный человек. Когда Небо дает человеку жизнь, оно также готовит для него некоторые дела. Если бы у тебя было много детей, каждому нашлось бы занятие, так о чем тебе волноваться? Если бы ты был богат и делился с другими, разве настигли бы тебя тревоги? Мудрец стоит, как перепел, а ест, как цыпленок, на своем птичьем пути не оставляет следов. Когда в Поднебесной есть порядок, он радуется жизни вместе со всеми. Когда в Поднебесной нет порядка, он пестует силу в уединении. За тысячу лет он пресытится миром, и уйдет из него, и вознесется на небо. Он сядет в ту облачную колесницу и умчится в обитель царственных предков. Тяготы мира его не коснутся. Несчастья жизни минуют его стороной. Откуда же взяться унижениям?

Плакать впустую
У Чжуан-цзы умерла жена, и Хуэй-цзы пришел ее оплакивать. Чжуан-цзы сидел на корточках и распевал песни, ударяя в таз. Хуэй-цзы сказал:
- Не оплакивать покойную, которая прожила с тобой до старости и вырастила твоих детей, - это чересчур. Но распевать песни, ударяя в таз, - просто никуда не годится!
- Ты неправ, - ответил Чжуан-цзы. - Когда она умерла, мог ли я поначалу не опечалиться? Скорбя, я стал думать о том, чем она была в начале, когда еще не родилась. И не только не родилась, но еще не была телом. И не только не была телом, но не была даже дыханием. Я понял, что она была рассеяна в пустоте безбрежного хаоса. Хаос превратился - и она стала дыханием. Дыхание превратилось - и она стала телом. Тело превратилось - и она родилась. Теперь настало новое превращение - и она умерла. Все это меняло друг друга, как чередуются четыре времени года. Человек же схоронен в бездне превращений, словно в покоях огромного дома. Плакать и причитать над ним - значит, не понимать судьбы. Вот, почему я перестал плакать.

Буду волочить хвост по грязи!
Чжуан-цзы удил рыбу в реке, и правитель Чу прислал к нему двух своих сановников с посланием. В том послании говорилось: "Желаю возложить на Вас бремя государственных дел".
Чжуан-цзы даже удочку из рук не выпустил и головы не повернул, а только сказал в ответ:
- Я слыхал, что в Чу есть священная черепаха, которая умерла три тысячи лет тому назад. Правитель завернул ее в тонкий шелк, спрятал в ларец, а ларец тот поставил в своем храме предков. Что бы предпочла эта черепаха: быть мертвой, но чтобы поклонялись ее костям, или быть живой, даже если ей пришлось бы волочить свой хвост по грязи?
Оба сановника ответили:
- Конечно, она предпочла бы быть живой, даже если ей пришлось бы волочить свой хвост по грязи.
- Уходите прочь! - воскликнул Чжуан-цзы. - Я тоже буду волочить хвост по грязи!

Учитель, я пришел
Ученик сказал Лао-Цзы:
- Учитель, я пришел.
- Если ты говоришь, что пришел, - ответил Лао-Цзы, - ты, наверняка, еще не пришел.
Ученик ждал еще несколько месяцев и однажды сказал:
- Вы были правы, Учитель, теперь Оно пришло.
Лао-Цзы взглянул на него с величайшим участием и любовью и потрепал по голове:
- Теперь все в порядке, скажи, что произошло. Теперь я с удовольствием послушаю. Что случилось?
Ученик сказал:
- До того дня, как вы произнесли: "Если ты говоришь, что пришел, то, наверняка, не пришел", я, прилагая усилия, старался, делал все, что мог. В день, когда Вы сказали: "Если ты говоришь, что пришел, ты, наверняка, не пришел", меня озарило. Как "я" может прийти? "Я" - это барьер, я должен уступить дорогу. Дао пришло, Оно пришло лишь тогда, когда меня не стало.
- Расскажи остальным ситуацию, в которой это произошло, - попросил Лао-Цзы.
И ученик ответил:
- Я могу сказать только, что я не был хорошим, не был плохим, не был грешником, не был святым, не был ни тем, ни этим, я не был кем бы то ни было, когда Оно пришло. Я был лишь пассивностью, глубочайшей пассивностью, лишь дверью, отверстием. Я даже не звал: ведь зов шел бы с моей подписью. Я совершенно забыл о Нем, я просто сидел и даже не стремился, не рвался, не горел. Меня не было - и внезапно Оно преисполнило меня.

Крестьянин и вор
Один крестьянин заметил исчезновение своего кошелька с деньгами. Обыскав весь дом, он не нашел кошелек и пришел к выводу, что его украли. Перебирая в памяти всех, кто приходил к нему в дом в последнее время, крестьянин решил, что знает вора: это был соседский сын. Мальчик заходил к нему как раз накануне исчезновения кошелька, и никто другой не мог бы совершить кражу.
Встретив мальчика в следующий раз, крестьянин заметил в его поведении много подтверждений своим подозрениям. Соседский сын явно смущался его, прятал глаза и вообще имел вид нашкодившего кота. Словом, каждый жест, каждое движение выдавали в нем вора.
Но у крестьянина не было никаких прямых улик, и он не знал, что делать. Каждый раз, когда он встречался с мальчиком, тот выглядел все более виноватым, а крестьянин злился все сильнее. Наконец, он так разгневался, что решил пойти к отцу воришки и предъявить ему формальное обвинение. И тут жена позвала его:
- Посмотри, что я нашла за кроватью, - сказала она и подала ему пропавший кошелек с деньгами.
На другой день крестьянин снова посмотрел на сына своего соседа: ни жестом, ни движением не походил он на вора.

