0%
 

Джалал ад-Дин Руми

Другие тексты автора:   [показать]

 

Джалал ал-Дин (Джалаладдин) Руми является выдающимся философом и поэтом, одним из величайших фигур духовности всех времен. Он известен своими посланиями, взывающими к любви, гуманности и миру.
Руми написал "Матхнави" и "Диван-и Шамс", монументальные работы, посвященные знанию и растворению в божественном. Руми был великим суфийским мастером стиха, выражавшим свою душу через поэзию. Он основал Ордер Мавлави, известном больше как "Прогрессивные Дервиши", имевший огромное влияние как на османский мир, так и на остальные цивилизации. Он стал яркой звездой в мире персидского и турецкого искусства речи и духовности, его влияние сохранилось до наших дней.
Джалаладдин Руми умер 17 декабря 1273 года. За его гробом шли представители самых разных религий. Эта ночь была названа "Себул Арус" (Ночь Единения). С тех пор Мавлави-дервиши отмечают этот день как знаменательную дату. Сейчас Руми как один из святых, признаваемых всеми мусульманами, становится известным и на Западе.

Избранные произведения

У тебя две руки, две ноги, два глаза,
Но если твое сердце и Возлюбленная - тоже двое,
какой же в этом прок?

Ты взываешь: "Я - влюбленный", но это лишь слова.
Если ты видишь влюбленного и Возлюбленную как двух,
у тебя либо двоится в глазах, либо ты сбился со счета.

Видишь тот караван верблюдов, нагруженный сахаром?
Его глаза так же сладостны. Но не смотри Ему в глаза,
если ты не готов лишиться собственного зрения.

Мы не впереди, мы позади. Мы не сверху, мы снизу...
Как кисть в руке художника,
мы и понятия не имеем, где мы.

* * *
Не говори больше о ночи! В нашем дне ночи нет.
В нашей религии Любви нет ни религии, ни любви.
Любовь - бескрайний Божий океан, тем не менее,
тысячи душ, тонущих в том окене, восклицают: "Бога нет!"

* * *
О искатель, эти мысли обладают такою властью над тобой.
Из-за ничего ты огорчаешься, из-за ничего становишься счастлив.
Ты сгораешь в пламени, но я не выпущу тебя, пока ты полностью не пропекся,
не стал полностью мудр и полностью не стал самим собой.

* * *
В этом поиске мудрость и безумие - одно и то же.
На пути любви друг и посторонний - одно и то же.
Когда ты хлебнешь вина единения, какая у тебя будет вера?
Ты скажешь каждому: "Кааба и храм язычников - одно и то же".

* * *
Переломав ноги, Бог одаряет крылом;
сходным образом, в глубине западни Он открывает лазейку для побега.
Бог сказал: "Не обращайте внимания, высоко ли вы на дереве, или же в канаве;
устремляйте внимание на Меня, ибо Я - Ключ Пути".

* * *
Этот мир околдован и ослепляет глаза:
он кажется широким, а на самом деле узок,
его смех - рыдание, его слава - позор.

* * *
Надежнейшее место, чтобы укрыть золотые сокровища, -
какой-нибудь безлюдный, потаенный уголок.
Зачем ты стал бы прятать клад на самом виду?
И потому сказано: "Радость скрыта под скорбью".

* * *
Вы, взыскующие Бога средь небесной синевы,
Поиски оставьте эти, вы есть он, а он есть вы.
Вы - посланники Господни, вы Пророка вознесли,
Вы - закона дух и буква, веры твердь, Ислама львы,

Знаки Бога, по которым вышивает вкривь и вкось
Богослов, не понимая суть божественной канвы.
Вы в Источнике Бессмертья, тленье не коснется вас,
Вы - циновка Всеблагого, трон Аллаха средь травы.

Для чего искать вам то, что не терялось никогда?
На себя взгляните - вот вы, от подошв до головы.
Если вы хотите Бога увидать глаза в глаза -
С зеркала души смахните муть смиренья, пыль молвы.

И тогда, Руми подобно, истиною озарясь,
В зеркале себя узрите, ведь Всевышний - это вы.

* * *
Когда мой труп перед тобой, что в гробе тленом станет, -
Не думай, что моя душа жить в мире бренном станет,
Не плачь над мертвым надо мной и не кричи "увы".
Увы - когда кто жертвой тьмы во сне забвением станет.

Когда увидишь ты мой гроб, не восклицай "ушел!"
Ведь в единении душа жить несравненном станет.
Меня в могилу проводив, ты не напутствуй вдаль:
Могила - скиния, где рай в дне неизменном станет.

Кончину видел ты, теперь ты воскресенье зри;
Закат ли Солнцу и Луне позорным пленом станет?
В чем нисхожденье видишь ты, в том истинный восход:
Могилы плен - исход души в краю блаженном станет.

