Результат есть у каждой мысли

Дата записи: 28 апреля 2008 года
Журнал: Записки искателей

Мы (команда из восьми человек) сейчас переводим одну из книг с Воспоминаниями. Каждый работает над определенной частью книги. Вчера, переводя свою часть и получая огромное наслаждение от этой работы и от того, как легко, быстро и здорово идет перевод, я подумала: "Эту часть точно надо было переводить мне. Наверное, я могу сделать это лучше всего". Подумала и ужаснулась собственной мысли, сразу осознав, кто это говорит (эго решило дать о себе знать). И еще я подумала, что такие мысли обычно безнаказанными не остаются.

Минуты через две я как раз начала перевод рассказа одной сахаджа йогини, где она говорит про майю/иллюзию, которая глубока и непостижима, как океан, и существует она для того, чтобы учить и растить нас. И только я перевела это предложение, мой компьютер вдруг начал стирать предложения в файле. Как раз все то, что я переводила! И я ничего не могла с этим сделать: щелчки мышкой, нажатия всех кнопок подряд на клавиатуре – курсор в Word’е просто стирал букву за буквой. Я вышла из файла, не сумев его сохранить (компьютер не дал мне этого сделать). Но на этом дело не закончилось: мой ноутбук неожиданно спросил меня, на самом ли деле я хочу стереть файл "Воспоминания" (оригинальный текст на английском)? Я, конечно же, ответила, что нет, но он, казалось не понял, и спросил меня снова. А потом еще и еще раз. В общем, пришлось экстренно завершать все программы и выключать ноутбук (напоследок он еще предложил мне удалить какой-то ярлык с рабочего стола). Хорошо, что у меня есть привычка каждые три-пять минут сохранять написанные тексты. Кстати, вирусов в моем компьютере нет. Так что – просто игра.

За час до описанного случая я читала воспоминание одного сахаджа йога, Гийметт Метури. "Темной июньской ночью 1981 года наш корабль плыл по Английскому каналу (пролив Ла-Манш - прим. пер.) по направлению к побережью Франции. Одиннадцать йогов из Лондона ехали во Францию, чтобы посетить семинар, организованный парижанами. Шри Матаджи также должна была быть там. Некоторую часть ночи я провел, беседуя с двумя или тремя йогами, пока остальные молча держались вместе, не желая откровенничать. Мое внимание, главным образом, было приковано к одному из них – молодому человеку, который постоянно ходил хмурый, на волосы на его голове всегда было нанесено масло. Что касается публичных программ, то этот высокий серьезный человек никогда не выражал ни малейшей поддержки и не давал объяснений новичкам. Он был так плотно замкнут, как устрица. Вот что мой острый орлиный глаз всегда замечал за этим человеком.

"Это невероятные люди", - подумал я. "Я занимаюсь около семи месяцев и еще не знаю, например, как балансировать мои правый и левый энергетические каналы. А эти люди даже не разговаривают. Они приклеились друг к другу и не знают, как помочь другим. Такие глупые люди, такие глупые", - ворчал я про себя.

На следующее утро мы прибыли на место проведения семинара в живописную деревню недалеко от Парижа. Там было около тридцати человек, среди которых были французы, швейцарцы и англичане... Обычно я держался чуть в стороне от Шри Матаджи. Ее сладость вместе с Ее силой пугали меня, и, прежде всего, было непросто принять, что кто-то еще на Земле может знать твою скрытую внутреннюю суть лучше тебя, что, как я постепенно открывал для себя, она могла очень хорошо делать. Фактически, Шри Матаджи еще раз доказала это на следующий день, воскресным утром. Мы все сидели вокруг нее в маленькой комнате, и она смотрела вокруг, улыбаясь группе, перед тем, как начать говорить. Ее темные и живые глаза струились дождем жизни, дождем любви, дождем благоденствия. Мы оставались в течение нескольких минут в этой совершенной тишине, а затем, вопреки заведенному Ей порядку – обычно лекция начиналась с общих высказываний – Шри Матаджи задала прямой вопрос. "Хорошо, - сказала Она, - давайте начнем с практических вещей сегодня. Предположим, вы хотите сбалансировать ваш правый и левый канал, как вы будете делать это?"

За долю секунды ее могущественные темные и сияющие глаза охватили взглядом всю группу в поисках ответа, и неожиданно остановились на мне – два огромных проницательных глаза вопрошали меня. Затем она подняла брови и быстро, как молния, пошевелив головой, Она спросила меня с закрытым ртом: "Мм?" В тот момент, как впрочем, и всегда, я сидел в самом конце комнаты. Сердце запрыгало у меня в груди, и я сильно покраснел. Шри Матаджи пристально смотрела на меня лишь в течение нескольких секунд, но для меня это был настоящий холодный душ! Затем Она посмотрела в другую сторону, и я был уверен, что никто больше не осознавал ее игры, потому что все произошло со мной с такой скоростью. Позже, когда Шри Матаджи сама ответила, это было для меня уже менее важно, чем осознание того, что она слышала обо всех моих уловках и увертках пару вечеров назад. Я на самом деле был ошеломлен, но, в то же время, я чувствовал себя крошечным червячком. Если Шри Матаджи узнала о моем вопросе на корабле, то это означает, что она в равной степени знает и о моих обвинениях и упреках, которыми я не так уж и гордился. Конечно, Шри Матаджи открыто не призвала меня к ответу – она никогда так не делает – но наказание не заставило себя ждать.

Дважды за выходные дорожка выводила меня на молодого человека с намасленными волосами. При первой нашей встрече он мне улыбнулся. А во второй раз – заговорил со мной. Уметь доставить удовольствие и одновременно наказать, уметь наказать, не вызывая стыда или унижения перед другими – такого я раньше никогда не видел. Я был полон восхищения, столкнувшись лицом к лицу с такой благосклонностью и нежностью."