О поспешных выводах
Жил в одной деревне старик. Был он очень беден, но все завидовали ему, потому что у него был прекрасный конь. И люди предлагали хозяину за коня все, что только бы он пожелал, но старик говорил: "Этот конь для меня - не конь, а друг. А как можно продать, скажите на милость, друга?!"
И хотя бедность его не знала пределов, а соблазнов продать коня было много, он не делал этого.
И вот, однажды утром, зайдя в стойло, он не обнаружил там коня. Тут же собралась вся деревня, и все кричали: "Ну, ты - глупец! Да мы все заранее знали, что однажды этого коня украдут! При твоей-то бедности хранить такую драгоценность... Да лучше бы ты продал его - ты бы получил любые деньги, какие бы ни запросил! А где теперь твой конь? Какое несчастье!"
Старик же отвечал: "Ну-ну, не увлекайтесь суждениями! Скажите просто, что коня нет в стойле. Это факт, а все же остальное - домыслы. Как знать, что будет потом? Я только знаю, что у меня теперь нет друга, и мне не надо ухаживать за стойлом."
Люди сказали: "Не обманывай! Мы, конечно, не философы, но и не настолько дураки, чтобы не видеть очевидного".
Они смеялись над ним. Старик, обладая конем, мог работать дровосеком, ходил в лес, рубил дрова, собирал хворост, продавал его и еле-еле сводил концы с концами, живя в бедности и нищете. Ну, а теперь стало очевидным, что он - сумасшедший.
Но через пятнадцать дней конь неожиданно вернулся. Он не был украден, он сбежал в лес. И вернулся не один, но привел с собой дюжину диких лошадей. И снова собрались люди и стали говорить: "Да, старик, ты был прав! Это мы - глупцы! Да он и впрямь счастье! Прости нашу глупость милосердно!"
Старик отвечал: "Да что вы! Ну, вернулся конь и лошадей привел - так что ж? Хорошо это или плохо - неизвестно, а известно только то, что надо расширить стойло." И на сей раз не смогли люди возразить старику: вдруг, старик и на этот раз прав, поэтому они хранили молчание, хотя в глубине души прекрасно понимали, что это самое прекрасное счастье - двенадцать лошадей пришли с конем!
У старика был единственный молодой сын. Он начал объезжать диких лошадей. Не прошло и недели, как он упал с лошади и сломал себе ногу. И снова собрались люди, и снова начали судить. Они сказали: "Да, старик, ты снова прав оказался. Это несчастье. Единственный сын - и ногу сломал! Теперь хромым будет... Хоть одна была опора тебе в старости, а теперь?! Ты же еще больше обеднеешь!"
А старик отвечал: "Ну вот, опять суждения! Зачем вы так торопитесь? Скажите просто: сын сломал ногу! Счастье это или несчастьюе нам неизвестно, а известно только то, что надо идти за лекарем и лечить ногу".
И так случилось, что спустя всего несколько дней на страну напал враг, началась война, и все молодые люди деревни были призваны в армию. И только сын старика был оставлен: он не мог ходить. И снова собрались люди, они кричали и плакали: из каждого дома ушел сын или несколько сыновей, и надежд на то, что они вернутся, было мало, потому что напавшая страна была огромной и битва заранее была проигранной.
Пришли люди к старику и сказали ему: "Прости нас, старик! Бог видит, что ты прав - благословением было падение твоего сына с лошади. Хоть и калека, да с тобой сын твой! Наши же дети ушли навсегда! Лучше быть хромым, да живым!"
И ответил старик: "Люди, вы делаете поспешные выводы! Мы не знаем - благословение это или наказание, поэтому никогда нет смысла судить о том, что происходит вокруг нас. Смысл остается лишь в том, чтобы спокойно и смиренно принимать свою судьбу, не выражая радости и печали, и продолжать заниматься тем, чем считаем нужным."

Шелуха душ древних людей
Царь Хуань-гунь читал книгу в своем дворце, а у входа во дворец обтесывал колесо колесник Бянь. Отложив молоток и долото, колесник вошел в зал и спросил:
- Осмелюсь полюбопытствовать, что читает государь?
- Слова мудрецов, - ответил Хуань-гунь.
- А эти мудрецы еще живы? - спросил колесник.
- Нет, давно умерли.
- Значит, то, что читает государь, - это всего лишь шелуха душ древних людей.
- Да как смеешь ты, ничтожный колесник, рассуждать о книге, которую читаю я, единственный из людей? Если тебе есть что сказать, то говори, а нет, так мигом простишься с жизнью!
- Ваш слуга судит об этом по своей работе, - ответил колесник. - Если я работаю без спешки, трудностей у меня не бывает, но колесо получается непрочным. Если я слишком спешу, то мне приходится трудно, и колесо не прилаживается. Если же я не спешу, но и не медлю, то руки словно сами все делают, а сердце им откликается. Об этом не могу сказать словами. Тут есть какой-то секрет, и я не могу передать его даже собственному сыну, да и сын не смог бы перенять его у меня. Вот почему, проработав семь десятков лет и дожив до глубокой старости, я все еще мастерю колеса. Вот и древние люди, должно быть, умерли, не раскрыв своего секрета. Выходит, читаемое государем - это шелуха душ древних мудрецов!

Посмотри в себя
Однажды пришел к даоскому монаху человек и пожаловался, что, как ни пытается, не может понять мудрости мира. А так как он не может понять мудрости мира, он сомневается в мудрости Бога. И сей факт очень смущал его, потому он и пришел попросить у мудреца помощи. Монах согласился помочь этому человеку, но при одном условии: тот будет выполнять его требования.
И первым требованием было сидеть у берега и слушать, как поет река.
- Это голос Бога, - сказал монах.
Так человек и сделал. Но когда он вечером вернулся к монаху, на его вопрос, понял ли он мудрость мира, он покачал головой. Тогда вторым требованием было смотреть в костер.
- Это танец Бога, - сказал монах.
Но утром человек снова сказал, что не понял мудрости мира. Земля и воздух тоже ничего не сказали ему о мудрости мира, ибо не разглядывал человек их тайн.
Монах задумался. А на третий день сказал человеку:
- Тогда посмотри в себя, там таятся все твои сомнения.
И увидев в себе сказочный и многоликий мир души, человек понял мудрость Бога, создавшего в каждом из живущих отражение Вселенной. И сомнения отступили, и покой заполнил его душу.
Так и каждый должен смотреть в себя, если хочет увидеть всю Вселенную.