Зерно, зарытое в земле, дает живой росток;
Верь, вечно жить и человек в зерне нетленном станет.
Ведро, что в воду погрузишь, - не полно ль до краев?
В колодце ль слезы Иосиф-дух лить сокровенном станет?

Ты здесь замкни уста, чтоб там открыть - на высоте,
И вопль твой - гимном торжества в непротяженном станет.

Обитель Всевышнего

Что Кааба для мусульман, то для тебя душа.
Свершай вкруг этой Каабы обход свой не спеша.

Паломничество совершать нам заповедал Бог,
Чтоб душу правде обрекли, чтоб жили не греша.

Так откажись от серебра - лишь сердцем обладай:
Душа святая и в гробу пребудет хороша.

Сто раз ты можешь обойти вкруг черной Каабы,
Но что же в этом, если ты бесстрастней палаша?

Превыше неба самого я сердце возношу,
Которое считаешь ты тростинкой камыша.

Оно велико, ибо сам Великий в нем живет,
И оттого-то стук Его ты слушай не дыша.

Прислушайся же к тем стихам, что вписаны в Коран:
"Небес бы Я не сотворил, когда б не ты, душа!"

Спор грамматика с кормчим

Однажды на корабль грамматик сел ученый,
И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:
"Читал ты синтаксис?" - "Нет",- кормчий отвечал.
"Полжизни жил ты зря!"-ученый муж сказал.

Обижен тяжело был кормчий тот достойный,
Но только промолчал и вид хранил спокойный.
Тут ветер налетел, как горы, волны взрыл,
И кормчий бледного грамматика спросил:

"Учился плавать ты?" Тот в трепете великом
Сказал: "Нет, о мудрец совета, добрый ликом".
"Увы, ученый муж!- промолвил мореход. -
Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет".

Притча о еде и едоке

Схватила где-то птица червяка,
А кот за ней следил исподтишка.
И стала птица, ибо все здесь тленно,
Едой и едоком одновременно.
Кто отличит еду от едока -
Их разница не слишком велика.

Плачущий наставник

К учителю явился ученик, к тому, чей горем был отмечен лик.
Услышав плач наставника, и сам дал волю ученик своим слезам.
Рыдал он, плачем оглашал обитель, хоть и не знал того, о чем скорбит учитель.
Но смолк учитель-шейх преклонных лет и вышел прочь, а ученик вослед.
Ученику промолвил старец чинный: "Мне многостранен плач твой беспричинный.
И как не искренне твое рыданье, но все ж его основа - подражанье.
Достоин только осужденья тот, кто без причин, как туча, воду льет.
Ведь слезы подражания едва ли сродни слезам беды, слезам печали.
Ты никогда слезами не греши, что рождены не в глубине души!"

Истории из жизни Джалаладдина Руми

* * *
Однажды соседка попросила Джалаладдина Руми сказать ее сыну, что нехорошо есть так много сахара:
- Он послушается, потому что он Вас очень уважает.
Руми посмотрел на ребенка, на доверие в его глазах, но неожиданно сказал:
- Приходите через три недели.
Женщина недоумевала, но на следующий раз Руми снова сказал:
- Приходите через три недели.
На третий раз Руми, наконец, сказал мальчику:
- Сынок, послушай мой совет, не ешь много сахара, это вредно для здоровья.
- Раз Вы мне советуете, я больше не буду этого делать, - сказал мальчик.
Обрадованная мать решилась спросить Руми, почему он не сказал этого в первый же раз, ведь это так просто?! И Джалаладдин признался, что сам любил есть сахар, и, прежде чем давать такой совет, ему пришлось самому избавляться от этой слабости. Сначала он решил, что трех недель будет достаточно, но ошибся.

* * *
История произошедшая с одним из наставников Руми, Сеидом Бурханаддином Тайновидцем, во время обучения Руми.
Как-то вечером после беседы шейх (наставник, учитель) вместе с мюридами (ученик, послушник) углубился в размышления. За стенами дули пронзительные ветры. Языки пламени плясали на углях мангала. Не отрывая взгляда от углей, не поворачивая головы, Сеид неожиданно сказал:
- Дайте Зие жаренной баранины!
Зия – молодой мюрид, сидевший позади всех, вскрикнул, пал ниц, точно уличенный в преступлении. Каким чудом шейх угадал мысли, которые он не успел подавить в себе, глядя на раскаленные угли мангала!?
Дервиш из Египта, остановившийся в медресе и присутствовавший на беседе Тайновидца, с бесцеремонностью чужеземца решился спросить, как удалось шейху сотворить это чудо.
- Очень просто, - ответил Сеид. – У меня самого вот уже двадцать лет нет никаких желаний. Сердце мое – чистое, незамутненное зеркало. И если в нем появилось желание, то, значит, оно отражение желания другого. Чьего – узнать нетрудно. Это ведь мои мюриды!

вернуться в раздел "Ислам"