Лишь вспомнил
Жил мудрый и почтенный святой. Со всех концов страны просвещенные люди устремились лицезреть его мудрость, но тот хранил молчание. Он молчал пред всяким, приходившим с вопросом; вместо ответа он чертил на земле бамбуковым посохом: "Тот, кто удовлетворен в своем сердце, видит добро повсюду и во все времена". Иногда он писал: "Где есть неудовлетворенность, там все усилия напрасны", или: "Пребывай в молчании, тишине, и ты познаешь".
Но посетителей не устраивали эти ответы, ибо они были слишком привязаны к словам. Они не могли понять, почему мудрец не отвечает им прямо. Он, наверняка, знает ответы. Другие мудрецы дают советы и предписывают разные методы, говорят о суровом подвижничестве, а что же этот? Его проповеди не услышишь ухом, и как же их понимать?
Святой был настоящим мистиком. Он не был аскетом, и у него не было никаких специальных рецептов и упражнений, только понимание, молчаливое понимание.
Однажды во время одного праздника перед ним появился юноша. При нем не было ни посоха, ни мудрых писаний, на его языке не вертелись вопросы, только в глазах были устремленность и великая страсть. Он подошел к святому, не садясь, не ища места, чтобы возлечь, подобно другим, он взирал на безмятежное лицо старца, не говоря ни слова. Затем к изумлению прочих он взял посох из его рук и начертал на песке слова: "Как свет рассеивает тьму?"
Святой, вернув себе посох, написал: "Какая тьма? Разве ты потерялся во тьме?"
Юный пилигрим начертал: "Теряет ли путь потерявшийся? В самом ли деле потерявшийся потерян?"
Какое-то время мудрец созерцал лицо юноши, а затем написал на земле: "Лишь забыт".
Мудрец стер все написанное и начертал: "Какое желание привело тебя сюда?"
Множество жадных глаз следило за тем, как посох передавался из рук в руки: "Желания? У меня их нет".
Поглядев на пилигрима, святой взял посох, поднялся, вытянул правую руку и, трижды постучав им по земле, застыл в этой позе.
- Зачем вы это сделали? - спросил пилигрим.
Мудрец нацарапал: "Любопытство - форма желания".
Посох мелькал туда-сюда до тех пор, пока пилигрим не написал: "Говорят, есть священная мантра, читая которую можно слиться воедино со Вселенной". Мудрец начертал: "Был ли ты когда-нибудь отделенным от Нее?" Вдруг преподобный поднял посох и обрушил его на голову юноши, повергнув его в глубокий транс.
Минули дни. Сидя в самоотречении у ног великого мудреца, юный пилигрим вкусил его блаженство. Ни разу не задал он вопроса, безграничная любовь расцвела между ними. На третий день мудрец нарушил свое многолетнее молчание.
- Вот ты и пришел, наконец! - раздался его хриплый голос.
Юноша не ответил, заглянул в мудрые глаза старца, затем взял посох из его рук и написал: "Лишь вспомнил!"

Мудрость и болезнь
Дядя Дракона сказал Вэнь Чжи:
- Тебе доступно тонкое искусство. Я болен. Можешь ли меня вылечить?
- Повинуюсь приказу, - ответил Вэнь Чжи. - Но сначала расскажи о признаках твоей болезни.
- Хвалу в своей общине не считаю славой, хулу в царстве не считаю позором; приобретая, не радуюсь, теряя, не печалюсь. Смотрю на жизнь, как и на смерть; смотрю на богатство, как и на бедность; смотрю на человека, как и на свинью; смотрю на себя, как и на другого; живу в своем доме, будто на постоялом дворе; наблюдаю за своей общиной, будто за царствами Жун и Мань. Меня не прельстить чином и наградой, не испугать наказанием и выкупом, не изменить ни процветанием, ни упадком, ни выгодой, ни убытком, не поколебать ни печалью, ни радостью. Из-за этой тьмы болезней не могу служить государю, общаться с родными, с друзьями, распоряжаться женой и сыновьями, повелевать слугами и рабами. Что это за болезнь? Какое средство может от нее излечить?
Вэнь Чжи велел больному встать спиной к свету и стал его рассматривать.
- Ах! - воскликнул он. - Я вижу твое сердце. Его место пусто, почти как у мудреца! В твоем сердце открыты шесть отверстий, седьмое же закупорено. Возможно, поэтому ты и считаешь мудрость болезнью. Но этого моим ничтожным искусством не излечить.

Ценность пустоты
Некто спросил у учителя Ле-цзы:
- Почему ты ценишь пустоту?
- В пустоте нет ничего ценного, - ответил Ле-цзы и продолжил. - Дело не в названии. Нет ничего лучше покоя, нет ничего лучше пустоты. В покое, в пустоте обретаешь свое жилище, в стремлении взять теряешь свое жилище.

Благодетельность императора
Сын неба (пусть его имя переживет вселенную!) император Ли-О-А стоял у окна своего фарфорового дворца. Он был молод и потому добр. Среди роскоши и блеска он не переставал думать о бедных и несчастных. Шел дождь. Плакало небо, лили за ним слезы деревья и цветы. Грусть сжала сердце императора, и он воскликнул:
- Плохо тем, кто в дождь не имеет даже шляпы!
И повернувшись к своему камергеру, он сказал:
- Я хотел бы знать, сколько таких несчастных в моем Пекине?
- Свет солнца! - ответил, падая на колени и наклонив голову, Тзунг-Хи-Тзанг. - Разве есть что-нибудь невозможное для повелителя царей?! Еще до заката солнца ты будешь знать, отец зари, то, что тебе угодно!
Император милостиво улыбнулся, и Тзунг-Хи-Тзанг побежал быстро, как только мог, к первому министру Сан-Чи-Сану. Он прибежал, едва переводя дух, и второпях не успел даже отдать всех почестей, которые следовали первому министру.
- Радость вселенной, наш всемилостивый повелитель, - задыхаясь проговорил он, - в ужасном беспокойстве. Его беспокоят те, кто ходит в дождь без шляпы в нашем Пекине, и он хочет знать сегодня же, сколько их числом!
- Да есть-таки бездельники! - отвечал Сан-Чи-Сан. - А впрочем...
И он приказал позвать Пай-Хи-Во, начальника города.
- Плохие новости из дворца! - сказал он, когда Пай-Хи-Во склонил голову к земле в знак внимания. - Владыка наших жизней заметил непорядки!
- Как? - с ужасом воскликнул Пай-Хи-Во. - Разве не существует прекрасного тенистого сада, который закрывает дворец от Пекина?
- Уж не знаю, как это случилось, - ответил Сан-Чи-Сан, - но его величество ужасно беспокоят негодяи, которые ходят в дождь без шляпы. Он желает знать сегодня же, сколько такого народа в Пекине. Распорядись!
- Позвать ко мне сейчас же эту старую собаку Хуар-Дзунга! - кричал через минуту Пай-Хи-Во своим подчиненным. И когда начальник стражи города, белый от ужаса, дрожащий, повалился ему в ноги, мандарин обрушил на его голову целый водопад проклятий.
- Негодяй, бездельник, подлый предатель! Ты хочешь, чтоб нас всех распилили пополам вместе с тобой!
- Объясни мне причину твоего гнева, - колотясь от дрожи у ног мандарина, сказал Хуар-Дзунг, - чтоб я мог понимать утешительные слова, которые ты мне говоришь. Иначе, я боюсь, я не пойму языка твоей мудрости!
- Старая собака, которой следовало бы смотреть за стадом свиней, а не за самым большим городом на свете! Сам повелитель Китая обратил внимание, что у тебя в городе беспорядки, - по улицам шатаются негодяи, у которых даже в дождь нет шляпы, чтоб надеть. Чтобы к вечеру ты мне дал знать, сколько их останется в Пекине!
- Все будет исполнено в точности! - ответил, три раза ударяясь лбом об пол, Хуар-Дзунг, и через мгновенье ока он уже кричал и топал ногами на стражей, которые были собраны оглушающими звуками гонга.
- Негодяи, из которых я повешу половину только для того, чтобы остальных изжарить на угольях! Так-то вы смотрите за городом! У вас в дождь ходят по улицам без шляп! Чтобы через час были переловлены все, у кого нет шляпы даже из тростника!
Стражи принялись исполнять приказание, - и в течение часа на улицах Пекина шла настоящая охота.
- Держи его! Лови! - кричали стражи, гоняясь за людьми, не имевшими шляп. Они тащили их из-за заборов, из-под ворот, из домов, куда те прятались, как крысы, которых преследует повар, чтобы сделать из них рагу. И через час без одной минуты все, кто в Пекине не имел шляп, стояли во дворе тюрьмы.
- Сколько их? - спросил Хуар-Дзунг.
- Двадцать тысяч восемьсот семьдесят один! - отвечали, кланяясь в землю, стражи.
- Палачей! - приказал Хуар-Дзунг.
И через полчаса 20871 обезглавленный китаец лежал на дворе тюрьмы. А 20871 голова была воткнута на пики и разнесена по городу в назидание народу.
Хуар-Дзунг пошел с докладом к Пай-Хи-Во. Пай-Хи-Во - к Caн-Чи-Сану. Сан-Чи-Сан дал знать Тзунг-Хи-Тзангу.
Наступил вечер. Дождь кончился. Пробегая, ветерок трогал деревья, и дождь бриллиантов летел с деревьев на благоухающие цветы, которые искрились и горели в лучах заходящего солнца. Из блеска и благоухания был создан весь сад, - и сын неба Ли-О-А стоял у окна своего фарфорового дворца, любуясь чудной картиной. Но, молодой и добрый, он и в эту минуту не забывал о несчастных!
- Кстати! - сказал он, обращаясь к Тзунг-Хи-Тзангу. - Ты хотел мне поведать, сколько народу в Пекине не имеют даже шляпы, чтоб накрыться во время дождя.
- Желание владыки вселенной исполнено его слугами! - с низким поклоном отвечал Тзунг-Хи-Тзанг.
- Сколько ж их? Смотри, говори только правду!
- Во всем Пекине нет ни одного китайца, у которого не было бы шляпы, чтоб надеть во время дождя. Клянусь, что я говорю чистейшую правду!
И Тзунг-Хи-Тзанг поднял руки и наклонил голову в знак священной клятвы. Лицо доброго императора озарилось счастливой и радостной улыбкой.
- Счастливый город! Счастливая страна! - воскликнул он. - И как счастлив я, что под моим владычеством так благоденствует народ.
И все во дворце были счастливы при виде счастья императора. А Сан-Чи-Сан, Пай-Хи-Во и Хуар-Дзунг получили по ордену Золотого Дракона за отеческие попечения о народе.

Чем я лучше других?
Цзянь У спросил Суньшу Гордого:
- Что вы делаете со своим сердцем? Вы трижды были советником чуского царя, но не кичились; трижды были смещены с этого поста, но не печалились. Сначала я опасался за вас, а нынче вижу - лицо у вас веселое.
- Чем же я лучше других? - ответил Суньшу Гордый. - Когда этот пост мне дали, я не смог отказаться; когда его отняли, не смог удержать. Я считаю, что приобретения и утраты зависят не от меня, и остается лишь не печалиться. Чем же я лучше других? И притом, не знаю, ценность в той службе или во мне самом? Если в ней, то не во мне; если во мне, то не в ней. Тут и колеблюсь, тут и оглядываюсь, откуда же найдется досуг, чтобы постичь, ценят меня люди или презирают?

Искусство боя на мечах
Первое достижение в искусстве боя на мечах - единство человека и меча. Когда это единство достигнуто, даже травинка может стать оружием. Второе достижение - когда меч существует лишь в сердце мастера, отсутствуя в его руке. Тогда можно поразить врага за сто шагов голыми руками.
Но высшее достижение искусства боя на мечах - это отсутствие меча как в руке, так и в сердце мастера. Такой воин пребывает в мире со всем остальным миром. Он дает обет не убивать и несет мир человечеству.
из к/ф "Герой"

Верховный судья
Император Китая встретился с Лао-Цзы и был настолько очарован им, что назначил его верховным судьей. Лао-Цзы пытался отказываться от назначения, но тщетно. Тогда он согласился и сказал:
- Вы будете сожалеть об этом назначении, так как мои пути понимания и видения полностью отличаются от ваших.
Император настаивал, поскольку был уверен в необыкновенной мудрости этого человека.
Лао-Цзы занял место верховного судьи, и первое дело, которое он рассматривал, было о человеке, которого схватили на месте преступления за воровство в доме самого богатого человека. Фактически дело не рассматривалось, поскольку вора поймали на месте преступления, и он сам признался в содеянном.
Лао-цзы вынес ему знаменитый приговор, настолько уникальный и исполненный понимания, что никогда, ни до него, ни после никто не выносил такого приговора. Он гласил, что вора нужно отправить в тюрьму на шесть месяцев и богача тоже следует отправить в тюрьму на такой же срок.
Богач промолвил:
- Не могу поверить своим ушам! Мои деньги украдены, и меня же в тюрьму? То же самое наказание, что и вору! За что?
Лао-Цзы сказал:
- Ты и есть первый вор, а он уже второй. Но тебе следовало бы вынести более суровое наказание. Ты собрал все ценности столицы в свои закрома и сделал тысячи людей голодными, а ведь это люди, которые производят! За счет них ты живешь. Ты - великий эксплуататор.
Весь зал хранил молчание. Богач же сказал:
- Возможно, ты и прав, но перед тем, как ты отправишь меня в тюрьму, я хочу видеть императора.
Встретившись с императором, он сказал:
- Вы поставили верховным судьей человека, который осудил меня. Но помните, если я - вор, то вы - гораздо больший вор. Вы эксплуатируете всю страну. Отстраните этого человека, иначе он и вас объявит вором.
Император сказал:
- Признаю, это мое упущение, он предупреждал меня, что его понимание совершенно отлично от нашего. Мы поправим это дело.
Лао-Цзы освободили от его обязанностей, и император сказал ему:
- Ты был прав, прости меня. У нас, действительно, разные способы мышления.

Что такое Дао?
Чжаочжоу спросил Наньцюаня:
- Что такое Дао?
Наньцюань ответил:
- Обыкновенное сознание и есть Дао.
Чжаочжоу спросил:
- Можно ли ему научиться?
Наньцюань ответил:
- Если ты будешь стремиться к нему, ты отойдешь от него.
Чжаочжоу спросил:
- Если не стремиться к Дао, то как его распознать?
Наньцюань ответил:
- Дао не принадлежит к вещам известным и не принадлежит к вещам незнаемым. Знание - это обманчивое представление. Незнаемое - просто не существующее. Если ты хочешь постичь истину, которая рассеивает все сомнения, будь безбрежен и всеобъятен, как Великая Пустота. Тогда ты будешь вне "истинного" и "ложного".
Услыхав эти слова, Чжаочжоу достиг внезапного просветления.

Извинения
Если человек наступает на ногу чужому посреди базара, он вежливо извиняется и объясняет: "Здесь столько народу". Если старший брат наступает на ногу младшему брату, он говорит: "Извини", и все. Если родитель наступает на ногу своему ребенку, то не скажет вообще ничего.
Величайшая вежливость свободна от всякой формальности. Безукоризненное поведение не отягощено заботами. Совершенная мудрость не спланирована. Истинная любовь не нуждается в доказательствах. Полная искренность не дает гарантий.

Ежедневный подвиг
В один из теплых летних дней, когда природа вокруг играет красками, а птицы неустанно поют свою песнь свободе и солнечному утру, к старому Иро-Дзы пришел человек. Был он не юноша, но и не преклонных лет. Но в его глазах ясно читалась печаль прожитой жизни.
- Скажи мне, мудрец, - обратился он к старцу, - почему в этом мире нет места подвигу? Я на все готов, ради своей Любви. Но ничего не происходит вокруг. Я ни секунды ни колеблясь, вошел бы в горящий дом, чтобы спасти свою Любовь от смерти, прыгнул бы в стремительные леденящие воды вслед за утопающей, без промедления отдал бы свою жизнь, лишь бы любовь моя могла жить. Я много раз говорил, что готов умереть за нее, но слова лишь остаются словами, и не могу я доказать их правдивость.
Старый Иро-Дзы посмотрел на него и ответил:
- Зачем ты ищешь подвига, человек? Разве ты думаешь, что подвиг - это лишь умереть? Скажи мне, был ли ты рядом со своей любовью, когда ей было грустно? Отказывался ли ты от последнего куска хлеба, видя, что дюбовь твоя нуждается? Помогал ли ты ей идти по тернистой дороге, держа за руку и оберегая от падений? Оказывал ли помощь в момент болезни? Молчал ли ты, когда требовалась тишина? Говорил ли ты, когда нужны были слова? И не мешал ли ты, когда очень хотелось быть с ней, а ей требовалось уединение?
- Да, все это так, мудрец, - ответил пришедший.
- Ждать беды для того, чтобы совершить подвиг, воистину, глупо и не достойно мужчины. А то, что ты делаешь, ради своей любви, как раз и есть подвиг. Ты правильно его не замечаешь, ибо никогда не должны мы хвалится тем добром, что мы делаем, и, забывая об этом, должны совершать новое добро. И если бы ты совершил геройский подвиг, не забыла ли бы твоя любовь его уже на следующий день? А дела твои пусть и не заметны взгляду, но навсегда остаются в долгой памяти.

Стоит ли испытывать отвращение
Однажды к Птице - Хранительнице Черного Камня обратился за советом юноша, решивший пойти в обучение к знахарю. Выполнив положенный ритуал приветствия и оказав Птице положенные знаки внимания, юноша обратился к ней со следующими словами:
- О, Мудрая Хранительница Камня, в жизни так много прекрасного и доброго, но еще больше уродливого и отвратительного. С раннего детства я мечтал стать учеником знахаря и научиться врачевать людские пороки и недуги, но с рождения я не могу преодолеть в себе отвращение ко всему грязному и некрасивому. Что мне делать, ведь, став знахарем, я вынужден буду каждый день сталкиваться с тем, что сейчас кажется мне отвратительным? Как мне преодолеть отвращение и страх?
- Прекрасное не всегда содержит в себе доброе начало, а добро может творить злые дела, - сказала Птица. - Люди любят выдавать желаемое за действительное, искажая при этом истинную картину мира. Чтобы развеять твои сомнения, я расскажу тебе старую притчу.
Однажды столичный чиновник, долгое время не покидавший свой дворец, все помещения и двор которого содержали в идеальной чистоте сотни слуг, вынужден был по делам службы отправиться в провинцию. Дорога была долгой и опасной. На пятый день пути стая голодных волков набросилась на чиновника и его свиту. Слуги и телохранители в страхе разбежались, оставив своего хозяина одного. Целую ночь, не разбирая дороги, пробирался чудом уцелевший чиновник сквозь лесную чащу. Утром измученный, в разодранной одежде он случайно наткнулся на убогую хижину - жилище старого даоса и попросил у отшельника приюта и пищи.
Позавтракав и немного успокоившись, чиновник пришел в себя и оглядел жилище даоса. Оно показалось ему убогим и грязным. Вдруг чиновнику стало нестерпимо жаль себя, и он начал громко сетовать на свою судьбу.
- Кто бы мог подумать, - жалобно говорил чиновник, - что человек моего положения окажется когда-либо в столь непотребных условиях, в таком грязном и убогом жилище! Кто бы мог подумать, что этот человек будет вкушать скудную пищу, приготовленную грязными руками оборванца-отшельника!
Услышав такие речи, даос рассмеялся и сказал:
- На свете не бывает грязного или чистого, а есть лишь вездесущее и всенаполняющее, которое породило два начала, создавших все остальное. Поэтому следует опасаться лишь того, что содержит в себе яд и болезни или таит другую угрозу, а если кто-то убивает моего врага или другим способом спасает мою жизнь, мне безразлично грязные или чистые у него руки. Что же касается тебя, то даже в своем чистом и красивом дворце ты дышишь воздухом, в котором оправляются птицы и который наполняют зловония болот; пьешь воду, в которой умирают и разлагаются рыбы и водоросли и, конечно же, с удовольствием ешь растения, подкормленные навозом. Так стоит ли испытывать отвращение к тому, что естественно, и от этого казаться себе несчастнее, чем ты есть на самом деле?

Любовь к камню
Жил когда-то богатый купец и владел он драгоценным камнем, равного которому не было на всей земле. Любил он этот камень больше всего на свете и никогда с ним не расставался. Днем и ночью любовался купец своим камнем, забывая о сне и еде, и здоровье его от этого стало ухудшаться.
Забеспокоилась жена купца - так недолго и мужа потерять, и, захватив с собой деньги и дары, отправилась за советом к мудрому даосу, слава о котором летела во все стороны света быстрее стрелы, пущенной из тугого лука. Даос благосклонно принял подарки и, обещав помочь, отправил несчастную женщину восвояси.
Через две ночи наступило полнолуние, и влюбленный в камень богач вышел в сад, чтобы полюбоваться, как лунный свет играет на гранях его сокровища, зажигая в мерцающей глубине камня разноцветные огни. Вдруг холодное дуновение коснулось щеки купца и, обернувшись, он увидел рядом с собой словно сотканную из мрака безликую фигуру в странной одежде из лохмотьев и перьев.
- Кто ты и что ты здесь делаешь? - дрожащим голосом спросил богач, с ужасом вглядываясь в зловещие очертания незнакомца.
- Я - твоя смерть и пришла за тобой, - ответил странный глуховатый голос.
- Но я еще молод и не хочу умирать, - севшим от страха голосом прошептал купец.
- Я могу выполнить твое последнее желание, - сказала смерть. - Проси что хочешь, кроме одного: остаться жить на земле.
- А я могу и после смерти не расставаться с камнем? - спросил богач с затаенной надеждой.
- Конечно, если таково твое последнее желание, - равнодушно ответила смерть. - И ты, и твое сокровище будете навечно заточены в холодной непроглядной тьме. Ты не сможешь видеть свой камень, но будешь вечно сжимать его в руках.
- И я больше никогда не увижу луны? - тоскливо спросил купец.
- Ты никогда больше не увидишь ни луны, ни сада, ни родных, - захохотала смерть. - Ты не сможешь любоваться цветами, ласкать жену, вкушать лакомства, греться на солнце и подставлять лицо летнему ветерку. Но зачем тебе все это? Всю свою жизнь ты видел только одно - драгоценный камень, и после смерти ты не расстанешься с ним.
- Дай мне срок проститься с родными, - отчаянно закричал богач, падая на колени. - Я сделаю все, что ты хочешь; только оставь мне еще один день!
- Ладно, - говорит смерть, - я дам тебе один день, если за это ты отдашь мне свою драгоценность.
Протянул купец смерти камень, даже не взглянув на него, и бегом бросился в дом. Мечется по комнатам, жену зовет, а ее нигде нет. Выбежал снова в сад, смотрит: у ворот жена стоит и держит в руках его заветную драгоценность.
- Откуда у тебя камень? - теряя рассудок, завопил богач. - Тебе дала его смерть?
- О чем ты говоришь? - удивилась жена. - Мне отдал его даос, когда выходил из нашего сада.
Понял тогда купец, с кем он вел ночную беседу. Заплакал он от облегчения, потом рассмеялся, обнял жену, забрал у нее камень и, размахнувшись, зашвырнул его в реку.

Делайте бесполезное
Как-то Лао-Цзы путешествовал с учениками, и они пришли в лес, где рубили деревья. Целый лес был почти вырублен, исключая одно огромное дерево с тысячами ветвей. Лао-Цзы попросил своих учеников узнать, почему это дерево не срублено.
Они спросили лесорубов, и те сказали:
- Это дерево совершенно бесполезно. Вы ничего не сможете из него сделать, потому что каждая ветка имеет так много сучьев и ни одной прямой. Вы не можете использовать его как топливо потому, что его дым вреден для глаз. Это дерево совершенно бесполезно.
Ученики вернулись и рассказали Лао-Цзы. Он засмеялся и сказал:
- Будьте похожи на это дерево. Если вы полезны - вас срубят, и вы станете мебелью в каком-нибудь доме. Будьте абсолютно бесполезны, и тогда вы начнете расти большим и обширным, и тысячи людей найдут тень под вами.
Он пояснил им:
- Будьте последними. Идите по миру так, словно вас и нет. Не пытайтесь доказать свою значимость. Вы оцениваете людей по их полезности. Я не говорю, что вы не должны делать ничего полезного. Делайте полезные вещи, но помните, что настоящий и величайший опыт жизни и экстаз приходят от делания бесполезного. Он приходит через поэзию, живопись, любовь, медитацию. Величайшая радость наполнит вас, только если вы способны сделать что-то, что нельзя свести к товару. Награда - духовная, внутренняя, она проявляется энергией. Итак, если вы чувствуете бесполезность - не волнуйтесь. Вы можете стать огромным деревом с большой кроной. И люди, которые вступили в полезную деятельность... им так нужно иногда отдохнуть в тени.

Какая жена лучше?
Однажды молодой воин клана "Ветви дерева" пришел за советом к Птице - Хранительнице Черного Камня.
- О, священная Каменная Птица, - сказал воин после традиционного ритуала приветствия, - пришло время жениться, а я не знаю, как выбрать себе подругу жизни. Научи меня, как это сделать.
- Время никогда не приходит само, его выбирают, - ответила Птица. - А что касается жены, то прежде чем сделать выбор, послушай-ка притчу.
Случилось так, что в одном селении жили два воина и оба они были женаты. Сварливая и некрасивая женщина была замужем за мудрым и опытным воином, а молодому человеку, лишь недавно познавшему путь меча, досталась жена красивая да ласковая. Как-то друзья отправились в поход по делам службы и разговорились в пути.
- Почему ты женился на такой сварливой и некрасивой женщине? - спросил молодой воин своего старшего товарища.
- Она верна и трудолюбива, - ответил тот, - но не это является главной причиной моего выбора... Вдруг на дороге, по которой ехали воины, появилась толпа оборванцев, которые принялись осыпать друзей бранными словами и такими обидными прозвищами, что молодой воин не выдержал и бросился на них, обнажив меч. Оборванцы ловко набросили на него сеть и, если бы не помощь старшего товарища, молодому воину пришлось бы худо.
Обратил старший воин разбойников в бегство и сказал:
- Когда-то я был таким же обидчивым, как ты, и не мог владеть порывами души, однако, годы жизни с моей женой укрепили мой дух и исправили этот недостаток.
Вечером, когда друзья расположились на ночлег, молодой воин загрустил по своей красивой жене и сказал об этом приятелю, на что он ответил так:
- Воин чаще бывает в походах, чем дома, и очень тяжело тому, кто грустит о домашнем уюте и ласковой жене. Это еще одна причина, по которой я сделал такой выбор спутницы жизни.

Лишь тот, кто сам прям, выпрямит других
Конфуций дожил до пятидесяти одного года, но так и не постиг Пути. Он отправился на юг, пришел во владения Пэй и там повстречался с Лао-цзы.
- Ты пришел? - удивился Лао-цзы. - Я слышал, что ты - достойнейший муж северных краев. Ты тоже обрел Путь?
- Еще нет, - ответил Конфуций.
- А как ты искал его? - спросил Лао-цзы.
- Я пять лет искал его в установлениях и числах, но не мог постичь.
- А потом?
- Я искал его в учении об Инь и Ян, но так и не постиг его.
- Иначе и быть не могло, - сказал Лао-цзы. - Если бы Путь можно было вручить как подношение, не было бы на земле подданного, который не поднес бы его своему правителю. Если бы Путь можно было подарить, не было бы на земле человека, который не подарил бы его своим родителям. Если бы о Пути можно было поведать, не было бы на земле человека, который не поведал бы о нем своим братьям. А если бы Путь можно было передать, не было бы на земле человека, который не передал бы его своим детям и внукам. Однако же сие невозможно, и тут уж ничего не поделаешь.
Если в самом себе не обретешь Пути, удержать его не сможешь. Если делами своими Путь не подтвердишь, он в мире не претворится. Что исходит изнутри, не примут вовне, а потому мудрый себя не раскрывает. Что входит извне, не найдет места внутри, а потому мудрый ничего не таит в себе. Имя - общая принадлежность, им нельзя пользоваться в одиночку.
Человечность и долг - временное пристанище древних царей: в них можно скоротать ночь, но нельзя жить долго. Если же люди приметят, что ты в них живешь, не оберешься неприятностей.
Настоящие люди древности ради удобства шли дорогами человечности, ночевали в постоялых дворах долга, чтобы потом привольно гулять на просторе. Они кормились простой пищей и жили на земле, не взятой взаймы. Когда ты привольно гуляешь, то следуешь Недеянию. Когда ты питаешься простой пищей, легко насытиться. Когда живешь на земле, не взятой взаймы, не лишаешься своих сокровищ. Древние называли это "странствием ради собирания подлинности в себе".
Тот, кто жаждет богатства, не может отказаться от наград. Тот, кто жаждет славы, не может отказаться от известности. Тот, кто жаждет власти, не может дать людям воли. Подбодришь его - и он возгордится. Упрекнешь его - и он расстроится. Такие ничего не замечают вокруг себя и ни на миг не могут обрести покой. Они из тех, на ком лежит кара Небес. Устрашать и миловать, отбирать и давать, бранить и наставлять, даровать жизнь и казнить - таковы восемь способов исправления людей, но применять их может лишь тот, кто умеет, не стесняя себя, следовать Великому Превращению. Потому и говорят, что лишь тот, кто сам прям, выпрямит других. А если нет праведности в сердце, и Небесные Врата в нем не откроются.

Внутренняя свобода
Лао-цзы говорил:
- Того, кто содеял недоброе явно, покарают люди. Того, кто содеял недоброе тайно, покарают духи. Лишь тот, кто понимает и людей, и духов, может идти путем Одинокого.
Тот, кто заключает договор внутри, остается безымянным. Тот, кто заключает договор вовне, стремится к преобретению. Тот, кто живет без имени, даже в обыденном несет с собою свет. Тот, кто стремится к преобретениям, только торгуется с людьми. Люди видят, как он вытягивается на цыпочках, и считают это достижением.
Вещи входят в того, кто старается досконально их постичь. А в того, кто равнодушен к вещам, вещи не могут проникнуть. Тот, кто не впускает в себя других, не имеет родных. А тот, кто не имеет родных, достигает предела человеческого.
Нет оружия более разящего, чем воля. Ей уступит даже волшебный меч. Нет разбойников более опасных, чем силы Инь и Ян, - от них никуда не скроешься в целом мире. Но Инь и Ян не сами лишают нас дарованного нам - наше сердце побуждает их к этому.

Советы
В ночь перед решающим поединком со своим давним заклятым врагом воин из клана Спокойных пришел к своему наставнику в надежде, что тот даст ему какой-нибудь совет, следуя которому, можно будет легко одержать победу.
- В ночь перед битвой следует спать, а не задавать глупые вопросы, - закричал Учитель в ответ на просьбу воина наставить его перед боем на истинный путь. - В последние часы перед боем умному не нужны советы, а дураку они не помогут, так как, чтобы стать умнее, нужно время. Перед битвой тебе нужны не советы, а секреты врага.
- Спасибо, Учитель! - улыбнувшись, сказал воин. - Я получил от тебя пять советов и буду неукоснительно им следовать.
- Ну, что же, лишний совет никогда не помешает, - рассмеялся наставник.

Поведать о запахе розы
Однажды Ученики увлеченно обсуждали изречение Лао-цзы: "Тот, кто знает, не говорит; тот, кто говорит, не знает".
Когда зашел Учитель, они спросили его, что означают эти слова.
- Кто из вас знает, как пахнет роза? - задал он вопрос.
Все знали.
Тогда он предложил:
- Расскажите об этом.
Никто не сказал ни слова.

Смотреть на мир чужими глазами
Случилось так, что два даоса, старый и молодой, решили выяснить, чей дар видения лучше.
- Стоит мне захотеть, - расхвастался молодой даос, - и я вижу чужие жизни: прошлые, будущие и настоящие. Пять долгих лет жил я в отшельничестве, проводя время в размышлениях и медитации, прежде чем смог обрести эту способность.
Пока он хвастался, к даосам подошла женщина и спросила, не проходил ли мимо них по дороге красивый высокий юноша.
- Он пошел к реке, - ответил старый даос.
Женщина поблагодарила старика и поспешила в указанном направлении.
Удивился молодой хвастун:
- Пока мы здесь стояли, мимо прошел лишь невысокий пожилой человек с уродливой внешностью.
- Все верно, - сказал старый даос, - но женщина спрашивала о своем сыне, а для нее он всегда будет красив и молод.
- Поистине, твое умение лучше моего, - сказал молодой даос и попросился к старику в ученики.

Секрет долголетия
Однажды ученик лекаря спросил своего наставника:
- Учитель, открой мне главный секрет долголетия.
- Основа долголетия, - сказал Учитель, - это здоровье, а основа здоровья - спокойствие. Спокойный не разрушает свое тело страстной любовью, неукротимой ненавистью или ненасытным желанием. Он не подрывает корни своего здоровья радостью и печалью, тоской и страхом; но, избегая всего лишнего, никогда не отказывается от того, что, доставляя удовольствие, не нарушает гармонии инь и ян.

Что не является необходимым
Наставник Спокойных часто говорил своему ученику, что для достижения цели нужно научиться отбрасывать все, что не является необходимым. Ученик хорошо запомнил слова Учителя, но никак не мог понять, как отличить, что является и что не является необходимым, а наставник никогда не объяснял ему этого, ссылаясь на то, что жизнь сама этому научит.
Однажды, когда Учитель и ученик гуляли в горах, на них неожиданно напал разъяренный тигр. Учитель спокойно сошел с тропы, а тигр погнался за учеником. Ученик бросил свой меч и священные амулеты, разорвал в клочья одежду, продираясь через кусты, но все-таки сумел спастись, взобравшись на высокое дерево. Через некоторое время тигр ушел, но ученик боялся спуститься вниз, пока не заметил, что к дереву приближается наставник. Учитель, посмотрев на испуганного ученика, рассмеялся и сказал:
- Вот ты и научился отбрасывать все, что не является необходимым для достижения цели, и это спасло тебя.
- Учитель, - возразил ученик, - но ты не потерял ни меча, ни одежды и даже не попытался убежать, а тигр тебя не тронул. Почему так случилось?
- Я отбросил свой страх, и тигр просто не заметил меня, так как это и было моей целью, - ответил наставник. - Вот и тебе следует научиться прежде всего правильно выбирать цель, а потом уже что-то отбрасывать для ее достижения, если это вообще окажется нужным.

Всем неприятностям неприятность
Одного чиновника все время одолевали беды и несчастья: то заболеет кто-нибудь из домашних, то на скотном дворе случится пожар, то на службе важная бумага пропадет. Посоветовали ему добрые люди пойти на поклон к святому даосу. Чиновник так и поступил.
Выслушал даос долгий рассказ несчастного о его бедах и неудачах и говорит:
- Дело твое непростое, тут советчик помудрей меня нужен. Несколько лун гостит в моем доме Смерть человеческая. Если не боишься, спроси у нее совета.
- А как я ее узнаю? - спрашивает чиновник.
- Нет ничего проще, - ответил даос. - Как войдешь в дом, сразу увидишь чан с водой. Наклонись над ним и спрашивай.
Не знал чиновник, что даос как раз одно снадобье готовить собрался, а для этого на дно чана человеческий череп положил и воду налил, чтобы вода на черепе настоялась. Зашел чиновник в дом, заглянул в чан, да как череп на дне увидел, чуть от страха не помер.
Даос тем временем тихонько прокрался в дом, спрятался за спиной чиновника и говорит глухим страшным голосом:
- Ведомо мне, о несчастный, о твоих бедах да напастях. Жаль мне тебя стало, но теперь твои беды кончились: я заберу твою жизнь, чтобы прекратить твои страдания.
От этих слов чиновник пуще прежнего перепугался да как закричит:
- Нет, не надо у меня жизнь забирать, все у меня в ней хорошо, а если что и приключится, так только от будничной суеты отвлечет.
Выскочил чиновник из дома, словно за ним черти гонятся, и побежал домой без оглядки.
Странное дело: с тех пор у того чиновника бед и неудач поубавилось, а если и случалась какая-то неприятность, то он говорил:
- Да разве это несчастье! Вот у даоса в доме гостит всем несчастьям несчастье, всем неприятностям неприятность!

Обращение пороков
- О, Мудрейший, - спросили как-то Хранителя Истины из клана Спокойных, - когда люди станут счастливыми?
- Только тогда, - отвечал Хранитель, - когда научатся обращать свои пороки себе на пользу.
- А как они могут это сделать? - снова спросили его.
- Они должны обретать богатства не ради обогащения, а ради благоденствия; обладать властью не ради нее самой, а для пользы подданных; предаваться сладострастию не ради удовольствия, а для создания потомства, - ответил Мудрейший.

Как достичь Дао?
Ученик спросил:
- Что такое Дао?
Учитель ответил ему:
- Дао - это все.
- Как его достичь? - вновь спросил ученик.
- Если будешь стараться достичь его, то упустишь.

Бабочки и огонь
Три бабочки, подлетев к горящей свече, принялись рассуждать о природе огня. Одна, подлетев к пламени, вернулась и сказала:
- Огонь светит.
Другая подлетела поближе и опалила крыло. Прилетев обратно, она сказала:
- Он жжется!
Третья, подлетев совсем близко, исчезла в огне и не вернулась. Она узнала то, что хотела узнать, но уже не смогла поведать об этом оставшимся. Получивший знание лишается возможности говорить о нем, поэтому знающий молчит, а говорящий не знает.

Крайности
Старец упрекал молодого монаха:
- В твоем возрасте я работал по десять часов в день, а еще десять проводил в молитве.
Молодой монах отвечал:
- Я восхищаюсь твоим юношеским рвением, отче, но еще больше меня восхищает твоя зрелость, благодаря которой ты оставил эти крайности.

вернуться в раздел "Разное"